«Побелила мама стены…» Побелила мама стены, Побелила потолок, Распахнула двери в сени — Светел терем-теремок! Подмела уютный дворик И в беседке подмела. Отнесла в сарай топорик, Задержалась у стола, Чуть поправила клеенку, В хлев пошла. – Ну как житье? — Поглядела на Буренку, А Буренка на нее. Вид Буренки независим И спокоен, хоть убей! Улыбнется мама: писем Завтра жди от сыновей! «Хорошо сидеть у речки…» Хорошо сидеть у речки! Камышинку теребить, Резать тонкие колечки И нанизывать на нить. Хорошо сидеть у речки! Здесь на зорьке караси Так выделывают «свечки», Что попробуй погаси! «Отпылало, отзвенело лето…» Отпылало, отзвенело лето, Потянуло холодом с реки. И летят листочки бересклета На ладонь протянутой руки. Отпылало лето, отзвенело. У костра – раздвиньтесь, рыбаки! — Солнышко озябшее присело И глядит, глядит на угольки… «Сквозной прохладой веет…» Сквозной прохладой веет Из погреба, сырой. Рассудок леденеет Над черною дырой. И все-таки спускаюсь По лестнице крутой, Волчонком озираюсь, Объятый темнотой. Схватив арбуз из кучи, Забыв набросить тент, Как молния – из тучи, Из погреба – на свет! Расколется, да с хрустом. – Эй, пацаны, бери! – У-у-у… – То-то. – Вкусно… – Боялся? – Нет! – Не ври!.. «Скажет Прохор…» Скажет Прохор: – Запрягай! Подойду, поглажу Вороного по спине: – Не балуй! — Поклажу Брошу в сани. Заведу Жеребца в оглобли. Дальше, кажется, хомут… Позабыл, хоть лопни! – Прохор! – Что? – Да вот, забыл… — Подойдет. – Задача… Город кратко помянет И стихи в придачу. Запрягает… Вот – сидим На душистом сене. Он цигарку сплюнет: – Но-о-о! — Подмигнет: – Е-се-нин… «Снова я в краю родном…»
Снова я в краю родном! Только что с аэродрома И – снимаю топором С мокрых бревен возле дома Ленты розовой коры, Пахнущей смолистой хвоей, И в глазах плывут шары, С непривычки тело ноет. Будто волны, облака На меня идут грядою. Мать выносит молока, Пью парное, молодое. …Начинаю вновь с торца, Вновь строгаю… Мать смеется: – Весь характером в отца, Слабачок – а не сдается! «По степи пешком…» По степи пешком Выбираю путь. Фляжка с молоком Согревает грудь. Говорила мать: «Сразу, как придешь, Перед тем как спать, Молочка попьешь. Утром – с хлебцем. Все ж Веселей пойдут Алгебра, зубреж, Пение и труд». Вот и интернат. Холод. В уголку Двадцать пять ребят. Хватит по глотку. «Озябло озеро, озябли…» Озябло озеро, озябли Седые впадины лугов. Росинки склевывает зяблик С заиндевелых лемехов. Поселок. Слякоть. В небе хмарном, Когда петух взмахнул крылом, Всплывает солнце бледным шаром, Проплыло, скрылось за бугром. Последний лист багряной вспышкой Летит в обкошенный кювет… И мама, штопая пальтишко, Мне говорит: – Эх, Мишка, Мишка, Ведь были пуговицы?! – Не-е-ет… «Лето сомкнуло очи…» Лето сомкнуло очи. Осень прищурила глаз. Легкая вьюга пророчит Зимних денечков сказ. Печка-неунывайка Греет бока себе — Нынче она хозяйка В ладной крестьянской избе. Брошу в огонь поленья — Печка довольна вполне: Вспыхнет и через мгновенье Станет подмигивать мне. Как велико мое счастье: Мигом на печь взлететь, С детским наивным участьем Сверху на всех глядеть! «Тсс… Тише… Ухают сердечки.» – Тсс… – Тише… — Ухают сердечки. Не дай-то бог, проснется мать! Мы достаем пимы из печки, Сухие – чудо, благодать! И на мороз! Настроим лыжи — И в путь-дорогу! Брат идет Чуть впереди. И вот я вижу — Мой брат пониже – лес, восход, И шапки снега на деревьях, Вдали чуть видимый возок И, оглянувшись, над деревней Стоящий свечкою дымок. Возок все ближе. – Папка! Па-а-пка! Подъедет, шубу распахнет, Разгоряченных, нас в охапку Одним движением сгребет. …Сидим у папки на коленях. Расправив колкие усы, Он достает мешок… С волненьем Мы ждем гостинцев от лисы. |
