– Ну, мы же просим ваш голос не насовсем, а на время. Примерно на недельку, – попробовал поторговаться Пухлик.

– Э-э-э, какие хитренькие, – засмеялся прижимистый ручеек. – Ничего у вас не выйдет. Нашли дурачка за спасибо голоса раздавать. У самих вон добра столько, что даже куртка не застегивается.

Санчик удивленно посмотрел на Пухлика, курточка которого и впрямь была странно оттопырена.

– Так это не добро, это мой корабль, – с готовностью пояснил Пухлик, вытаскивая из-за пазухи свой деревянный трехмачтовый фрегат.

– Корабль.., – тихо прошелестел ручеек. – Настоящий корабль с мачтами, и парусами?

– Ну да. Я хотел пустить его в плаванье по реке, – радостно поделился своей мечтой Пухлик, держа корабль, так, чтобы ручейку было его лучше видно.

– А вы отдайте его мне, – притворяясь равнодушным, предложил Пухлику ручеек. – Так и быть, я отдам за него свой голос.

– Да, конечно, забирайте, – внезапно влез в разговор Митрофан Голосистый. Он стоял в сторонке, внимательно прислушиваясь к разговору ручейка с Санчиком и Пухликом. – Какие, право слово, пустяки. Я дарю его вам, – царственным жестом указывая на корабль, важно произнес он.

– Еще чего не хватало! – возмутился Пухлик. – Ишь, какой щедрый! Вот сделайте себе корабль и раздаривайте его направо и налево. А со своим я как-нибудь сам разберусь.

И обиженный Пухлик развернулся, чтобы уйти прочь. Но внезапно его остановил жалобный голос ручейка:

– Послушайте, не уходите, – взмолился он. – Я всегда мечтал быть большой полноводной рекой, по которой ходят корабли и плавают катера. Но мне навеки суждено остаться всего лишь маленьким ручейком, – горестно продолжал он. – Если бы вы смогли подарить этот корабль мне, я был бы самым счастливым ручейком на свете. Пожалуйста, – робко добавил маленький певец.

– Ладно уж, – тяжело вздохнув, ответил растроганный Пухлик, у которого было очень доброе и отзывчивое сердце. – Так и быть, дарю его тебе.

И он осторожно опустил свой корабль в воду.

– Спасибо, – залился звонким веселым смехом ручеек, покачивая на своих фиолетовых волнах маленькое деревянное суденышко.

– Эй, эй! А как же мой голос? – обеспокоено напомнил Митрофан Голосистый.

– А ты попей моей водички, и голос перейдет к тебе и останется с тобой на целую неделю. Не бойся, все по-честному, – мелодично прожурчал ручеек.

Митрофан Голосистый проворно присел на корточки и стал жадно пить воду из поющего ручья.

– А-а-а-а-а, – попробовал он запеть. –До-ре-ми-фа-соль-ля-си-и-и! – полился чистый, сильный звук из груди излечившегося певца. – До-си-ля–соль-фа-ми-ре-до-о-о! – победно закончил он.

– Быстрей, быстрей! Надо возвращаться, – засуетился вмиг повеселевший Митрофан Голосистый. – Мои поклонники меня заждались.

Пухлик с Санчиком не стали медлить. Вскоре они уже сидели на спине кита, а еще через некоторое время махали вслед быстро удаляющейся ярко-красной машине Митрофана Голосистого, покидавшего их сказочный город. Газеткина даже смахнула платочком пару слезинок, провожая своего любимого певца. Но она быстро утешилась, вспомнив о том, что надо бежать на поиски свежего материала для завтрашнего выпуска "Невыдуманных новостей".

А вечером, когда друзья сидели на своих обычных местах перед пылающим камином, Санчик спросил у Пухлика, увлеченно читающего книжку о морских приключениях:

– Ты жалеешь, что отдал корабль ручейку?

– Конечно, нет, – закрывая книжку, ответил тот. – Я все продумал. Ручеек впадает в реку, река в море, а море в океан и, может быть, мой кораблик еще увидит свет и попутешествует в свое удовольствие.

– Да, но про тебя-то так никто и не узнает, – сочувственно проговорил Санчик, подперев рукой щеку. – Ведь послание-то ты в него не успел вложить.

– А вот и узнают! – хитро улыбаясь, пообещал довольный Пухлик. – Потому что я предусмотрительно успел нацарапать на нем его название. Угадай, как я его окрестил?

– Представления не имею, – сразу же сдался Санчик.

– "Великий Путешественник Пухлик". Вот как он теперь называется! – заливаясь веселым смехом, сообщил его находчивый друг.

Теплыми летними вечерами, когда на улицы Выдумки спускалась черная густая темнота, Санчик и Пухлик любили сидеть во дворе в мягких плетеных креслах и смотреть на звезды. Друзьям очень нравилось наблюдать за жизнью так хорошо знакомых им обитателей ночного неба. Они даже придумали способ, позволяющий переговариваться с далекими светилами. Для этого Санчик приобрел в магазине большой мощный фонарик, с помощью которого можно было подавать звездам разные сигналы. Например, две быстрые вспышки света означали: "Привет! Как у вас дела?", а вращение светящегося луча по кругу говорило: "У нас все хорошо. Только Пухлик опять съел слишком много сладостей за ужином". И звезды отвечали им, подмигивая своими яркими блестящими глазами.

Вот и на этот раз вечерняя беседа была очень познавательной. Санчик и Пухлик узнали, что в созвездии Кассиопеи появилась маленькая яркая звездочка. И сегодня весь звездный мир празднует рождение сверкающей малышки. Обрадованные этим известием друзья отправились спать, вспоминая как весело и интересно, проходят небесные торжества. Они ведь и сами не так давно были в звездном мире, отмечая день рождения Венеры.

Сладко зевая, Пухлик быстро нырнул в постель и постарался поскорее заснуть. Но сон почему-то не шел. "Да, наверное, не следовало есть за ужином седьмой пирожок. Он явно был лишний," – запоздало раскаивался Пухлик, беспокойно ворочаясь в своей кровати. "Бим-бом", – торжественно пробили большие старинные часы, стоявшие у камина. "Надо же, два часа ночи. А я все еще не сплю", – удивленно отметил Пухлик.

И тут он услышал чьи-то осторожные тихие шаги. "Наверное, это вор влез в окно и бродит по дому в поисках драгоценностей", – встревожено пронеслось в голове Пухлика. "Спасеныш-засоня даже не тявкнет. А еще сторож называется," – досадовал он. Пухлик ужасно перепугался и старался лежать тихонечко, практически не дыша. Его уютная комната в темноте показалась ему страшной и незнакомой. И как это он раньше не замечал, что темные очертания шкафа напоминают огромное фантастическое чудище, а круглый столик с одной ножкой посередине просто вылитый пират из недавно прочитанной им книжки. По стене заплясали какие-то странные тени, и от ужаса у Пухлика даже зарябило в глазах. "Я сделаю вид, что ничего не слышу, залезу под одеяло с головой и буду подглядывать в маленькую щелочку. А когда вор подберется поближе я залаю как большая злая собака. Он испугается и убежит", – поспешно закутываясь в одеяло, придумывал Пухлик.

И тут он услышал, что шаги становятся все громче и отчетливее, а дверь в его комнату, тихонько скрипнув, стала медленно открываться. У бедного Пухлика внутри все похолодело. Он лежал, укрывшись с головой, и, обливаясь потом, пытался унять сильно бьющееся сердце. Вот вор подходит все ближе и ближе, он где-то совсем рядом, и Пухлик уже слышит его тяжелое дыхание. "Пора!" – скомандовал он сам себе и, действуя в соответствии с выработанным планом, жалобно затявкал.

– Ты, что с ума сошел? – раздался удивительно знакомый голос, и кто-то поспешно щелкнул выключателем.

Первое, что увидел Пухлик, выглядывая из-под одеяла и щурясь от яркого электрического света, была мордочка Спасеныша, весело взиравшего на растрепанного, взмокшего храбреца. А у двери стоял встревоженный Санчик, одетый в сине-зеленую клетчатую пижаму.

– Санчик, это ты? Как же ты меня напугал, – слабым голосом пролепетал Пухлик, глядя на озабоченное лицо своего ничего не понимающего друга.

– Конечно я. А кто же это может тут ходить в два часа ночи? – недоуменно спросил Санчик, присаживаясь на кресло рядом с кроватью.

– А я думал – воры, – упавшим голосом нехотя признался Пухлик.