Она все еще молчала и не двигалась, не в силах осознать произошедшее.

– Ну что же ты? – не вытерпел Один. – Или ты не ждала меня?

– Ждала…

– Или тебя пугает мое уродство?.. – он нерешительно взглянул на нее из-под повязки. – Лафей выбил мне глаз и подло сбежал. Я преследовал его по всем мирам, но в конце концов настиг. Он заплатил мне и за это.

Фригг молчала, прижимая руку к груди и чувствуя, как все труднее становится дышать.

– Обними меня, – попросил Один. – В конце концов, это все – только ради тебя…

Фригг встала, но не сделала ни шагу. Сознание покинуло ее, и Один еле успел, чтобы не дать жене сильно удариться головой об пол.

*

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – тихо спросил Один, когда они с Фригг остались вдвоем рядом с кроваткой младшего сына.

Одна из нянек опять посетовала, что у малыша слишком уж холодные, прямо ледяные ручки, а присмотревшись, заметила, что пальцы его начали синеть. Пришлось ее успокоить и отправить отоспаться: от переутомления и не то привидится. И пока она уходила, покачивая головой, Фригг громко сказала, что жаль, что у нее родилась не дочка, тогда бы комната была оформлена в розовые тона, а не в голубые, и отсветы от стен прибавляли ребенку румянца, а не бледности, но коль скоро у нее родился мальчик, придется с этим мириться и не закатывать пустых истерик. Прислуга поверила. Но муж оказался проницательнее.

– Твои чары почему-то не подействовали, – ответила ему Фригг ровным голосом. Слишком давно она ждала этого вопроса. Слишком часто прокручивала в голове, как они будут говорить, кричать, плакать, обвинять друг друга… Так часто, что когда пришла пора, оказалось, что не осталось никаких эмоций. – Лафей сумел войти ко мне, убегая от тебя. Он угрожал мне. И сыну. У меня не было выбора. Прости, что я не убила себя тогда.

Один не ответил. Только крепко-крепко обнял жену.

И Фригг вдруг почувствовала облегчение. Ведь она боялась. Все это время очень боялась, что Один не поймет. Не примет. Отвернется. И при том, что он ни за что не отречется от нее публично, наедине между ними никогда не будет ничего как прежде.

– Ты правильно поступила, – шепнул он.

И Фригг благодарно сжала его руку и стиснула зубы, чтобы не заплакать от нахлынувших чувств.

– Если б я не нашел тебя живой, не знаю, что натворил бы тогда от горя. А Лафей… заплатит еще и за это…

Фригг выдохнула – слишком громко. Ей все еще было больно даже слышать это имя. Только забыть никогда не получится. Маленький Локи будет рядом всегда…

– Если он умрет, никто не удивится, – тихо проговорил Один. – Все знают, что второй твой сын родился не очень здоровым ребенком. А несчастья иногда случаются и в королевских семьях.

– Ты… Ты предлагаешь мне убить собственного сына?

– Так будет лучше, – заметил Один.

– Как ты можешь?!

– Он не должен был рождаться, – словно не замечая ее возмущения, продолжал муж. – Все, что он сможет принести в этот мир, – разрушения и хаос. Самое разумное – избавиться от него сейчас, пока ему всего несколько недель от роду, и он не успел ничего натворить.

– Я не для того носила его под сердцем и рожала, чтобы ты приговаривал его к смерти вот так, ни за что.

– Он сын нашего врага.

– Он мой сын!

– Фригг…

– Предупреждаю тебя, Один. Если посмеешь причинить вред этому моему сыну, то в тот же миг лишишься и другого. И меня.

Один тяжко вздохнул и покачал головой, пробормотав что-то про женщин.

Фригг смотрела на него выжидающе, готовая продолжать спорить, отстаивать право своего ребенка на жизнь в любом случае. Но муж кивнул.

– Хорошо. Я обещаю тебе. Он будет жить. Как мой сын. Как брат Тора. И никто не узнает его тайну.

Фригг выдохнула, успокаиваясь. Она знала, что муж никогда не станет ей лгать. А значит, маленький Локи действительно будет в безопасности.

– Только… – продолжил Один, – если вдруг правда о его ётунском происхождении выплывет сама, никто не должен будет узнать, кто родил его. Мы скажем, что подобрали сироту и, сжалившись, усыновили. Моя жена не должна быть опорочена ничем.

– Как прикажет мой король, – Фригг церемонно поклонилась, но Один поднял ее голову за подбородок и поцеловал в губы.

– Будем надеяться, что до этого не дойдет.

– Я постараюсь, – сказала она.

И, проводив мужа взглядом до дверей, снова склонилась над сыном.

– Мы постараемся, да, маленький? Ты ведь никогда не заставишь маму жалеть о сделанном?

Локи беззубо улыбнулся в ответ и потянулся к ее руке.