На каждого гражданина будет заведено электронное досье. И значительная часть информации на эти досье будет поступать из сектора цифровой экономики. Правительство планирует интегрировать электронную базу данных «Системы социального кредита» (ССК) с цифровыми сетями китайской экономики. Создать Систему социального кредита правительству помогают 8 частных компаний, среди которых числится уже упоминавшаяся выше корпорация цифровой коммерции Alibaba. Через ее торговую площадку ежемесячно проходит около 400 млн клиентов в месяц. Alibaba использует собственную систему рейтинга Sesame Credit (SC). При этом принципы оценки и стимулирования клиентов в рамках системы Sesame Credit в целом совпадают с партийно-правительственными подходами в рамках ССК. В частности, высокий рейтинг SC позволяет клиентам арендовать автомобили и велосипеды без залога, попадать к врачу без очереди, получать кредиты под меньший процент и т. п.

Некоторые эксперты полагают, что в Китае в течение ближайшего десятилетия может быть создан единый государственно-корпоративный «электронный колпак», под которым окажется полтора миллиарда человек. И в построении такого «электронного колпака» Китай может даже опередить многие страны Запада.

Хорошо известно, что важнейшей вехой в установлении гегемонии доллара США в мире стал массовый переход в торговле нефтью на эту валюту. Одновременно с ликвидацией золотодолларового стандарта в 70-е годы прошлого столетия происходило формирование валютного стандарта, базирующегося на нефтедолларе. Решающую роль в рождении такого стандарта сыграл тогдашний государственный секретарь США Генри Киссинджер, который провел серию переговоров с руководителями Саудовской Аравии и других стран-экспортеров нефти. Он убедил их перейти к продаже «черного золота» исключительно за доллары США, обещая взамен политическую и военную поддержку. При этом предлагалось получаемые нефтедоллары размещать в американских банках под приличный процент. Уже к концу 70-х гг. монополия доллара США как валюты цены и валюты расчетов на мировом рынке «черного золота» была безраздельной.

За четыре десятилетия мир сильно поменялся. Возникли серьезные риски для долларовой гегемонии в мире. Все большее количество стран заявляют о необходимости освобождаться от засилья американской валюты, которая из скромного инструмента платежей, расчетов и инвестирования превратилась в инструмент политического шантажа Вашингтона. Одно из приоритетных направлений дедолларизации – переход стран в международных расчетах на национальные валюты стран участниц торгово-экономических отношений. Представляется, что наибольшими возможностями в решении данной задачи располагают те страны, которые являются крупными экспортерами и крупными импортерами нефти.

В мире есть уже немало примеров успешной эмансипации от доллара США. Например, Иран, который традиционно является одним из крупнейших экспортеров «черного золота». В силу экономических санкций, организованных Вашингтоном, Тегеран был вынужден в торговле с другими странами переходить на бартерные схемы, а также иранский риал, национальные валюты стран-партнеров и монетарное золото[14].

Другой пример – Китай. Его стремление перейти к использованию в международных расчетах национальной денежной единицы – юаня обусловлено не экономическими санкциями, а далеко идущими планами превращения в мирового экономического и финансового лидера. Подготовка к замещению доллара юанем идет уже давно и незаметно. Важной вехой в этом процессе стало получение юанем статуса резервной валюты, входящей в «корзину СДР». Решение об этом было принято Международным валютным фондом в декабре 2015 года; в силу оно вступило с 1 октября 2016 года. Доля юаня в упомянутой «корзине» – 11 процентов. Юань занял третье место после доллара США (40 %) и евро (31 %), опередив британский фунт стерлингов и японскую иену.

На середину 2015 года, согласно опросу, проведенному МВФ, доля юаня в золотовалютных резервах Центробанков составила менее 1,1 %, что меньше, чем доли австралийского и канадского долларов[15]. На момент получения юанем статуса резервной валюты он уже де-факто входил в состав официальных валютных резервов 38 из 130 Центробанков мира[16].

Получение юанем статуса резервной валюты – событие важное, но скорее символическое. Нет никаких прямых или косвенных признаков, что какие-то Центробанки бросились наращивать долю юаня в своих валютных резервах (точных данных нет, так как юань в статистике международных валютных резервов стран-членов МВФ включается в позицию «прочие валюты»). За 11 месяцев после вступления в силу решения МВФ позиции юаня в международных расчетах и международных резервах мало изменились, они остаются весьма скромными. По данным международной расчетной системы SWIFT, на середину текущего года доля юаня в международных расчетах составила 1,98 %. Это всего лишь шестое место после доллара США (40,47 %), евро (32,89 %), британского фунта стерлингов (7,29 %), японской иены (3,16 %), канадского доллара (2,04 %). В августе 2015 года китайская нацвалюта впервые поднималась на четвертое место по популярности для международных расчетов, опередив японскую иену и канадский доллар. «Проседание» позиций юаня в международных расчетах в последнее время отчасти можно объяснить ухудшением отношений между США и Китаем после прихода в Белый дом Трампа.

Тем не менее Пекин упорно борется за повышение доли юаня в международных расчетах со своими торгово-экономическими партнерами. На начало четвертого квартала прошлого года число стран-торговых партнеров Китая и Гонконга, которые не менее 10 % расчетов осуществляли в юанях, достигло 57. За два года число таких стран увеличилось на 7. В целом же число стран, использовавших в своих расчетах юань, год назад достигло 101[17]. Почти исключительно юань используется в расчетах по операциям Китая с его партнерами. В расчетах между третьими странами юань практически не применяется, и в этом его качественное отличие как международной валюты от доллара США.

Одним из заметных шагов в деле превращения юаня в международную валюту стали следующие события, произошедшие в этом году на китайских биржах.

В начале сентября китайские СМИ сообщили, что в Китае начинается торговля фьючерсами на сырую нефть (производные финансовые инструменты, привязанные к нефти). Фьючерсные контракты на нефть будут обращаться на Шанхайской международной энергетической бирже, и торговля будет открыта для иностранных компаний. Торговля нефтяными фьючерсами была уже успешно проведена в тестовом режиме летом этого года.

Для того чтобы этот инструмент стал более привлекательным для клиентов, будет предоставлена возможность осуществлять расчеты по нему в золоте. А для этого накануне на двух китайских биржах (с апреля 2016 года в Шанхае и с июля 2017 года в Гонконге) стартовала торговля фьючерсами на золото, номинированными в юанях.

Эксперты оценивают указанные события как революционные. Через некоторое время они могут преобразовать не только китайскую, но и мировую экономику.

Во-первых, может начаться поэтапный демонтаж торговли «черным золотом», основанной на монопольном положении доллара США. Постепенно все большее количество контрактов на поставки нефти (не только фьючерсных, но и на условиях «спот») будет заключаться в юанях. Примеру Китая могут последовать другие крупные страны-экспортеры и импортеры «черного золота», можно ожидать появления контрактов в индийских рупиях, иранских риалах, российских рублях и т. п.

Во-вторых, предоставленная Китаем участникам сделок по нефти опция конвертировать выручку в золотые фьючерсы некоторые эксперты расценивают как гарантии обеспечения юаня золотом. И делаются далеко идущие прогнозы возможного возрождения золотого стандарта сначала в Китае, а потом и в некоторых других странах. Напомню, что в 1944 году на конференции в Бреттон-Вудсе был утвержден золотодолларовый стандарт, который предусматривал фиксированное содержание «желтого металла» в долларе США (35 долларов США за тройскую унцию золота). В китайской схеме юань просто обеспечивается золотом, которое можно приобрести на рынке. Это, как считают эксперты, модель нового «мягкого» золотого стандарта.