– Пей, – зашипел огненный.

Я упорно сопротивлялась. Сомнений что в воду что-то подмешано не было. Мысли лихорадочно скакали, но дельного ничего не выдавали. Огнеславу надоела эта борьба и меня жёстко сжали, после чего надавили на скулы, вынуждая открыть рот. Вода тут же полилась внутрь, едва не захлёбываясь, быстро глотала. Чувство омерзения было непередаваемым! Однако мне стало немного лучше, и я, наконец, осознала, что полулежу на колдуне, прижимаясь к нему спиной.

Первым порывом было вскочить. Ага, кто бы меня отпустил! Огнеслав продолжал удерживать.

– Вот и как ты умудрилась во всё это вляпаться? – вздохнули над ухом.

– Я невезучая, – самокритично созналась.

– Этого действительно у тебя не отнять, – хмыкнул огненный.

Мне неожиданно стало обидно. Мог бы и поддержать. Не преуспев в очередной попытке выбраться, недовольно засопела. Огненный напротив довольно рассмеялся. Поняв, что он без зазрения совести надо мной издевается, окончательно разозлилась. Жаль, что мой гнев для него, как комар перед быком, в смысле жить не мешает.

– Отпусти, – потребовала.

– Вот никак не могу понять, почему ты весь день на меня дуешься? – вкрадчиво поинтересовался колдун.

Я вовремя успела прикусить язык. Как бы ни было соблазнительно язвительно выдать все его планы вслух и полюбоваться выражением лица при этом, делать этого не стоит. Успех будет кратковременным. Лучше испортить планы, когда он будет уверен в своей победе. Вот тогда можно будет торжествовать, даже если колдун этого уже не увидит. Ничего переживу!

– Поймёшь когда-нибудь, – прошептала ядовито и многозначительно.

– А мне кажется, что я женщин вообще не понимаю, – неожиданно признался огненный.

С этими словами меня, наконец, отпустили. Огнеслав поднялся и неспешно вернулся на своё спальное место, которое располагалось от моего на расстоянии всего вытянутой руки. Я же продолжила ошарашенно смотреть на его спину. Что-то было личное в его признании.

Утро встретила не выспавшаяся и от того хмурая. Уснуть после разговора с Огнеславом получилось далеко не сразу. Колдун неожиданно стал вызывать иные чувства, далёкие от прежнего раздражения. Понять их я не смогла. Пришлось придумать, что это благодарность за помощь, но успокоиться не получилось.

Зато чувствовала себя намного лучше. Поднявшись, убедилась, что ручья рядом не предусмотрено и, печально вздохнув, решила дождаться баньки. Уже к обеду буду дома. Вот там смогу и подлечиться, и привести себя в порядок, а, главное, поплакаться в жилетку домовому. А ведь он предупреждал меня, чтобы я к деревенским на разговор не ходила. Теперь же я буду гораздо умней, хотя бы настолько, чтобы слушать тех, кто на пару столетий больше прожил.

Тем более именно домовой сможет помочь советом, как запутать спутников и куда лучше податься. Окончательно повеселев, расчесалась, заплела косу и без разговоров приняла от Огнеслава очередную кружку с отваром, горячим для разнообразия.

– Спасибо, – поблагодарила за всё разом.

Пусть знает, что я не неблагодарная, раз не кинулась рассыпаться сразу, просто чувствовала себя плохо. Кроме того, я действительно была ему благодарна. Судя по всему, он не пожалел ради меня капли своей силы, хотя мог бы этого и не делать.

Колдун моего приступа благодарности не оценил и буркнул что-то неоднозначное. Похоже, на этот раз он на меня обиделся. Правда, непонятно, за что?! Однако выяснять не стала. Кто знает, что у него в голове творится? Может, он обдумывает, кому меня в жертву принести, и планы не сходятся. А что? Колдун и дракон – это два врага, а жертвенная ведьма одна!

А вот кто действительно был недоволен ярким солнечным утром так это Елисей. Царевич осмотрел нас хмурым взглядом и велел собираться. Разумеется, нападений не было, а список подвигов не пополнился. Даже с разбойниками сразиться не удалось – они просто так сами разбежались.

Возражений у меня не было и, затолкав в рот последний припрятанный пирожок, послушно пристроилась позади смирной лошадки, которую вёл Юлий.

Огнеслав ушёл вперёд и, придерживая Шторма, о чём-то тихо беседовал с Елисеем. А, главное, вредный богатырский конь даже не пытался лягнуться или ещё хоть как-то показать, что недоволен сложившейся ситуацией в виде близкого общества огненного. Получается, что Шторм не любит исключительно меня.

Несмотря на то, что мне было интересно, о чём говорят мужчины, подходить ближе не спешила. Юлий, немного отстав, поравнялся со мной и долго мялся, чего-то стесняясь.

– Светлолика, – наконец, обратился он. – У меня в записях есть такое, о чём я совершенно не помню, – поделился Юлий.

– И что? – не поняла.

– Там леший тебя убить угрожает, а ты силу призвала для сражения.

– И?!

Я уже поняла, о чём он говорит. Во время нашей встречи с лешим горе-летописец скрипел карандашом. А я так обрадовалась, что нам удалось выбраться, что даже не позаботилась о том, чтобы уничтожить записи.

– И всё… то есть… больше ничего не написано. Вот теперь думаю, было это, и когда я записать успел?

– Во сне, – соврала уверенно.

– Правда? – удивился Юлий.

– Разумеется, ночью сон приснился, ты встал и записал, а потом лёг спать и забыл. Может, летопись развлекательную решил составить. Перед сном о ней подумал, вот тебе и сон навеяло.

– Ага, – согласился Юлий и повеселел.

Я даже порадоваться не успела, что сумела сочинить такое стройное оправдание подтёртой памяти слуги. Огнеслав внезапно повернулся и одарил меня долгим взглядом. Похоже, что весь разговор он слышал и даже сумел кое-что понять. Выскочив из леса, я не стала скрывать, что нас леший заманил. А ведь стоило тогда подумать о последствиях. Было видно, что огненному не терпится приступить к допросу, но он вернулся к разговору с Елисеем.

В чём бы колдун сейчас его ни убеждал, меня не особо волновало, поскольку над деревьями появился характерный дымок. А, значит, моя деревня рядом, и очень скоро я окажусь дома. Ну а уж там после отдыха да сытного обеда смогу убедить всех идти, куда мне нужно.

Вся моя радость ушла в небытие сразу же, как только деревня показалась. Некогда цветущее село превратилась в руины после нашествия татар. Пара сгоревших домов, упавшие заборы, разбитые черепки горшков. Выглядело всё так, словно это произошло недавно и люди ещё не успели привести всё в порядок, а ведь прошло уже дня три, не меньше. Встречать нас тоже никто не вышел. Я даже испугалась, что село вымерло окончательно. Раньше тати не добивали всех, но и не нападали так масштабно. Мне оставалось только порадоваться, что в этот момент меня в деревне не было.

Елисей спешился и, вытащив меч, не спеша, мягким шагом отправился по главной улице. Огнеслав поступил так же. Я с тоской осмотрела место, где прожила всю жизнь. Да, мгновения были разные, и эти люди приговорили меня к костру, и отомстить было бы неплохо. Но не так же!

Как оказалось, выжившие всё же остались, гостей они заприметили с самого начала, но встречать решили вилами. Нехорошая тенденция получается – куда ни придём, везде люди за вилы хватаются! Спрятавшись за Елисеем, осторожно выглядывала из-за его спины. Мечтая добраться до дома, я как-то не думала о том, что мне будут не рады. А то, что люди будут смотреть настороженно даже на Елисея, я вообще представить не могла.

– Ну? – угрожающе помахал перед носом вилами кузнец.

Семёныч был мужиком крепким, а вилы выковал сам из трёх коротких мечей. Я впечатлилась и окончательно затихла. Глупо получилось. Не нужно было идти в открытую. Мой дом находится на противоположном конце деревни, можно было лесом обойти и через забор перелезть. Домовой учуял бы и помог. Ничего страшного со мной не случилось бы. Наверное.

– Какое интересное у вас оружие, – задумчиво проговорил Огнеслав.

Елисей в разговор вступать не спешил – он был занят. Царевич изволил пылать от гнева. Подданные мало того не поприветствовали как полагается, так ещё и угрожать смеют богатырю русскому!