…Идиотизм!

Арьнен тем временем осторожно открыл входную дверь и вошёл внутрь спальни. На его лице отражалось чрезвычайное волнение за постоялицу.

— Что с вами? Как это ничего не видите?!

— Кошмар приснился видимо, — с хрипотцой произнесла девушка.

Её сердце всё ещё колотилось как сумасшедшее от страха, но к щекам прилила кровь из-за ощущения невероятного позора.

— Всё в порядке. Расходитесь! — пригрозил кому-то Арьнен.

Из коридора послышались приглушённые тихие голоса возмущённых жильцов. Старик, чтобы не сосредотачиваться на них, вернулся в прихожую и закрыл входную дверь. А затем, оставаясь внутри номера, спросил:

— Я могу с вами поговорить?

— Да. Конечно, — ответила Инга, взглядом ища, что можно было бы накинуть на мятую ночную сорочку.

Халат остался в ванной. Прикрываться покрывалом выходило как-то не солидно. Так что она предпочла остаться в том виде, в каком была. Наверняка Арьнен и не такое за свою жизнь повидал! Вряд ли эдакого прожжённого старика могла смутить короткая хлопковая сорочка с бабушкиными рюшками. Да и не стеснялась же она в ней разговаривать с Хозяином Острова!

— Выходит, всё в порядке? — снова поинтересовался Арьнен, профессиональным взглядом охватывая взором тёмные углы.

Наверняка хотел убедиться, что в помещении точно не было каких посторонних. Ещё бы под кровать заглянул!

— Да. Старый добрый ночной кошмар приснился. И всё.

Она постаралась улыбнуться, чтобы сгладить ситуацию, однако собеседник устало вздохнул и заворчал, выжидательно уставившись на неё проницательным взглядом:

— Ох, уж мне эти сны… Но вы бы объяснили старику, Инга, что же это такое доброе присниться то должно, чтобы всех ни свет, ни заря криком поднимать? Только-только светать собирается.

— А сейчас уже и не вспомню, — бессовестно солгала она.

Свой сон помнился ей от и до. Порою вчерашний день пересказать можно было хуже! А тут во всех подробностях. И как зашла в комнату, и как её сознание приютилось в теле ребёнка.

Воспоминания были настолько сильны и свежи, что, казалось, вот-вот только произошли. И именно с ней, а не с кем-то!

— Кто-то гнался вроде, — всё же решила дополнить Инга свой ответ приемлемой для ситуации фантазией. — От чего-то ужасного старалась скрыться.

— Вам бы травяной чай на ночь выпить следовало. После него всегда снятся только действительно хорошие и спокойные мечты. И засыпается легко, — старик слегка зевнул, прикрывая рот сухой ладошкой. — Я часто его делаю. Так что заходите в гости перед сном, если надумаете хорошо отдохнуть. А то всё в последнее время тревожитесь. Вот и сны такие.

— Да. Неудивительно, — согласилась с ним девушка, внутренне испытывая несколько иные предпочтения.

Ни за что на свете она не стала бы пить предлагаемый чай. История только-только начала раскрываться перед ней!

— Что же. Раз всё в порядке, то я пойду, — старик сделал несколько шагов к выходу, а затем неторопливо обернулся и, качая головой, добавил. — Хотя перепугали вы меня изрядно! Стою. Всё тихо. Спокойно. И тут такое! Переполошили всю гостиницу.

Инга покраснела ещё гуще, становясь бордовой.

— Постараюсь, чтобы это больше не повторилось.

— Постарайтесь, — сурово поддержал он намерение и неспешно вышел из номера.

Девушка на цыпочках подкралась к входной двери и приложила ухо. По всей видимости, некоторые жильцы из соседних номеров и не думали ещё расходиться, обсуждая события. Они откровенно подсмеивались над Ингой.

Губы недовольно поджались сами собой. А затем она отошла чуть в сторону и, намеренно громко топая ногами для лучшей слышимости, снова подошла к двери, закрывая её на ключ.

При таком отношении окружающих даже завтрак терял свою привлекательность.

Может, стоило посидеть в каком-либо кафе?

Невероятная лень тут же наполнила её тело. Ей хотелось быстро перекусить и вернуться в номер на уютную кроватку, чтобы увидеть продолжение сна. Но она была уверена, что стоило бы куда выйти, как сонливость тут же убежала бы. А, значит, до вечера никаких сновидений не предвиделось бы.

— Делать нечего, — грустно пробормотала Инга, решив и спать не ложиться, и из номера не выходить. У неё было отвратительное настроение для всего. Особую тоску навевал и факт, что предстояло начинать новый день… В котором абсолютно нечем было бы заняться!

Судьба не дала скрасить безделье до приличного для завтрака времени за виртуальной беседой. Инга комфортно развалилась на кровати, удобно устраивая на своём теле ноутбук и приготовилась к длительной переписке. Но ничего не вышло.

— Привет! — быстро напечатала она сразу троим адресатам. — Сегодня такое солнышко!

Увы, ответа ни от кого так и не последовало.

Сначала девушку охватило некое беспокойство, но потом она вспомнила, что сегодня в мире царила суббота, а, значит, вряд ли кто, в том числе и муж, стал бы безотрывно глазеть на экран монитора.

— Так что пойду гулять и завтракать. Или в обратном порядке, — дописала она Антону, но тот не зашёл в сеть даже через пару минут ожидания.

Писать кому бы то ни было ещё желания не имелось. Особые друзья и подружки, с которыми можно поделиться всем, со временем стали просто знакомыми. А узнавать, как дела у бывших одноклассников, однокурсников и неких иных людей, каким-то чудом оказавшихся в списке в социальных сетях, не хотелось. Разговоры с ними хороши при живом общении, пусть и редком. В сети же всё завершалось приветствием и двумя-тремя банальными фразами о том, как у тебя и собеседника обстояли жизненные неурядицы. Со стороны такие переписки больше напоминали периодический отчёт о проведённом времени со вставками поздравлений с тем или иным праздником.

А из-за чего?

Да из-за того, что зачастую и ответить то нечего! Все события можно было отнести к категории малозначимых.

Нет! Уж раз в неделю что-нибудь новенькое случалось у всех. Крошечные забавные истории, мелочные передряги, да и волнующие события бывали. Но уже через пару дней (а то и часов!) они превращались во «всё хорошо» или «всё нормально». И больше человеку нечего было написать! Как биография в стиле: родился, жил, породил, купил, умер.

… Так что Инга вздохнула, несколько раз (неудачно) попробовала разобрать виртуальный пасьянс, затем обиженно направилась в ванную, а там и в кафе. И, сидя за столиком на открытой веранде, девушка поймала себя на мысли, что ожидала, когда неожиданно возникнет силуэт Риэвира. Ей часто удавалось натыкаться на островитянина. Но надеяться, чтобы такое приятное чудо происходило бы по первому капризу, не следовало. Поэтому она неторопливо и грустно ковыряла вилкой наивкуснейший кусочек тающего во рту янтарного фруктового пирога, как если бы тот был ломтём заплесневелого чёрствого чёрного хлеба.

— Кар! — наглый ворон, косясь на неё тёмно-синим глазом, спокойно примостился возле тарелки и неуверенно потянулся клювом к десерту.

— А ну кыш отсюда! — машинально выпалила Инга и замахала руками, отгоняя хамоватую птицу. Испугаться она не успела.

— Кар! Кар! — недовольно послышалось в ответ ругательство.

Ворон неторопливо развернулся и с чувством собственного достоинства улетел прочь по спирали. Инга проводила его грозным взглядом. Не будь вокруг людей, она бы и погрозила кулаком.

— Совсем обнаглели, — послышалось порицание от мужчин за соседним столиком. — Вчера на небесных островах так вообще на всех ветвях сидели, словно урожай какой. Где что собирают, а на Острове ворон!

Мужчины засмеялись собственной громоздкой шутке. Девушка из вежливости приподняла уголки губ и вернулась к созерцанию десерта на тарелке. Тот так и остался нетронутым птицей, но есть его ей всё равно расхотелось.

— Вы всем довольны? — обеспокоилась официантка в короткой форменной одежде розового цвета.

— Всем, — хмуро ответила Инга, всё-таки из вежливости отправляя в рот кусочек пирога.

Сервис и еда были на высоте, несмотря на ворона. Не объяснять же было, что всем её существом овладела некая гадливая лень. Когда вроде и хотелось, но и одновременно не хотелось ни есть, ни пить, ни блуждать по улицам. Что уж говорить о пляже? Всё желание составляло лишь осуществление возможности свернуться клубочком на кровати и укрыться одеялом, сбегая от мира. Не для того, чтобы заснуть, а просто полежать и, возможно, посмотреть фильм. Конечно же, выбранный не просто так. А с предварительным разочаровывающим просмотром минут по пять-десять различных кинолент, которые так интерес и не затронули бы.