Пожаров сделал нетерпеливый жест рукой.

– Я прекрасно все помню. Спасибо за то, что держала меня в курсе своего расследования, – сказал он.

– О, – пожала я плечами, – я подумала, что ты забыл.

– В том-то все и дело, что я помню очень много. Энио помогали собирать информацию, это понятно. Но представь только, как это происходило. Архивы, «случайные» разговоры с бывшими соседями или коллегами, гонки по соцсетям в поисках чего-то такого, что можно будет потом использовать при одурачивании человека. Господи, Тань!

– Так и было, – подтвердила я. – Иногда его помощникам для сбора информации даже приходилось выезжать за пределы Тарасова.

– Значит, они имели связи за теми пределами, – предположил он.

– Да, были и связи, – подтвердила я. – Заплати архивариусу, и он расскажет тебе о том, чего нет в учебниках истории.

– И куда же делась эта команда сыщиков после того, как Энио не стало? – прищурился Пожаров. – Ты знаешь, где они сейчас, что делают?

– На свободе они. Привлечь никого не удалось, – ответила я. – Соучастие никому не впаяли. Проходили по делу как свидетели, сотрудничали со следствием. Если честно, это уже не моя территория. Я свое дело сделала и передала Энио в руки правосудия. Но это ты к чему?

– Это я к тому, что те, кто когда-либо на него работал, теперь умирают один за другим. И речь не только о его помощниках.

Я обернулась. И упустила момент, когда нужно было снимать турку с огня. Кофе тут же залил поверхность плиты. Пожаров с победным видом сидел за столом и все так же крутил в пальцах зажигалку.

– Откуда ты знаешь? – спросила я.

– Да вот так, знаю.

Подобный ответ всегда виделся мне неким вызовом. Таким вежливым предложением найти разгадку. С намеком на то, что она лежит на самой поверхности.

– Ты что, сам решил покопаться в этом деле после смерти мамы? Зачем?

– Два человека, с которыми он работал, не так давно отправились на небеса, – будничным тоном произнес Пожаров. – А еще есть его бывшие клиенты. Вот среди них два покойника. Оба вызывали Энио к себе. Я был с ними знаком. Один умер на работе, а другой замертво упал прямо посреди гостиной собственного дома.

– Что вызвало смерть? – напряглась я.

– В обоих случаях сердечный приступ.

– Сердце может подвести каждого, – заметила я.

Пожаров нетерпеливо дернул головой:

– Тань, эти мужики были покрепче меня. Никто из них не жаловался на здоровье. Я не исключаю, что обоих догнал инфаркт, но чтобы вот так сразу по двум прошелся? Не смешите.

Его подозрения были вполне обоснованны. Но раз существует вердикт врачей, то с ним трудно спорить. Пожаров, кажется, не собирался с этим соглашаться.

– Знаешь, Тань, я не хочу стать третьим человеком, которого догонит непонятный сердечный приступ.

– Да с чего ты решил, что ты станешь третьим?

– Плесни кофейку, – попросил Степан, протягивая чашку.

Я разлила остатки кофе по чашкам, а Пожаров вдруг набросился на еду.

– Иногда я чувствую непреодолимое желание ощутить себя обычным человеком, – объяснил он с набитым ртом. – И голодным к тому же.

Я молча смотрела на то, как он в два укуса расправляется со вторым бутербродом.

– Когда стрессую, то накатывают приступы голода, – объяснил он. – А ты чего не ешь?

– А я не стрессую.

– Тебе просто работа не позволяет.

Он допил кофе и снова достал из пачки сигарету.

– Ты просто поделиться хотел? – спросила я. – А то закончил на какой-то неправильной ноте.

– Не знаю, Тань, просто или нет. Но сдается мне, что история не окончена. Тебе мало того, о чем я рассказал? Нет, я понимаю, что со стороны смерть четырех совершенно здоровых людей может не вызывать никакого подозрения, но я-то уверен в том, что здесь все не просто так.

В принципе это было понятно и без него. Человека нет, а те, кто с ним общался, вдруг начинают массово уходить из жизни. Простым совпадением это объяснить было нельзя.

– Степан Владимирович, – обратилась я к нему, – а откуда тебе известно о смерти этих людей?

– Сообщили добрые люди.

– Ладно. А до них как эти известия долетели? – продолжала докапываться я. – Может, и нет никаких умерших?

– Источник проверенный, – ответил Пожаров. – Кое-кто просто имеет доступ к некоторым новостям, которыми кормят жителей нашего славного города средства массовой информации. Некоторые новости, прежде чем попасть на полосу какой-то газеты, претерпевают значительные изменения. Не мне тебя учить, но вот смотри. К примеру: в реке обнаружено тело мужчины. Не опо- знать, не подкопаться. Почему утонул? Когда? Кто был рядом? С кем виделся до этого? Что предшествовало смерти? Обо всем этом ничего не известно. Значит, эта новость не будет сенсацией. А если река, где утонул бедняга, протекает возле дома какой-нибудь известной личности? И личность уже успела засветиться по какому-нибудь поводу раньше? А если личность одиозна? Тогда те, кому выгодно, найдут связь, не сомневайся. Или придумают ее. Вот так рождаются громкие заголовки, основанные черт-те на чем.

– Если неподалеку живет знаменитость, то к утопленнику будет больше внимания, – согласилась я. – А также к тому, кому не посчастливилось каким-то непостижимым образом оказаться рядом.

– Связь придумают, даже не сомневайся, – согласился Пожаров. – Люди умирают постоянно, так уж заведено в этой чертовой жизни. Причины смерти могут быть самыми разными, верно? Но некоторых покойников объединяет одно: их прошлое. Тот самый приятель, который мне рассказал об этих умерших, женат на спецкоре одной славной тарасовской газеты. Девушка имеет постоянный доступ к последним новостям и уголовным сводкам и не могла не заметить, что за последнее время произошло несколько не очень понятных смертей. Каждый из умерших так или иначе был связан с Энио. Бухгалтер, секретарь, теперь вот бывшие клиенты. Всех подвело сердце.

Я решила, что пришло время конкретики. Сведения, которые предоставил Пожаров, все меньше и меньше напоминали субъективное мнение.

– Как зовут приятеля? – спросила я.

– Денис Головачев. А жену его, газетчицу, – Нина Головачева.

Имя Нины Головачевой было мне известно. Да и не только мне. Молодая и амбициозная журналистка выдавала смелые и интересные статьи, аккуратно обходя политику и коррупцию. Славилась она также и тем, что сумела взять интервью у многих, кто зарекся общаться с прессой. Такая особа вполне могла провести собственное расследование и выяснить, что все, кто скончался после смерти Энио, были с ним как-то связаны.

Так вот почему Пожаров так срочно захотел меня увидеть. Ему просто страшно, хоть он и отлично маскирует свой страх за развязной бравадой и неуемным чувством голода. Он сказал, что два человека, с которыми встречался Энио, тоже на том свете. Конечно, это стресс. Неужели он захочет, чтобы я снова ввинтилась в замес полугодовой давности, чтобы в настоящее время найти того, кто так активно гасит приспешников колдуна, не брезгуя и его старой клиентурой?

Но я не хотела. Честно, я не желала снова в это погружаться. Энио больше нет, я видела его тело, а тело опознали родители. Печаль и тоска вышли в финале представления на сцену. Подполковник Кирьянов, помнится, поблагодарил меня за помощь и сказал, как сейчас помню, вот такие слова: «Да тут все ясно, Тань. Дело закрыто». Закрыто ли?

Пожаров бросил взгляд на часы, вышел из-за стола.

– Вот теперь мне пора, – объяснил он. – Но главное событие дня состоялось.

– Это какое же?

– Я тебе все рассказал, а ты меня выслушала. Теперь думай.

– О чем? Что мне теперь с этим делать?

Пожаров сгреб со стола сигареты и зажигалку. Одним глотком допил кофе и вернул чашку на стол.

– Ну а кому я еще мог бы так откровенно все выложить? – задал он вполне резонный вопрос. – Некому. А ты была в теме еще до всего этого кошмара. Не провожай.

Я все же пошла за ним.

– Я не знаю, что происходит, – признался он, стоя в дверях. – Но кто-то точно помог всем этим людям умереть. Да, вот так мне кажется. Можешь считать меня кем угодно, но я не могу отделаться от этой мысли.