Убрав сумку в шкафчик, я повязала передник и глубоко вздохнула, готовясь встретиться лицом к лицу с толпой клиентов. По субботам посетители клуба вели себя громче и менее сдержанно, но при этом давали больше чаевых, чем в другие дни.

Нацепив на лицо вежливую улыбку, я вошла в переполненный зал и практически сразу же встретилась взглядом с мужчиной, который вот уже больше суток занимал все мои мысли из-за своего нелепого договора.

Мистер Мейсен был здесь.

*** *** ***

Эта была та еще ночка. Натянуто улыбаясь, я передвигалась по залу, стараясь сбалансировать переполненный поднос и одновременно держать в узде гнев, готовый вырваться наружу всякий раз, когда я смотрела на мистера Мейсена.

Он сидел на своем обычном месте и с озадаченным выражением лица наблюдал, как я, спотыкаясь, перехожу от столика к столику. К десяти часам вечера на моем счету было уже два опрокинутых подноса, и я едва успела поймать третий, когда Джеймс не выдержал.

— Эмма, иди домой и отдохни, — устало выдохнул он, явно разочарованный моими сегодняшними «подвигами», и я не могла обвинять его за это.

В моей рассеянности был повинен только один человек — Чейз Мейсен.

Не глядя по сторонам, я пошла в раздевалку и с тяжелым вздохом опустилась на скамейку рядом со шкафчиками.

Мне просто необходимо было взять себя в руки. Просидев десять минут в полной тишине, я поднялась, открыла шкафчик, схватила сумку и вышла из клуба. Я почти дошла до машины, когда услышала, как знакомый мужской голос окликнул меня, прося подождать.

— Вы считаете, что поступаете разумно, подходя ко мне сейчас? — язвительно спросила я, поворачиваясь к мистеру Мейсену.

Затихший на время гнев с новой силой забурлил по венам.

— Мисс Фаррелл, подходить к вам всегда было для меня разумным шагом, — ответил он.

Странно. Слова мистера Мейсена не соответствовали улыбке, с которой он их произносил. Слова были наполнены тайным и немного зловещим смыслом, а улыбка излучала открытость и очарование. Она словно осветила лицо мистера Мейсена, заставляя меня впервые увидеть, насколько он красив. Я занервничала, поняв, что до этого момента не обращала особого внимания на его внешность. Только сейчас, когда он находился в шаге от меня, одетый в простые джинсы и рубашку на кнопках, я заметила его привлекательность, подспудно примечая, что в обычной одежде он выглядел моложе своих тридцати с небольшим.

— Что? — переспросила я, как завороженная наблюдая за тем, как его улыбка превратилась в дразнящую усмешку, от которой мое естество нервно вздрогнуло.

Мне сразу же захотелось стереть это сексуальную ухмылку с его лица.

— Довольно! — прорычала я, указывая пальцем на его губы.

Глаза мистера Мейсена на пару секунд удивленно распахнулись, а затем в них вернулся игривый блеск.

— Вы просто обязаны объяснить мне… Вы… — я запнулась и покраснела, вспомнив о его предложении.

— Что тут объяснять? Думаю, все и так довольно ясно. Я плачу Смиту много денег за то, чтобы он хорошо делал свою работу, и, как правило, у него это получается, — подразнил меня мистер Мейсен.

Все эти метаморфозы — игривость, дразнящий тон, сексуальные усмешки — так отличались от того мистера Мейсена, который был мне знаком, и я не знала, что и думать.

— Вы пьяны? — раздраженно спросила я, сочтя это единственным разумным объяснением и негодуя из-за того, что он не только осмелился подойти ко мне, но и сделал это нетрезвым.

— Только от вашей красоты, мисс Фаррелл, — широко улыбаясь, ответил он.

Я раздраженно закатила глаза на его нелепый комплимент.

— Идите домой, мистер Мейсен, — Я отвернулась, собираясь сесть в машину.

Я устала от его дерзких улыбок и слов со скрытым подтекстом. Я устала от мыслей о нем, обо мне и об этом дурацком договоре. Но больше всего я устала нести на своих плечах непомерный груз, которым стала моя собственная жизнь к двадцати семи годам.

— Мисс Фаррелл…

Рука мистера Мейсена осторожно коснулась моих поникших плеч, но я отказывалась обернуться и посмотреть на него. Я не хотела встречаться с взглядом его таких ярких, но в тоже время настороженных, зеленых глаз.

— Эмма…

Сейчас в его тихом голосе не осталось и следа от прежней игривости. В том, как он произнес мое имя, отчетливо слышался шепот желания и… крайней необходимости. Этот шепот словно обволакивал меня теплом, заставляя остановиться и прислушаться к тому, что мистер Мейсен хотел сказать.

Не стану скрывать, мне хотелось остаться и послушать. Хотелось поверить, что я просто делаю из мухи слона или что веду себя, как упрямая сука, в чем частенько обвинял меня Зак. Мне отчаянно хотелось верить, что мужчина, с которым я проработала почти три месяца, был кем-то большим, чем просто извращенцем, готовым платить мне за секс в придачу к отличным навыкам секретаря.

— У вас есть десять минут, мистер Мейсен. Это все, что я могу вам дать, — строго произнесла я.

Он прикусил губу, стараясь сдержать улыбку.

— Это все, что мне нужно, мисс Фаррелл. Это все, что мне нужно, — наконец, ответил он с сексуально-уверенной усмешкой, от которой мои щеки вновь запылали.

Глава 7

Эмма

После пятиминутного препирательства, мы с мистером Мейсеном сели в машину, и я отвезла нас в ближайшую блинную "АЙХОП".

— Итак, что хотите заказать? — спросил мистер Мейсен, не отрывая взгляд от меню, пока мы ждали, когда же пожилая официантка, флиртующая с мужчиной за соседним столиком, примет наш заказ.

Его попытка вести себя, как ни в чем не бывало, вывела меня из себя и вызвала новую волну гнева.

«Какого чёрта он делает вид, слово все происходящее сейчас нормально?!»

Над столом повисла гнетущая тишина. Я сверлила мистера Мейсена яростным взглядом, пока он не отложил меню в сторону и посмотрел на меня.

— Что?

Его улыбка была слишком наигранной, чтобы я поверила в ее искренность.

— Напоминаю, что у вас есть всего десять минут, мистер Мейсен, — сухо сказала я. — И уберите с лица эту улыбку или я сделаю это за вас.

Услышав мою угрозу, мистер Мейсен громко рассмеялся.

— Позволь для начала накормитьтебя, а затем мы поговорим.

Было бы так легко стереть с его губ эту кривую усмешку, просто послав на три буквы и уйдя из блинной, но вместо этого я осталась.

Одолеваемая каким-то болезненным любопытством, я хотела услышать, как именно он попытается объяснить наличие в стандартном договоре о найме на работу пункта о контроле над рождаемостью и скрытую угрозу о юридической ответственности за разглашение подробностей. Только думая об этом, я приходила в ярость.

Сделав заказ, мы сидели в полной тишине и таращась друг на друга. Мистер Мейсен был так уверен и спокоен, что мне захотелось вывести его на эмоции, проверить какие еще чувства скрываются за этим непроницаемым фасадом.

— Итак, мистер Мейсен… — начала я, первой нарушая тягостную тишину.

— Чейз. Пожалуйста, Эмма, называй меня Чейз и на «ты», — поправил он меня все с той же усмешкой на губах и умолк, позволяя продолжить.

— Хорошо… Чейз, о чем, чёрт возьми, ты думал, делая мне такое предложение?!

— Я думал, что ты будешь идеальным личным ассистентом, поэтому и предложил эту должность, — ответил он будничным тоном, словно для него было в порядке вещей составлять подобные договоры.

Кто знает, может, это и было для него обычным явлением. Возможно, Чейз всегда относился к женщинам, как к товару, который можно купить и продать в зависимости от желания.

— В пятом параграфе договора говорится о контроле над рождаемостью и о лояльности и доступности…

Произнося эти слова, я внимательно наблюдала за реакцией Чейза, но ее не последовало. Он оставался спокойным и уверенным, отвечая на мой устный выпад.

— Все три этих пункта очень важны для меня и должны были оговорены в договоре.

Я ошарашено замолчала, переваривая слова Чейза. А он, поблагодарив официантку, принесшую его омлет и мои блины, кивнул головой, давая понять, что готов услышать мой следующий вопрос.