Примерно с марта? Что-то щёлкнуло и тут же всё встало по своим местам. Способности Джози были освобождены примерно в то же самое время. Могло ли то, что она стала полубогом, привести в действие способности и других? В этом был бы смысл.

Мне надоело ходить кругами. — Ты не произвёл на нас эффекта, потому что мы не смертные.

Если эти слова и удивили парня, он не показал этого. А это могло значить…

— Как тебя зовут? — потребовал я.

Уголок его губ приподнялся в такой чертовски знакомой ухмылке, что я чуть не сорвался вперёд и не ударил его по лицу. — Меня зовут Эрик.

— Где твои родители?

— Умерли.

— Ты знаешь, кто твой отец? — потребовал я.

Эрик не ответил.

— Я знаю, кто твой отец.

Только теперь я увидел реакцию парня. Его ноздри расширились. — Как тебя зовут?

— Сет.

На его лице промелькнуло узнавание, он тяжело выдохнул. — Долбанное дерьмо.

Джози.

Я оцепенело шла за Маркусом, не чувствуя ни единого шага. Не чувствуя вообще ничего.

Мы были в главном здании, внутри закрытого вестибюля, и каждый чистокровный, который принимал участие в нападении и всё ещё оставался живым, стоял на коленях, без масок, со связанными за спиной руками.

Колин сказал, что нападавших было около пятидесяти, и сорок два из них были пойманы. Эти сорок два убили девятерых полукровок и двоих чистокровных Охранников. А фурии убили…

Я тяжело сглотнула.

Они убили слишком многих.

— Я хочу, чтобы каждого из них допросили и затем отправили под замок, — приказал Маркус, он прозвучал лаконично с едва сдерживаемой яростью. — Я свяжусь с семьями каждого из вас. Лично.

Один из чистокровных — молодой человек с чёрными волосами — усмехнулся, и реакция Маркуса была молниеносной. Он рванул вперёд, ударив коленом чистокровного в подбородок, запрокинув его голову назад.

Прежняя Джози удивилась бы реакции Маркуса и ахнула. Сейчас? Я хотела сама это сделать.

Я хотел убить их всех.

Кулак Маркуса всё ещё цеплялся за волосы чистокровного, когда он снова рванул его голову назад. Усмешка пропала с окровавленного лица чистокровки. — Тебя это позабавило? Ведь к концу дня ты будешь далёк от радости, когда мы задействуем клетки, которые находятся прямо под тобой.

Девушка в конце задрожала, и слёзы побежали по её щекам. — Простите. Пожалуйста. Простите…

— Молчать, — Маркус отпустил чистокровного и тот повалился назад, кровь капала на пол. Маркус выпрямился: — Я хоть и оценил твою вспышку раскаяния, но в данный момент, мне плевать.

Маркус развернулся, его движения были жёсткими, когда он жестом показал, что бы я шла за ним. Посмотрев последний раз на чистокровных, я последовала за Маркусом туда, где ждал Александр.

Я не могла смотреть на него.

Потому что, когда смотрела, я видела засохшую кровь на его кистях и предплечьях. Я уставилась в пол.

— Убедись, чтобы они надавили на плачущую девушку. Она первая сломается, — сказал Маркус Александру. — Никому никаких поблажек. Понял?

Подняв глаза, я увидела, что Александр кивнул. Мужчина встретился со мной взглядом, и тысячу слов сказали мне его глаза. Каждое из них впилось в мою грудь, доказывая, что я всё чувствую. Я не онемела. Сжав вместе губы, я старалась удержать их сомкнутыми.

Маркус наклонил голову, когда Александр ушёл. — Я никогда раньше не бил студента.

Я моргнула. — Он заслужил это.

— Это правда, — ответил он. — Но я не должен был так делать.

Это удивило меня, я взглянула на чистокровных. Их всех заставили стоять. — Я хочу убить их всех. Я знаю, что не должна, но я хочу.

Маркус долго молчал. — И вряд ли я стал бы тебя останавливать.

Мы оба долго молчали.

— Слышно что-то от Сета или от остальных? — спросил он.

Я покачала головой. Они не могли взять с собой телефон. Каждый раз, когда Сет путешествовал таким образом, это каким-то образом портило сотовые, и они становились непригодными.

— А наши полубоги? Они в безопасности?

— Да. Я сходила проверить их после нападения. Они в порядке, но я… я должна была рассказать им, что случилось.

Колин…

Колина не стало.

Это было самой трудной вещью, которую я когда-либо делала.

Его тело было в… холодной комнате в больнице, и его жизнь оборвалась. — Он этого не заслужил, — сказала я, мой голос был хриплым. — Никто из них не заслужил того, что с ними произошло, но эти фурии…

— Они не видят хорошее и плохое. Они идеальные машины для убийства. Слепое правосудие.

Задрожав, я скрестила на груди руки. Холод в груди невозможно было согреть. — Эрин не такая.

— Она была твоей соседкой в колледже?

— Да. Она была похожа… была похожа на меня, такая же, как все остальные, — странное ощущение прокатилось по моему животу. Не боль. Быстрее… дискомфорт. Я перенесла вес с ноги на ногу: — Она не бегала по округе, убивая всех, кто попадал на глаза.

Маркус повернулся к закрытым дверям фойе. Я проследила за его взглядом. Всё, что я могла видеть, это море одетых в белое Охранников и Стражей в чёрном. — Твоя подруга жила среди смертных. Она научилась сочувствовать. Она приспособилась. Эти фурии далеки от людей, Джози.

Я видела это своими глазами.

— Колин был удивительным студентом, — спустя миг сказал Маркус, и у меня перехватило дыхание. — Но что более важно, он был хорошим человеком, который узнал, что такое потеря, и смог пройти через неё.

Моя нижняя губа задрожала. Семья Колина погибла на войне с Аресом, теперь и его нет, он убит, но не на войне, а фурией, которую выпустили из-за ненависти и фанатизма.

— Он был тем, кого ждало впереди светлое будущее, — голос Маркуса стал хриплым, и я подумала, как много подобного он уже видел. Как много студентов за время войны с Аресом закончили так же? Уверена, что слишком много: — Он будет вознаграждён. Я знаю, смерть иная в мире смертных, но я уверен, он будет со своей семьёй и ему даруют….

Внезапная резкая боль пронзила низ живота, напугав меня. Задыхаясь, я согнулась и схватилась за живот. Что происходит? Я выжидала, широко раскрыв глаза, когда мне показалось, что кто-то зовёт меня по имени. Боль прошла так же быстро как — я закричала, когда ещё один пылающая острая боль пронзила мой таз.

— Джози! — Маркус внезапно оказался возле меня и прикоснулся к моим плечам. — Что происходит?

Я выдохнула, во мне закружил страх. Боль — о, боги — боль была ненормальной. — Я не знаю. Думаю… думаю это ребёнок.

Сет.

Алекс уставилась на Эрика, с выражением пассивного любопытства и выглядела больше, чем просто немного обеспокоенной.

Эрик отвёл нас в квартиру, которую снимал в одном из каменных домов в нескольких кварталах от бара. Алекс задержалась в дальней части комнаты, около вспученного чёрно-белого постера с Дэвидом Боуи, пока Айден и ребята присели с Эриком.

— Он похож на него, — прошептала Алекс. — Это безумие, но он похож на Ареса.

Скрестив руки, я прислонился к стене. — Я знаю, и у меня есть для тебя ещё кое-что более безумное, — я посмотрел на неё, стараясь говорить тихо. — Он сказал, что его присутствие влияет на людей, которые находятся рядом с ним, и началось всё примерно с того же времени, как были высвобождены способности Джози. Сомневаюсь, что это совпадение.

Она взглядом встретилась со мной. — Подозрительно.

— А ещё более безумное? — я посмотрел туда, где сидел Эрик, его глаза были такими же тёмными, как небо на улице. — Эрик, расскажи им про Ареса.

Айден изогнулся в поясе, и он вскинул брови, посмотрев в мою сторону. Я кивнул.

— Я знал своего отца, — Эрик откинулся назад, закинув ногу на ногу. — Я встречался с ним столько раз, что сбился со счёта. Он рассказал мне, кто я и кем был он. Отец был Богом.

Напряжение скатывалось с Алекс, когда она отступила от стены. — Твой отец был психически больным массовым убийцей, одержимый идеей геноцида.