– Это Кэтрин Белл. Я вас потом познакомлю. Совсем выскочило из головы. Секундочку… – Он нажал еще несколько клавиш, после чего снова взглянул на Слоун.
Ей казалось, что у Эймса иногда случается легкая селективная амнезия по поводу их первых лет на фирме. В других случаях это, казалось, была единственная вещь, которую Эймс помнил в связи с ней. Сегодня он был готов сделать вид, что прошлого просто не существует.
– Это наш новый сотрудник. У нее большой корпоративный опыт. Будет, кстати, работать в твоем отделе. Думаю, вскоре ты поймешь, что это и в самом деле очень ценное приобретение.
Взглянув на Эймса, Слоун прищурилась, как будто неправильно расслышала его.
– У меня в отделе? – переспросила она.
– Вот именно.
– И ты даже не подумал проконсультироваться со мной о найме нового сотрудника? – Слоун повысила голос; со стороны его можно было бы сейчас назвать пронзительным. – Я ведь старший вице-президент этого отдела!
Прошло уже несколько лет – лет! – как Эймс прекратил пудрить ей мозги. Слоун много месяцев сохраняла с ним весьма прохладный контакт, практически не реагируя на его новые попытки. А сейчас своей внезапной вспышкой раздражения рисковала разом перечеркнуть все.
Эймс наклонился и снова посмотрел в монитор.
– А я – главный юрисконсульт, – заметил он. – Может, поменяемся резюме?
Слоун уже чувствовала, как мысленно прокручивает их разговор сегодня вечером в зеркале, во время чистки зубов, горько жалея, что он прошел именно в таком русле, а не по-другому.
– А где, кстати, кабинет Кэтрин? – спросила она, решив поменять тактику.
– Я полагал, что об этом ты позаботишься сама. В конце концов, – он сверкнул обезоруживающей улыбкой, и его подбородок покрылся рябью, – ты ведь у нас первый вице-президент!
– Хорошо. – Она глубоко вздохнула. Нельзя было навечно посадить в конференц-зале адвоката, даже того, о котором Слоун и не просила. Она взяла свой блокнот и к уже имеющемуся списку деловых вопросов добавила: «Найти кабинет для Кэтрин». Какой дурацкий день! Разве новая сотрудница не выглядела молодой, а ее кожа – влажной? В голове тут же завертелось слово «инженю», хотя это было смешно. Новенькой, должно быть, лет тридцать, не меньше. А значит, эта Кэтрин старше ее, когда она только пришла сюда…
Слоун повернулась, чтобы уйти, забыв на мгновение причину, по которой пришла сюда.
– Слоун… Вот проект. – Эймс наконец решился сесть в кресло и теперь что-то набирал на клавиатуре. Что именно, ей не было видно, поскольку она стояла к монитору под углом. Он кивнул в сторону раскрытого блокнота на столе. – Я взял на себя первый удар. И мне нужно обязательно просмотреть это перед печатью.
Слоун подошла к его столу. На блокноте лежали раскрытые ножницы; на фоне желтых страниц они создавали резкое «X». Она явственно ощущала недосыпание и злость. Не давали покоя стопки нераспечатанных счетов и масса другой работы. Пальцы задержались на прохладном металле. Иногда, когда Слоун забиралась куда-нибудь очень высоко, она волновалась, что ее охватит нестерпимое желание прыгнуть и она рухнет вниз. Всем нам знакомо чувство, с которым Слоун – да и любая из нас – могла схватить ножницы и мгновенно вонзить их в шею Эймса…
Она подтянула к себе блокнот и начала листать. Запотевшие кончики ее пальцев немного прилипали к страницам.
– Верну через час, – сказала Слоун, выходя из кабинета Эймса Гарретта, но в ее голос все-таки закралась фальшивая нотка. И не впервые…
Выдержка из показаний
26 апреля
Мисс Шарп: Назовите свое имя, пожалуйста.
Респондент: Слоун Гловер.
Мисс Шарп: Ваш род занятий, мисс Гловер?
Респондент: Я работаю адвокатом в компании «Трувив». Моя официальная должность – первый вице-президент Североамериканского юридического отдела.
Мисс Шарп: Сколько времени вы работаете в «Трувив»?
Респондент: Около тринадцати лет.
Мисс Шарп: Приличный срок. Мало кто столько времени остается на одном месте… Что удерживало вас в «Трувив» так долго?
Респондент: Я занимаю высокую и весьма желанную должность. Штатные вакансии, особенно хорошо оплачиваемые, получить не так просто. «Трувив» – общеизвестный бренд. Многие люди ничем бы не поступи… – простите, не хотела – ну, то есть на моем месте хотели бы оказаться очень-очень многие.
Мисс Шарп: Как вы познакомились с Эймсом Гарреттом?
Респондент: Эймс состоял в группе, которая проводила со мной собеседование, когда я собиралась покинуть «Джексон Броквелл». Так что, полагаю, именно тогда мы и встретились в первый раз.
Мисс Шарп: Вы тесно сотрудничали с мистером Гарреттом?
Респондент: Только когда начали работать над ликвидацией одного из филиалов. Думаю, что к тому времени Эймс проработал в компании приблизительно пять лет. Он координировал передачу материалов по исполнительному производству адвокату противоположной стороны, а я ему помогала.
Мисс Шарп: И как вы охарактеризовали бы свои тогдашние отношения?
Респондент: Как замечательные.
Мисс Шарп: Что вы хотите этим сказать, мисс Гловер?
Респондент: Я считала, что Эймс умен и амбициозен. Он многому научил меня в области управления процессом продаж. Мы неплохо ладили.
Мисс Шарп: Ясно. А когда у вас начался роман?
Глава 3
20 марта
Мы читаем книгу Шерил Сэндберг «Не бойся действовать». Пусть только кто-нибудь попробует забрать ее у нас! В женских профессиональных кругах нашего города книга стала почти обязательной. Если нашим подругам требовался какой-нибудь совет, то для нас было делом чести сказать им искренне, мудро, умоляюще: «Все, что тебе нужно, это лишь наклониться поближе и выслушать».
И вот мы все время читали ее, все двести сорок страниц. Когда сводили финансовые показатели, когда слушали аудиокнигу или когда мчались по шоссе в своих «Лендроверах». Нам был нужен тот, кто в нужный момент осадит нас и скажет, что мы что-то делаем не так, и посоветует, как это исправить. Чтобы напомнить, что мы еще не заработали достаточно денег, что не покорили все карьерные вершины и не истрепали все нервы. Мы фантазировали о наших карьерах, посещали различные мероприятия для женщин. Мы последовали рецепту и установили таймер на восемнадцать месяцев. А к тому времени поняли, что под напором всех женщин, которые готовы действовать, невидимый «стеклянный потолок», служащий барьером для штурма карьерных высот, наверняка рухнет.
Когда именно мы осознали, что это не работает? Может, на выборах? Или раньше? Очень трудно выявить какие-то различия в статусе кво. Это все равно что попытаться измерить небольшие падения температуры без термометра. Но мисс Сэндберг кое в чем все-таки права. Нам нужно действовать…
Это был единственный способ узнать, о чем шепчут вокруг.
* * *
Каждые три минуты автоматический освежитель воздуха распылял цитрусовый ароматизатор, и Грейс, вздрогнув, возвращалась к реальности. В общественном туалете. Прямо на унитазе. Во время бессмысленного пролистывания фоток в «Инстаграме». Со спущенными трусиками…
Вот до чего довело ее материнство! Вечные недосыпания. Все обещали, что это пройдет. Что скоро она опять почувствует себя нормально, как раньше.
Ей так хотелось поскорее обрести свое прежнее «я»…
Дверь в туалет распахнулась, и появились две пары каблуков.
Грейс, возможно, могла бы заявить о себе, надорвав туалетную бумагу или резко встав. Но прежде чем она смогла пошевелиться, пара каблуков остановилась перед зеркалом, и их хозяйка сказала:
– Даниэль отправила мне вот эту электронную таблицу. Боже, кто же знал, что в Далласе столько скользких типов?
Грейс оторвала усталый взгляд от экрана телефона. Потом искоса посмотрела снова. Наклонила голову, чтобы рассмотреть обувь в зеркале: розовая, симпатичная, но не супермодная. Возможно, из коллекции Стива Мэддена.
