– Для начала успокойся! – громко сказала Сати. Ее голос, который разнесся по всему залу, привел меня в чувство. – Так-то лучше. Я хорошо все обдумала, тебе следует поступить так же. Если ты, конечно, готов.

– Сати, вы знаете, что я сделаю все, чтобы выиграть! Когда мне отправляться?

– Я верю в тебя, Скотт, так, как не верю ни в одного из учащихся здесь. Ты – моя гордость. Я очень надеюсь, что не пожалею о своем решении. Там, внизу, работает только одно правило Вето: «Не влюбляться в смертных». Также я даю тебе способность – принуждение. Ты можешь использовать новый дар на ком угодно, кроме подопечной. – Я кивнул, давая понять, что все прекрасно понял. – Ты отправляешься сейчас же!

И меня мгновенно окутал красный туман…

Скарлетт

Резко распахнув глаза, я спустила ноги с кресла и огляделась. За окном уже смеркалось. Льюис все еще спал на моих ногах, прикрытый пледом. Я погладила кота по голове, отчего тот смешно потянулся, и посмотрела на настенные часы. Они находились в другом конце комнаты, куда не попадал свет, поэтому пришлось прищуриться, чтобы привыкнуть к темноте. Время близилось к шести вечера. Неплохо я поспала. Скоро вернется Жасмин. Надеюсь, она не узнала о том, что я не пошла в школу. Если что, скажу, будто заболела или скрутило живот. В общем, выкручусь.

Желудок заурчал, прося еды. Кот не хотел покидать нагретое место, а скидывать его совсем не хотелось. Он слишком милый, я не могу так поступить с беззащитным зверьком. Возможно, Льюис вскоре тоже проголодается и сам уйдет. Включив настольную лампу, я потянулась к книге. Но тут же убрала руки, услышав хлопок входной двери. Неужели тетя пришла? Может, ее отпустили пораньше? Скинув плед, я взяла на руки Льюиса и поднялась, аккуратно вернув животное в кресло. Кот тут же встал на четыре лапы, встряхнувшись, спрыгнул, с сонными глазами подошел к двери и, открыв ее лапкой, убежал. Приведя в порядок место, на котором уснула, я покинула библиотеку.

Спустившись, я увидела в прихожей, которая у нас объединена с гостиной, туфли Жасмин. В кухне горел свет и шуршали пакеты. Когда я вошла, тетя подняла на меня глаза и улыбнулась. Ее короткие светлые волосы были убраны в хвост, а черное платье с рукавами до локтей и длиной до колен прекрасно сидело на ее в меру полной фигуре.

– Как прошел день? – спросила она, доставая пачку молока из пакета. Я нервничала, ведь нужно было сделать вид, будто все хорошо.

– Нормально, – тихо ответила я и села на высокий стул.

– Почему в школе не была? – Вот он, тот самый страшный вопрос, я чувствовала, что она его задаст, но надеялась на лучшее. Придется соврать, потом мучиться от угрызений совести и в итоге все равно признаться.

Жасмин ненамного старше меня. Она – младшая сестра мамы. С ней я могу говорить о чем угодно, она знает все, что происходит в моей жизни. Даже то, что я изгой и у меня нет друзей. Также она в курсе, что я боюсь парней. Да, я их боюсь. Потому что много раз видела, как парни из школы унижали девушек. Нет, они не ставили их на колени и не били, а просто использовали и бросали, рассказывая друзьям о том, с кем они, где и как. Это вызывает жуткое отвращение. Да и к девчонкам я тоже чувствую неприязнь. Как можно не иметь гордости?

– У меня… у меня болел живот. – Произнеся это, я опустила голову. Щеки покраснели от стыда. Жасмин глубоко вздохнула.

– Скарлетт, ты совсем не умеешь врать. Скажи мне правду.

– Я… я не знаю, почему не пошла. Утро выдалось ужасное. Меня облили водой из лужи, шел дождь, я споткнулась о ступеньку, а дверь не хотела закрываться. Я взбесилась и, наплевав на все, поднялась в библиотеку и уснула. Прости меня, пожалуйста, я правда не знаю, почему осталась дома. Но все сводится к тому, что день просто не задался.

– Я прощаю тебя, но давай договоримся, что впредь такого не будет? – Подняв голову, я встретилась с зелеными глазами тети. У Жасмин доброе сердце, и в свои двадцать четыре года она мудрая и умная женщина, которая втайне мечтает о принце на белом коне.

– Обещаю, что больше не буду пропускать занятия! – Я положила руку на сердце, и она засмеялась.

– Не пойми меня неправильно, просто мне очень важно, чтобы ты закончила последний учебный год хорошо. Ты и сама это прекрасно знаешь. – Я кивнула.

В кухню вошел Льюис, громко мяукая. Автоматически посмотрев на его синюю миску с белым дном и узором из рыбных скелетиков, я убедилась, что она пустая. Встав со стула, я открыла верхний шкафчик и достала новую, еще нераспечатанную упаковку корма. Увидев коробку, кот начал тереться о мои ноги. Пока тетя продолжала раскладывать продукты, я налила Льюису свежей воды и насыпала еды. Больше он не обращал на меня внимания.

– Я так понимаю, хлеб ты не купила. – Это прозвучало как утверждение, а не вопрос.

– Прости, я проснулась только сейчас. Как ты узнала, что меня не было в школе? – Я снова села на уже холодный стул.

– Мне позвонила твоя классная руководительница. – Жасмин положила упаковку с яйцами в холодильник и, обернувшись, уточнила: – Ты не ужинала? – Я отрицательно мотнула головой. – Сейчас я переоденусь, и мы закажем пиццу, а завтра ты что-нибудь приготовишь.

Когда тетя вышла из кухни, я положила руки на стол и опустила на них подбородок. Мне часто становится грустно по вечерам или когда я остаюсь одна. Я – мечтатель. Но я не верю в то, что нельзя доказать. Например, в вампиров, хоть и читаю о них очень много. Я люблю фантазировать о другой жизни, где у меня полноценная семья и много друзей. Интересно, что такое дружба? И почему меня никто не уважает в школе? Наверное, потому что у меня нет толстого кошелька или шикарной фигуры. Сейчас мало кого интересует внутренний мир человека. Для людей главное, что у него снаружи, а не в душе. От папы мне достались голубые глаза. Порой тетя называет их неоновыми, но они не светятся в темноте, просто очень яркие. Но смысл в том, что, когда мне тоскливо, они становятся серыми. Гаснут, словно в них перегорели лампочки, которые больше не продают в магазине… Серый цвет не исчезал на протяжении четырех лет после распада нашей семьи. Мой мир рухнул, но сейчас я всеми силами пытаюсь восстановить его, пусть и без мамы с отцом. У меня есть Жасмин, которая, я надеюсь, никогда меня не бросит. Если это случится, то мои глаза и вовсе почернеют.

Крис

Мое тело словно горело. Я даже не успевал смотреть по сторонам. Лишь чувствовал, как быстро отдаляюсь от дома. Постепенно тучи сгущались, это означало, что я приближаюсь к земле. Будь у меня крылья, они бы сгорели. Горячий воздух обжигает лицо, когда тебя изгоняют с небес. Только у падших ангелов остаются крылья, и они испытывают нестерпимую боль. Зачем нужен этот яркий свет, если он ничуть не скрашивает прибытие на землю?

Полет длился вечно. Я даже успел придумать план. Наверное, придется учиться в школе Скарлетт. Айгуст не дал никаких инструкций, наверное, он рассчитывает на способность убеждать, которой обладают все ангелы. Только у нас оно слабее, чем у настоящих хранителей. Ученики, такие, как я, практикуются на подростках, охраняют их, подталкивают к правильным поступкам. Хранители делают то же самое, только их подопечные – самостоятельные взрослые люди. Парни и девушки ко всему относятся легкомысленно, именно поэтому их легче убедить, а вот взрослые поступают разумно в большинстве случаев. Для работы с ними требуется больше энергии и сил, которых у студентов недостаточно.

Я ударился спиной о землю, прижал руки к груди и повернулся на правый бок, приняв форму эмбриона. Если бы я был человеком, то разбился бы на миллион кусочков. Позвоночник болел, сил подняться не было. Открыв глаза, я понял, что лежу на мокрой дороге, которую еле освещает один-единственный фонарь. Моросил дождь. Потихоньку я сел, опершись ладонями о землю. Посмотрев по сторонам, я разглядел в ночной темноте ржавые мусорные баки. Где-то вдали слышался гул автомобилей. Как же здесь противно. Длинная белая футболка, белые джинсы и белые кроссовки – вся одежда была влажная и грязная. А ведь мне даже не дали собрать чемодан. Я не знаю, куда идти, где жить и, самое главное, как подобраться к девушке. Все еще сидя на сырой земле, я схватился за голову. Впервые я ощущал беспомощность. Мой взгляд устремился в небо, затянутое тучами. Спасибо Скотту за столь «летнюю» погоду. Его здесь нет, и у меня появился шанс выиграть. Хоть что-то хорошее.