Я подошла. Да куда бы я делась.

— Привет, — сказала я, проходя мимо кофейного столика и плюхаясь на диванную подушку рядом с ним.

— Эй, — прошептал он, склонив голову набок и лениво наблюдая за мной. — Проснулась?

— Нет. Мама звонила. Только трубку повесила, — объяснила я.

— Все в порядке?

У меня сердце сжалось только от того факта, что первое о чем он беспокоился: все ли в порядке.

— Ну да, всего лишь хотела убедиться, что я пока жива, — попыталась пошутить я, наблюдая за его лицом, в надежде увидеть хотя бы намек на улыбку.

И о чудо, мои надежды воплотились в жизнь.

— Ты сказала, что мы хорошо к тебе относимся?

— А как же. Я сказала маме, что вы все ей очень понравились бы. Не спится?

Он покачал головой настолько лениво, будто шея не выдержала бы, сделай он это как следует.

— Я устал, но не могу расслабиться. — В отличие от меня, он не дремал на пляже. Я не спрашивала, в чем дело, но догадывалась.

— Может стоит лечь в постель и посмотреть получится ли, а?

Какое-то время он молчал, и я подумала было, что он проигнорировал мой вопрос, но в итоге все-таки произнес:

— У меня клаустрофобия от той комнаты. Я могу там спать, но… не могу там находиться.

Я не знала, правильно ли поняла его, но все равно улыбнулась и кивнула.

— Хочешь, я принесу тебе подушку с одеялом, и ты попробуешь поспать здесь?

— Нет, Рубес. Всё путем, — ответил он. — Я справлюсь. Мне просто нужно немного времени.

— Это не одно и то же, но мне тоже трудно засыпать по ночам. Не получается отключиться, все время какие-то мысли вертятся в голове, которые не дают уснуть.

Его карие глаза лениво моргнули.

— Какие, например?

Я замялась и пожала плечами, вспомнив, что не давали мне уснуть по большей части мысли, связанные с ним.

— Да всякие. Какие-то мелочи, фигня, что происходила в течение дня. Думаю о том, что не могу контролировать. Раньше думала о том, чем займусь, когда уволюсь с работы. Может у меня могло бы получиться основать свое небольшое дело, или найти того, кто ценил бы мою работу. Ну знаешь, это по большей части фантазия. Я знаю, что этому не суждено сбыться. Я просто лежала и воображала себе всякое. Даже думала над чужими проблемами. Над своими дурацкими проблемами. В общем, отстой всякий.

— Это не отстой.

Я пожала плечами.

Аарон секунду смотрел на меня, потом глубоко вздохнул и поднял взгляд к потолку. А потом посмотрел мне в глаза.

— Я тоже думаю о всяком.

— О чем, например? — спросила я, полагая, что худшее на что я могу рассчитывать — это нечто невнятное.

— Как ты и сказала, о всяком дерьме, что я не могу контролировать. То, что никогда не мог контролировать. Я возвращаюсь в прошлое, прокручиваю в голове события давних лет и думаю, что я мог бы сделать по-другому.

Мне не хотелось его прерывать, но в то же время, у меня в голове крутилось столько вопросов, которые так хотелось задать. Проблема в том, что хоть я бы и не назвала его скрытным, было столько вещей, о которых он не хотел говорить. Вещей, которых он активно избегал. Как бы мне ни хотелось это знать, я не хотела заставлять его делать то, чего он не хотел. Я ненавидела, когда люди делали это со мной, поэтому держала рот на замке, пока он продолжал.

— Я думаю о том, чем, черт возьми, я хочу заниматься, а потом понимаю, что даже не имею представление, что бы это могло быть.

— Что ты имеешь в виду? — не удержалась я от вопроса.

Его грудь вздымалась и опускалась, он же смотрел в потолок. Язык его тела пытался показать мне, что ничего особенного не происходило, но я-то знала, что это не так.

— Я не знаю, чем хочу заниматься, когда завершу службу, даже не знаю, хочу ли я завязывать со службой, — объяснил он. — Мысль о том, что в итоге я не смогу нигде состояться, окажусь обыкновенным неудачником… и это чертовски беспокоит меня.

Должно быть меня задел его комментарий.

— Если ты неудачник, то и я тоже. Но это не так. — Может и так, но прямо сейчас я не хотела в этом себе признаваться.

Он покачал головой, как-то уж больно покорно, а потом вернулся к своей излюбленной тактике «смена темы», от чего у меня аж кожа начала зудеть.

— Я уже давно перестал на что-то надеяться, загадывать, даже не знаю, когда это началось.

Это был звук моего разбитого сердца?

Аарон по-прежнему упорно не смотрел в мою сторону, когда продолжил свою мысль:

— А хочется, понимаешь? Хочется чему-то радоваться, увлечься чем-то, но это трудно. Я все время жду какого-то подвоха, чего-то плохого. Помню, как говорил тебе, что не люблю особо думать о будущем, да и порой все, на чем ты можешь сосредоточиться — это настоящее, жить здесь и сейчас… тяжко все это. В общем, это все так сложно. Раз не знаю, чего я хочу, значит, не имею возможность с нетерпением того, что грядет. Мне просто нужно разобраться. Наверное, я просто устал, — попытался объяснить он немного усталым, немного мрачным тоном. Аарон широко раскрыл глаза и покачал головой, словно хотел стряхнуть плохое настроение и выкинуть дурацкие мысли из головы. — Здорово, что ты здесь, а?

Он сказал это чуть насмешливо, но я знала, что он не хотел показаться грубым. Пришла моя очередь. Я старалась говорить, как можно откровеннее, потому что его слова очень давили на меня.

— Я бы не назвала тебя вечеринкой. Ты скорее бармен на вечеринке, который хочет, чтобы все хорошо проводили на ней время, — попыталась пошутить я. — Из меня тот еще советчик, но я понимаю о чем ты. Всем нужна какая-то цель. Но тебе не нужно жить, предвкушая будущее или боясь его, но не стоит ждать чего-то от каждого дня. Я знаю, что со временем ты разберешься. Не обязательно делать это прямо сейчас.

— Я ненавидела школу, — призналась я. — Я смогла пройти через это только благодаря друзьям. Я всегда с нетерпением ждала обеда, чтобы обсудить чем мы займемся на выходных. Колледж я тоже терпеть не могла, и единственная причина, по которой осилила его заключалась в том, что я снова и снова повторяла себе: чем быстрее я с этим расправлюсь, тем скорее займусь тем, что мне по-настоящему интересно. Так что нет здесь ничего такого.

На мгновение его взгляд остановился на мне. Выглядел он каким-то слишком задумчивым.

— Аарон, невозможно предугадать что и когда произойдет. Просто нужно быть готовым принимать то, что происходит с тобой, — сказала я с улыбкой, в надежде, что он ее оценит.

В его кивке было нечто такое от чего мне показалось, что в нем столько всего, чего я пока не понимаю, а может и никогда не пойму. Но я не в праве была вмешиваться. И это была плохая идея, но я все же потянулась и накрыла его руку, лежавшую у него на груди, своей ладонью. И сжала ее.

И я сказала:

— Можешь начать с малого. Например… с запаха свежего кофе. Или с пиццы на ужин. Свежести новых простыней, такой приятной телу, когда в них забираешься. — Я сжала вновь его ладонь. — Морские омовения опять же.

Улыбка, появившаяся на его лице после моей последней фразы, стоила… всего. Королевство за коня, брр за эту улыбку. Никогда я не чувствовала себя такой могущественной, как в то мгновение.

А потом, словно он и не сразил меня еще секунду назад, пробормотал:

— А я уже говорил тебе сегодня, что рад тому, что ты здесь?

— Сегодня еще нет.

Он растопырил пальцы и переплел их с моими, продолжая улыбаться.

— В таком случае я очень рад, что ты здесь, Ру.

Ну и чего я удивляюсь, почему так увлеклась им. Нет, ну серьезно. Кто еще может быть хотя бы вполовину таким радушным, добрым и забавным, как этот мужчина рядом со мной? Я должна быть благодарна ему за то, что он так обращался со мной, в то время, как между нами не было ничего кроме дружбы. А какой же он тогда будет со своей девушкой?

От прикосновение его большого пальца к моей руке я очнулась от грёз.

— А ты не говорила, что закончила колледж.

— О. — Я сморщила нос. — Было дело. Бухгалтерия и все такое.