— Рэйч, я…

И он отодвигается от нее — боится оказаться запретно близко, сорваться, как бешеный пес с поводка. Грейсон не способен владеть собой, когда Рэйчел рядом. Даже хреново притворяется, изображая спокойствие. А ведь когда-то он был в этом профи. Или всё в прошлом? Его метания напоминают потерянного и медленно сходящего с ума путника в пустыне, ищет глоток воды, но источник всего один — отравленный ядом.

При любом раскладе исход фатальный.

— Тебе страшно. Это из-за моих сил? Ты впервые увидел их такими… Но почему всякий раз краснеешь, стоит мне заговорить с тобой? О чем так стыдно спросить? Говори, пока я не начала предполагать самое худшее.

Кажется, Дик единственный, кто способен заметить ее демонов, даже когда они в режиме ожидания. Силы никогда не дремлют, когда он рядом. Действует на них, как триггер. Рэйчел порой сама не осознает, что они берут над ней верх, но Грейсон замечает. После тактильного контакта с этой темной разрушительной силой он стал более чувствительным к ее воздействию. «Связь» ощущается на расстоянии. Словно частичка живет в нем и разрастается, заполняя душу.

Тьма томится в небесно-голубых глазах. Выжидает.

Во сне и наяву Рэйчел занимает все его мысли. Он знает, что обречен. Она манит. С виду — ангел, внутри — дьявол. Брюс учил его видеть во всём подвох, никому всецело не доверять и надеяться на себя. Грейсон старается ни в чем не винить свою подопечную, но черно-фиолетовые сгустки энергии копошатся в его мозгах — уже захватили контроль над разумом. Рэйчел в недоумении моргает и кладет руку на его колено. По коже сквозь кевлар точно электрический заряд проносится.

— Мне нравится твой новый костюм, Дик.

Горячо шепчет она или внутренняя тьма? Взбудораженная его перерождением подобно фениксу.

— Этот символ на груди — птица… — тонкие пальцы сжимают колено. — Тебе не кажется, что совпадений очень много? Теперь я знаю, почему ты боишься, — Рэйчел продвигается к нему почти вплотную, вынуждая того отодвигаться всё дальше. Он готов схватиться за палки эскрима и вырубить себя мощнейшим разрядом, если всё зайдет слишком далеко.

Дожил — боится девочку. Совсем еще юную девчонку: не силы, которыми она обладает, а то, что она способна провернуть с его разумом. Ей нет и семнадцати. Найтвинг только сейчас вспоминает об этом.

— Не начинай то, что нельзя будет потом остановить, Рэйчел, — просит он. Ни перед кем Грейсон не проявлял такую слабость. Настоящее бессилие.

— Тебе это нужно, — она протягивает ему руку, охваченную беспорядочными всполохами. Камень и глаза стремительно обретают красный оттенок. Дик нервно сглатывает и слабо тянется в ее сторону. Тьма шевелится активнее, чувствуя его приближение — что-то близкое, такое узнаваемое и родное. — Дороже тебя у меня никого нет. Я не причиню вреда. Смелее.

Мысли о задании вытесняет желание вновь объединиться с темной силой, как она приятно пронзит всё тело. Рэйчел не обманывает, она не сделает ему больно, испытывая отнюдь не дружеские чувства. Он давно догадывался, но реальность жестока. А мечты их поистине уродливы.

Они попадают в пустую комнату, где любую мысль Рэйчел может обратить в реальность, и никто их за совершенные поступки не осудит. Никто не узнает, не увидит. В их мире стертых границ всё осуществимо.

— Мы одни, — голос пленительней, чем пение сирены. Рэйчел становится напротив растерянного парня. Он взглядом умоляет остановиться и отступает назад, боясь ощутить ее прикосновения. Пальцы дотягиваются до искаженного болью лица, мягко поглаживая бритую щеку. — Всё хорошо, открой глаза.

С первой их встречи Рэйчел подросла, всего на полголовы не достает. Прошло не так много времени, но она успела измениться. С каждым днем Грейсону всё труднее видеть в ней ребенка.

— Прошу тебя, Рэйчел.

Чем больше он сопротивляется, тем сильнее желание покориться этой силе.

— Я делаю только то, что ты хочешь, — она тянет его к себе за воротник футболки. — Не мучайся. Эти силы — часть меня. Теперь они всегда незримо будут с тобой. Мы едины. Пожалуйста…

Выдох.

Он впивается в развратно-пухлые губы поцелуем и рефлекторно обнимает Рэйчел за талию, не собираясь отпускать. Но ей мало. Не то. Слишком по-детски. Она позволяет силам управлять ею, до боли надавить Грейсону на скулы и вызвать протяжный стон. Язык проскальзывает в его рот.

Поцелованный тьмой.

Они связаны.

Навеки.