© Н. Ф. Роговская, перевод, 2020

© М. В. Тарасов, перевод, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2020

Издательство АЗБУКА®

Джей Дилейни сидел в шезлонге с книгой на коленях и слушал, что говорит ему внутренний голос. Это вошло у него в привычку. Последние полтора года голос подбивал его совершить акт насилия, но до сих пор Джей на уговоры не поддавался.

Однако сейчас, разомлев на солнце, он подумал, что нынешнее предложение и впрямь звучит соблазнительно. Мысль убить какую-нибудь девушку все чаще приходила ему в голову. Это был бы идеальный способ испытать свой ум, изобретательность и отвагу.

Сквозь темно-синие стекла солнцезащитных очков он наблюдал за незнакомой девушкой на песке ярдах в тридцати от него.

Девушка в небесно-голубом купальнике позировала перед стайкой взмокших от жары фотографов, которые полукругом обступили ее и беспрерывно щелкали камерами – кто стоя, кто с колен. За спиной у них на набережной-променаде Круазет собралась толпа зевак.

Молоденькая блондинка с ладной фигурой и нежным медовым загаром прекрасно вписывалась в кинематографический стандарт. И лицо у нее было миловидное, фотогеничное, с мелкими чертами и живым, открытым выражением.

В сексуальном плане девушка его не интересовала. Он вообще ни разу еще не влюблялся. Но девушка ему понравилась, он оценил ее свежесть, резвость, жизнерадостность.

Внутренний голос непрерывно зудел: «Девушка что надо. Убей ее. Это будет несложно. Она же типичная старлетка. Остаться с ней наедине для тебя пара пустяков. Намекнешь, что твой отец хочет встретиться с ней, и она побежит за тобой куда угодно».

Джей достал из нагрудного кармана рубашки золотой портсигар – подарок мачехи на его двадцать первый день рождения, с которого прошло всего четыре месяца, – вынул сигарету и закурил.

Девушка перевернулась на живот. Теперь она лежала, подперев подбородок кулачками и задрав кверху скрещенные в лодыжках ноги. Фотографы принялись со всех ракурсов снимать ее длинную стройную спину и округлые бедра, едва прикрытые полоской бикини.

Что верно, то верно, подумал Джей, уединиться с ней будет несложно. Как-никак он сын Флойда Дилейни, а Флойд Дилейни для киностудии «Пасифик» – то же, что Сэм Голдвин для «Метро-Голдвин-Майер». Ему не нужно ломать голову, как заговорить с ней, не вызывая подозрений.

Джей впервые порадовался тому, что отец взял его с собой в Канны. Джей ехать не хотел и пустил в ход все возможные отговорки, но отец, всегда добивавшийся своего, заставил его подчиниться.

Другой был бы счастлив побывать на Каннском кинофестивале, убеждал его отец: тьма хорошеньких девушек, вкусная еда, теплое море и лучшие фильмы со всего света! Чем не каникулы? И Джей нехотя потащился в Канны, как всегда таскался за отцом, куда бы тот ни отправился.

Кто бы знал, как ему надоело вечно плестись в хвосте отцовской славы! Двенадцать лет назад мать Джея выбросилась из окна гостиницы. После ее смерти отец женился – сперва на одной, потом на другой. Со второй женой жизнь не заладилась, и через два года беспрерывных ссор они развелись. Третья, итальянка София – изящная брюнетка с огромными синими глазами, точеной фигурой и лицом Мадонны Рафаэля, – была всего на пять лет старше Джея. Выйдя замуж за Флойда Дилейни, миллионера с ярко выраженными собственническими инстинктами, она поставила крест на своей блестящей актерской карьере и перестала сниматься в кино.

В ее присутствии Джей всегда чувствовал себя скованно. Ее красота смущала его, и он старался как можно реже попадаться ей на глаза. Когда им все-таки случалось провести несколько минут один на один, у него возникало неприятное чувство, будто она считает его юношей со странностями. Он часто ловил на себе ее вопросительный, вернее, недоуменный взгляд, словно ей хотелось бы проникнуть в его мысли, понять, что творится в его душе.

Три дня назад семейство Дилейни поселилось в отеле «Плаза». Из Канн они вместе с операторской группой собирались отправиться в Венецию и во Флоренцию – снимать натуру для новой кинокартины, которую планировали запустить в производство в конце осени.

В Каннах отец и София почти все время пропадали в кинозале, знакомясь с лучшими образцами европейского кино. Фильм отца тоже участвовал в конкурсной программе. Его искрометный мюзикл со стопроцентно звездным составом должны были показать в последний день фестиваля, и Флойд Дилейни не сомневался, что получит главный приз.

Джей предпочитал загорать на пляже, а не сидеть в душном зале и смотреть невесть сколько подряд иностранных фильмов. Отец скрепя сердце отпустил его. Сын мог бы больше интересоваться кинобизнесом. Но раз у парня каникулы, так и быть, пусть потешит себя.

Джей снова посмотрел на девушку в небесно-голубом бикини. Она стояла, расставив длинные стройные ноги и прикрывая рукой глаза от слепящего солнца. На нее напал беспричинный смех, и фотографы добродушно ухмылялись: славная девочка и не строит из себя примадонну, как некоторые стервозные соплячки: купальник нацепят, а ноги помыть не удосужатся, зато гонору хоть отбавляй. Можно подумать, они не телом торгуют, можно подумать, у них уникальный талант!

Один фоторепортер, устало загребая ногами песок, поравнялся с Джеем:

– Мистер Дилейни! Приветствую. Решили пропустить дневные просмотры?

Слегка опешив, Джей обернулся на голос и кивнул.

Ну и тип, подумал он, глядя на помятую фигуру, ну и рожа! Алкаш синюшный. Но Джей приветливо улыбнулся. Он следил за тем, чтобы всегда отвечать вежливо, кто бы к нему ни обратился.

– Кому охота смотреть кино в такую погоду?

– Оно конечно. Только отец-то ваш сейчас в зале. – Незнакомец приблизился и дыхнул на Джея перегаром. – Ваш отец держит ухо востро, с ним никто не сравнится. Думаю, он ни одной картины не пропустил.

– Я тоже так думаю. – Джей кивнул на девушку в бикини. – Кто такая? Не знаете, как ее зовут?

Алкаш повернул голову и прищурился:

– Люсиль Балу. Ничего, а? Пока работает на местную независимую киностудию, но через годик взлетит на самый верх. У нее талант.

– Понятно.

Выяснив все, что ему было нужно, Джей демонстративно раскрыл книгу.

Фотограф окинул его профессиональным взглядом. Красивый парнишка, подумал он. Отлично смотрелся бы на экране, девчонки с ума бы сходили по нему.

– Скажите, мистер Дилейни, не могли бы вы устроить мне интервью с вашим отцом? – заискивающе спросил он. – Хотелось бы услышать его мнение о перспективах французского кино и сделать несколько снимков. Не замолвите за меня словечко? Назовите ему мое имя – Джо Керр.

Джей с улыбкой покачал головой:

– Простите, мистер Керр, но вам лучше обратиться к мистеру Стоуну. Такие вопросы по его части.

Испитое лицо разочарованно вытянулось.

– Да я знаю, но с ним не договоришься. Может, вы бы сами замолвили словечко?

– Бесполезно. Отец глух к моим рекомендациям. – Джей улыбнулся еще шире – обезоруживающей мальчишеской улыбкой. – Вы же знаете, как отцы прислушиваются к сыновьям!

– Ну да. – Керр сник и обреченно пожал плечами. – Ладно, все равно спасибо.

Увидев, что Джей снова взялся за книгу, он поплелся по песку прочь.

Джей опять взглянул на девушку.

Фотографы сердечно поблагодарили ее и гурьбой двинулись к следующей модели – рыжеволосой девице, которая ожидала своей очереди, зазывно изогнувшись на песке.

Люсиль Балу перешла под навес пляжного кафе при отеле «Плаза» и села за столик в каких-нибудь десяти футах от шезлонга Джея.

К ней тут же присоединился низкорослый, крепко сбитый мужчина с шапкой курчавых волос на голове. В руках он держал женский халатик и пляжную сумку. Опустив то и другое на стол, он одобрительно сказал: