— Это тебе за Джудо и Рикерта! — Гатс сломал перчатками один из мечей и вогнал осколок его лезвия в глотку Гриффита. Кровь брызнула из новой раны, и Гриффит отступил, призывая свои силы, чтобы исцелить ее.
— Невозможно! Он ранил его! — прокричал сверху Зодд. Рыцарь-Череп продолжал удерживать апостолов, не давая им подобраться.
Гриффит тяжело дышал. Он не мог понять, почему, почему он проигрывает, почему не может ударить в полную силу. Гатса же ничего не сдерживало.
— Это тебе за Каску! За все её страдания, её боль. Ощути все это! Познай боль! — Последний удар мог бы сразить Гриффита, если бы не пронзительный женский голос:
— Остановись! — этот голос Гатс мог узнать из тысяч.
Берсерк развернулся и увидел своих товарищей, тех, кем он дорожил. Маленькая ведьмочка Ширке и её взрослая ученица Фарнеза. Преданный ей до конца Серпико и его ученик, Исидро. Капитан Родерик, что, рискуя жизнью, переправил их в море, и маленькие эльфы, один из которых чрезмерно назойлив. Не хватало только русалки Исмы и Манифико, волей случая попавшего к ним. Каска, преодолевая боль от клейма над сердцем, пошла к нему.
«Убей её, она не хочет его смерти. А ты хочешь!» — Гатс схватился за голову. Слишком долго он использовал доспех без помощи Ширке, Зверю осталось порвать последнюю цепь. Но ценой невообразимых усилий он сделал эту цепь крепче стали.
«Возмездие или милосердие — тебе снова предстоит выбор», — прогремели слова Рыцаря в его голове. Только теперь его слова обрели истинный смысл.
— Гатс, пожалуйста. Он того не стоит. Пожалуйста, вернись ко мне, Гатс! — призывала Каска. Пред её глазами проносилось всё больше ужасных воспоминаний — смерть Джудо, нападение апостолов, Гриффит, некогда человек, которого она любила, насиловал её на глазах у Гатса, а он, прижатый к земле, без руки и глаза, истекая кровью, бессильно на это смотрел и вопил от ярости и отчаяния. Но Каска не поддавалась. Она упорно шла к Гатсу, взывая ко всему человеческому, что в нем было.
Гриффит неверяще смотрел на эту картину. Неужели Гатс снова унизил его, ведь он добился своей цели — вернул Каске разум. Ярость начала медленно подниматься из его сердца. А теперь он смотрел, как Гатс медленно возвращал контроль над собой.
— Эй, Гриффит. — Шлем сполз с его залитого кровью лица. Рыцарь-Череп метнул Убийцу Драконов Гатсу, и тот поймал его и положил себе на плечо. — Ты говорил, что у равного тебе человека должна быть мечта. Что во всём равного тебе ты готов назвать своим другом. Но какая мечта, ты не говорил…
— Гатс! — Гриффит сжал руку в кулак. Впервые за всё время как апостола он испытал подобную ярость. Сначала Рикерт унизил его, теперь это.
— Я обрёл свою мечту. И я её не потеряю. На этот раз я не позволю тебе убить их. Где бы ты ни был, сколько бы земель ни завоевал, знай — если посмеешь поднять меч на тех, кто мне дорог, мой меч тебя настигнет. А пока прощай! — Гриффит ринулся на него, но ему перекрыл путь разлом, созданный Рыцарем-Черепом.
И Гатс и его спутники исчезли в нём, оставив Гриффита одного на глазах его верноподданных. Зодд приземлился рядом с ним и вернулся в свою простую форму. Гриффит тяжело дышал, стараясь прийти в себя после такой жестокой схватки.
— Похоже, они сорвали мою свадьбу. Ущерб городу? — спросил он.
— Небольшой, всего несколько строений. Гражданские напуганы. Все считали вас несокрушимым, но… — Зодд оставил при себе мысли, что Чёрный Мечник снова вызвал у него восхищение. Он пережил затмение, одолел Графа и сотни других апостолов, выстоял против Ганишки и его монстров, а теперь ещё и ранил Пятого Ангела. Гатс поражал его раз за разом.
— Что ж, если так, Гатс вполне явно объявил мне войну. Зодд, собери апостолов. Найди Гатса и его товарищей, как только найдёшь, доложишь.
— Я понял. — Зодд поклонился своему хозяину и отправился исполнять приказ…
— Ты когда-нибудь подобное видела? — спросил Мьюм. Дрожь до сих пор не могла пройти, то, что рассказал Гатс, то, с какой яростью он выкрикивал эти имена, избивая Гриффита, всё это посеяло зерна сомнения в его сердце.
— Ни разу, — ответила Соня, — я думала, что его невозможно даже поцарапать. Но они бились на равных, пока Сир Гриффит не начал проигрывать. Не могу объяснить, но что-то его сдерживало. Гриффит мог убить его одним ударом, но не сделал этого. Но можешь быть спокоен, этого не повторится.
— Похоже, чем больше мы сражаемся за Гриффита, тем больше находится тех, кто желает его смерти. И этот Мечник тому пример.
— Не хочешь ли ты сказать? — спросила Соня.
— Мне кажется, Гриффит что-то скрывает от нас. Но не думай, что я предатель, я верен ему, но я хочу знать всю правду. Уверен, после такой битвы все захотят знать правду. — Мьюм развернулся к ней спиной, как вдруг Соня сказала:
— Возможно, Сова нам поможет.
— Сова? — удивлённо спросил Мьюм.
— Поймёшь со временем. Пойдём. — Соня бесцеремонно схватила Мьюма за руку и потащила внутрь Дворца, куда уже вернулся Гриффит…
***
Гатс очнулся. Голова гудела так, словно он вчера выпил целую бочку вина, всё тело ломило и трещало. Схватка с Гриффитом далась ему непросто, но оно того стоило. Ведь он смог его ранить. Гатс осмотрелся и понял, что находится в одном из домов деревни волшебников. За столом сидела Ширке и готовила какую-то смесь.
— Гатс, ты очнулся? — спросила она и повернулась у нему. — Не вставай, ты потерял много крови.
— Где Каска? — спросил он.
— С ней всё в порядке. Хорошо подумай, что ей сказать, Гатс, ибо она рвёт и мечет, — с усмешкой ответила Ширке.
Глаз Гатса широко распахнулся. Ведь если Каска рвёт и мечет, о, лучше ей не попадаться на глаза. Но не будь он Гатсом, если бы стал бояться, пусть и опасной, но женщины. Ширке закончила со своими экспериментами и подошла к нему.
— Так, лежи тихо и не дергайся, — приказала она и начала втирать свою мазь в глубокие раны. Гатс слегка зашипел от боли, но, когда боль прошла, он увидел, как раны начали закрываться буквально на глазах. Ширке, довольная результатом, вышла из домика и пошла к Фарнезе, что ждала её.
Гатс полежал ещё немного, потом встал. Протерев лицо рукой, он надел майку и вышел из дома.
— Как твои раны, Гатс? — Чёрный Мечник увидел Серпико, тот чистил свою шпагу, сидя под деревом. Где-то дальше расположились Фарнеза и Ширке.
— Лучше. Сколько я пролежал без сознания? — спросил он.
— Два дня. Каска тебя видеть не хотела, после того что ты устроил. Всех, даже её величество заставил нервничать.
Гатс усмехнулся. Оживил Эльфхейм, нечего сказать.
— Где она сейчас?
— Рубит големов на пару с Исидро, — просто ответил Серпико и встал. — Смотри, сам в голема не превратись, а то и тебя она порубит на куски.
Гатс усмехнулся. Похоже, насмехаться над ним теперь будет весь отряд, впрочем, не без причины.
— Кстати, как вы так быстро нашли меня?
— Каска. — Серпико с лёгким осуждением посмотрел на Гатса. — Она догадалась, что тебе хватит глупости напасть на город, полный апостолов, в одиночку. А поскольку ветви этого древа простираются далеко, Королева указала нам ближайшую. Ширке провела нас, хотя ей это и стоило больших усилий. С её слов, она была шокирована, когда ты ранил Ястреба. Должен сказать, он производит впечатление ублюдка, взбесил меня с первого взгляда.
— Хах, в этом мы с тобой схожи. Ладно, пойду я.
— Если к Каске, желаю удачи. — Серпико помахал рукой вслед.
Гатс шёл к тренировочной площадке, которую её величество специально выделила Каске. Ещё издали он услышал крики Исидро и бестолковую болтовню Пака. Никогда бы он не подумал, что станет скучать по его трепу. Подойдя чуть ближе, он узрел, как Исидро сошёлся в спарринге с Каской, а Усатый Рыцарь наблюдал за этим со стороны. И тут маленький эльф заметил Гатса.
— Гатс! Ты очнулся! — радостно прокричал он. И в следующую секунду в Гатса полетел нож. Гатс едва успел пригнуться, клинок вонзился в дерево за его спиной.
