Конец Клаус.
POV Лунетта.
Когда Клаус покинул мою комнату, я уже не беспокоившаяся о Кэролайн, принялась дальше готовиться к свадьбе. Поверить не могу, что этот день наконец, настал. Знал бы кто, что мне пришлось вытерпеть, чтобы Клаус таки решился сделать мне предложение. И хоть умом я понимаю, что для него это вообще ничего не значит, лишь кольцо на пальце, не более, но для меня это очень важно. Я, как большой любитель сказок, считаю это самым главным и важным днём в своей жизни, вторым по счёту. Первым стал день, когда в нашей жизни появилась Хоуп — наша маленькая, всеми любимая забияка. Я была так счастлива, ведь это единственный шанс для меня, стать мамой для ребёнка, в котором течёт кровь того, кого я всем сердцем и душой люблю. Даже и не надеялась, что это вообще возможно, но нет — судьба оказалась благосклонна к нашему счастью. И пускай, после появления волчонка Хоуп неприятностей с ведьмами стало в тысячу раз больше. Да ещё и магическая сила самой Хоуп была слишком велика для неё. Но мы справились, и плевать, сколько ещё неприятностей нас будет ждать в будущем. Мы со всем справимся, потому что одна семья.
Совсем скоро я стану полноценным членом большой семьи Клауса. Совсем скоро я больше никогда не буду Лутенной Джейн. Нося эту фамилию, у меня не было полного ощущения того, что я часть его семьи, как бы глупо это не звучало. Но где-то глубоко внутри у меня был этот маленький червячок сомнения, что иногда шевелился внутри. В моменты когда Клаус уходил из дома, и возвращался только через несколько дней, или и того дольше. Я не показывала этого, но мне было больно просто сидеть и ждать его возвращения. И ведь знала, что так будет. Он не то чтобы бежит от проблем, просто ему нужна небольшая передышка, но он всегда возвращался. Иногда далеко не трезвый. Но когда наступал этот момент, я не устраивала скандалы, не требовала объяснений, даже извинений мне было не нужно. Я обнимала его, и говорила «с возвращением». В первый раз, когда он так поступил, то я видела в его глазах страх того, что он не увидит меня дома, даже панику, злость на себя, за то, что не сдержался и сбежал, и полную готовность к скандалу, и даже мимолётную готовность к рукоприкладству с моей стороны. Но он никак не ожидал, что я даже злости не проявлю, не запрещу ему спать в нашей постели, выгнав в гостиную, или спальню для гостей. И на следующий день тоже ничего не было, но он всегда, под вечер, когда мы оставались одни в нашей спальне, обнимал меня крепко-крепко, и тихо шептал «прости». Ради таких моментов стоило проявленного терпения.
Но так он вёл себя только в первые два года нашей совместной жизни. И я честно надеялась, что как только он полностью осознает, что дома его всегда буду ждать я и Хоуп, он перестанет уходить к Каммиле, и изливать ей душу, как психологу. И глубоко внутри я испытывала ревность. Хоть и знала, что между ними ничего не было, и никаких романтический чувств тоже нет, но ревность была, и порой такая сильная, что я еле сдерживала себя, чтобы не заявиться к ней на порог и не свернуть её блондинистую головушку. Просто меня злило, что ей он мог говорить о своих проблемах, а мне нет, я обо всём сама узнавала в его глазах, или в допросе. Но потом я осознала, что это так по-человечески. Молчать с теми, кого любишь и не хочешь доставлять проблем, но выговариваться тому, кто для тебя ничего не значит. И я просто смирилась с этим, принимая.
Но потом всё стало только хуже… нет, правильнее было бы сказать сложнее. Потому что настал период, когда Клаус ревновал меня ко всем и вся, даже к Хоуп. Одним вечерним днём, когда он вернулся после попойки, он не на трезвую голову сообщил мне причину своего ухода: «Я слишком мало уделяю ему времени». Словно маленький ребёнок, он обнял меня за талию, ложа голову на грудь, и жалуясь о том, что я такая бессовестная, забываю о нём, время от времени. Я слушала его слова, и старалась не засмеяться, потому как это была так мило, но так забавно. А потом он заявил, что ревнует меня к Хоуп, ведь она отнимает у него почти весь день, который он мог бы провести со мной наедине. Потом он стал припоминать о тех редких случаях, когда я была слишком дружелюбна с Марселем, с Элайджей, и Коулом, даже про Фина не забыл. А уже когда он перешёл на своих гибридов, и о их слишком проявляемой любви и верности мне, которую он чувствует из-за связи, вот тогда мне стало не до шуток. Он, в самом деле, ревновал меня ко всем, кто меня окружал, даже к Ребекке.
После этого вечера откровений, когда я с самыми чистыми намерениями предложила ему, не стоять в сторонке и смотреть, как моё время постепенно забирают другие, а взять своё самому, я пожалела об этом. Потому как начался долгий трёхлетний период его растущей ревности, и постоянных обвинений в мою сторону. Он, конечно, никогда прямо не говорил, что я ему изменяю, но намёки были, и меня это злило. Но сколько бы я не пыталась ему объяснить, что это лишь его больной мозг, он не верил, так что всё дошло до того, что в один прекрасный день, я психанула, и попросила Фрею наколдовать связь между мной и Клаусом. Это было спустя три года, после моих мучений, и его неподкреплённых фактами обвинений. И я корила себя за глупость, что не сообразила раньше, и мне не пришлось бы всё это терпеть. Ведь я была уже на приделе, и даже были мысли куда-нибудь отъехать на какое-то время, но лишь бы подальше от контроля Клауса. Поначалу он противился, говоря, что это ничего не объясняет, и никак не поможет, но Фрея убедила его в том, что эта связь поможет ему в полной мере ощутить то, что происходит у меня внутри, и даже то, что происходит со мной во время дня. И только после этих точный инструкций, он согласился.
Когда связь между нами была закреплена магией, мы оба стали чувствовать друг друга на куда более глубоком уровне. Я уже не только могла видеть, что у него внутри, но и чувствовать. Собственно именно из-за этой связи, я полностью убедилась в том, что Каммила и Клаус просто друзья, потому как в моменты, когда он был с ней, я чувствовала в нём тоску и желание поскорее вернуться домой, но гордость не позволяла ему этого сделать. И в чём я убедилась конкретно, так это в его любви ко мне. Порой его чувства накладывались на мои, и от этого сильного коктейля эмоций, что вызывали во мне не просто любовь, была даже физически больно от этого, я плакала. Особенно сильно это ощущалось когда мы были одни, или когда я играла с Хоуп, а он делал вид, что читал очень интересную книгу, или когда я просто занималась домашними делами, а он становился свидетелем этого. Короче говоря, чем сильнее становилась наша связь, тем больше я ощущала эту боль внутри, которая перехватывала дыхание, сводила с ума, доводила до безумия. Но что творилось с нами, когда мы занимались любовью, даже описать трудно. Обычно у меня не было трудностей в описании чужих или своих эмоций, но тут даже я не берусь объяснить всю ту гамму эмоций, что накрывала с головой. Никогда не думала, что от любви к кому-то можно получить оргазм. Честно, даже не подозревала… Но это было. И в определённый момент эта связь стала настолько сильной, что мы слышали мысли друг друга.
Думаю, именно это дало понять Клаусу, что ни один мужчина, или даже женщина, окружавшие меня не вызывают во мне подобного интереса, как к нему. С кем бы я не общалась, как бы дружелюбно я не относилась к кому-то, в моих мыслях часто проскальзывали мысли о Клауса, и я ненамеренно сравнивала их поступки, или слова, а бывало я вообще зависала в прострации, полностью потонув в каком-то воспоминании, связанном с Клаусом. Вообще о таких моментах все предпочитал не говорить, наверное, понимали всю степень опасности, в первую очередь для них самих, если Клаус узнает. Тогда, когда это снова произошло, я даже сообразить не успела, как Клаус похитил меня во время беседы с одним из гибридов, и мы почти сутки провели в нашей спальне. Именно этот день был придельным в нашей связи, потому как после очередного оргазма, я потеряла сознание. Признаю, не выдержала этого наплыва эмоций, и просто вырубилась. Клаус тогда так нервничал, так беспокоился, хотя скрыть от меня радости за то, что это от переизбытка любви к нему, он не смог. На следующий день Фрея разрушила связь, и мы больше никогда не возвращались к вопросу о возможной измене. Клаус точно знал, что важнее и любимей его в моей жизни нет никого, даже Хоуп не занимала столько количества в моём сердце, сколько его занимал Клаус. И каюсь, я старалась загладить эту разницу, уделяя Хоуп больше времени, но сказать об этом мне было стыдно, даже Клаусу. Но когда я поняла, что у него тоже самое, то решила больше не мучить себя чувством вины, и принять всё как есть.
