А Руфи… Руфи не виноват. Он всего-навсего заложник. Сам решать не вправе. Но логические доводы исчезают каждый раз, когда Ао натыкается на его худощавую фигурку. Руфи элегантен во всем. Одевается со вкусом, подчеркивая все свои прелести. Оголяет тонкие запястья и щиколотки, шею, ключицы. Осмелел. Почувствовал, что ему можно. Но в глаза Ао по-прежнему не смотрит. Уже не боится, но наверняка ему стыдно.
И Ао бы стерпел его присутствие, привык, свыкся. Но… немыслимо это. Потому что Руфи пахнет Тедом. С каждой встречей – случайной или не совсем – все сильнее. Беременный? Если альфу родит…
Больно.
Как же болит.
Рана не зажила, да и не скоро заживет, если ее вот так по-новой резать.
Нужно придумать, как избавиться от Руфи законным путем. Спровоцировать? С характером омеги это сложно будет. Он не так прост, как кажется. Хитрее. Выживает, как может, впрочем.
С утра на душе неспокойно. С придворными очередной скандал вышел. Вроде и создают видимость послушания, но стоит Ао отойти, как те языки распускают и плетут сплетни, а после сплетни эти в народ просачиваются. А это подрыв репутации. Вот и пришлось их успокоить (хотя лучше бы упокоить), пока дело не возымело нежелательные последствия. Ао важно мнение народа. Он намерен заслужить их любовь. Любыми способами: будь то показная доброта, подкуп или создание новых благ. В Вондере народ обожал его за (выдуманный) факт, что он – избранный. Тут же с подобной легендой не пройдет: путь к сердцам людей прокладывать придется годами, чтобы заручиться в конце-концов их поддержкой. В самом-то деле, чем еще заняться омеге. Уж точно не сидеть, сложа руки.
– Не думаете, что придворные могут жаловаться на вас? – спросил после Арес, когда Ао собрался на благое дело: провоцировать соперника.
– Просто… мне нужно занять себя чем-то, чтобы не думать. Понимаешь? Не вечность же мне страдать. Страданием я мало что изменю.
– И вы решили поставить на место придворных.
– Пусть знают, что меня стоит боятся. Я им не мягкий Алистри. И вообще, пусть только попробуют еще раз меня с ним сравнить… – Ао разгладил складки своей одежды. Золотистые узоры поблескивают в солнечных лучах. – Арес, слушай, мне нужны заколки, – снял с головы одну из – тайну, и протянул альфе. – Вот такую, найди мастера, который сможет сделать десять таких же. Или нет… чем больше, тем лучше. Мне нужно много заколок.
– У вас есть я, – возразил Арес.
– Это само собой, но… всякое может произойти. Я им не доверяю. Они смотрят на меня, как на врага, не иначе, ведь я последний представитель ветви Таарей. Они думают, я отравляю воздух своим присутствием. Поэтому я беспокоюсь. Ты правильно сказал, у меня есть ты. И дети. И если с вами случиться что-нибудь, я себе не прощу.
– Хорошо, – еле заметно улыбнулся альфа. – Хорошо, будет сделано, госпо…
– Ао.
–…дин.
– Зови меня Ао, – повторил он, а Арес так и застыл с открытым ртом. После улыбнулся шире. – И пожалуйста, на «ты». Арес, ты для меня давно не слуга. У меня снова есть семья, Юта заменил мне папу, а ты – брата.
***
Он находит Руфи там, где меньше всего ожидал его увидеть. В детской комнате. Тот стоит к нему спиной, со слугой рядом, и припевает мелодию. Поет-поет, а голосок и правда чудный. Но все планы мигом выходят из строя, как только Ао замечает одну деталь. Джейми в колыбели нет. Джейми на руках у Руфи. Это возмущает его настолько, что впору бы молнии метать.
– Здравствуйте, господин Аори, – улыбается омега, но переменяется. Ао быстро отбирает у него ребенка, так, что Джейми просыпается. Он качает дитя, выдохнув, но злость никуда не девается.
– Это. Мои. Дети, – процеживает Ао, еле сдерживаясь, чтобы не разбить это прелестное личико. Если бы не Джейми, он так бы и сделал. – А твой бастард прав иметь не будет. Уж я постараюсь, поверь мне, подлый омега, твое отродье Фахо не станет. Даже если это альфа, – от своих же слов все больнее. Но он сжимает челюсти и победоносно улыбается. Терпеть. Руфи отходит назад, видимо, угнетенный феромоном. Ао прижимает к себе ребенка, а тот начинает плакать. Он убаюкивает его, укачивает. Огромных усилий стоит держать себя
Это последняя капля.
Проклятый омега вылетит отсюда немедленно. Тед не сможет покинуть Ао. Они связаны навечно. Это придает ему еще больше уверенности. Ао выпивает успокоительное зелье, после еще и еще, до тех пор, пока не чувствует себя достаточно безэмоциональным.
Приходит к Теду без приглашения, отвлекая от трапезы. Странно, что трапезничает муж в одиночестве. Значит, Руфи не доверяет. Это хорошо. Ао кивает ему, чуть поклонившись, Тед же приглашает жестом присесть рядом. Вдох, выдох. Так спокойно. Недавняя злость ушла далеко-далеко, и кажется теперь абсолютно глупой и неуместной. Ао присаживается на соседний стул, ему приносят столовые приборы. Есть не хочется, однако, вид соблюдать, что все хорошо, придется. Он разрезает мясо, все это время ни о чем не думая. Даже о цели своего визита. Он действует спонтанно. Тед же наблюдает за ним с едва заметной усмешкой. Что это значит? Да впрочем, не важно.
– Ты хочешь мне что-то сказать, верно? – первым начинает муж, руки сложив в замок. Следит внимательно, не моргает. Ао же неотрывно в глаза его желтые смотрит, но не чувствует ничего.
– Верно, – произносит Ао, дожевав кусок мяса, показавшегося безвкусным. Губы платком осторожно вытер, как и положено, только после продолжил. Спокойно, не спеша. – Простите мне мою дерзость, но я считаю ваш поступок недостойным. Поселять любовника в доме клана нарушение правил и норм морали. Боюсь, придворные неверно восприняли ваше решение и разнесли слухи по Мюрею. Ради сохранения честного имени рода, я прошу отбытия Руфи из дома.
Сказав это, он разорвал зрительный контакт, ожидая чего угодно. Но Тед кажется довольным.
– Я ждал от тебя разумных рассуждений, а не эмоций. Что ж, я не разочарован, ты хорошо справился.
– Очередная проверка? – ему настолько все-равно, что собственное безразличие даже пугает его.
– Мне нужен умный супруг. А Руфи я отошлю, немедленно, – Тед улыбнулся, но улыбка его более не вызывала взаимную.
– Хорошо, – Ао ощущает удовлетворение, мелкие проблески. Он выпил чересчур много успокоительного, чтобы проявлять яркие эмоции. – Не стоит порочить честь Фахо. Если хотите иметь любовников, прошу, впредь не приводите их домой.
– Таким ты мне нравишься больше. Ты повзрослел Ао, – Тед накрыл его ледяную руку своей теплой. – Иди же ко мне, я заскучал за тобой.
– Ха, – ухмылка вышла дерганой, но Ао вмиг исправился, вздернув подбородок с фирменным наигранно-томным взглядом. – О, дорогой муж, раз так любите устраивать мне проверки, я поступлю так же. Потерпите до вечера, вот вам моя проверка.
И ушел, подарив на прощание многообещающую улыбку. Однако, едва вышел за дверь, лицо его переменилось и стало каменным.
Пришло его время становиться безупречным льдом.
***
Он и не ожидал, что так быстро сумеет отговорить Теда от расформировки войска. Наговорил что-то о том, что «особый полк» войска им нужен еще, вдруг нападет кто? А воины там подготовлены лучше, чем в любом другом. Не зря их величают «крыльями смерти». Новая реформа больше минусов принесет, нежели плюсов. Сам Ао не сильно в саму реформу вникал. Его задача – отговорить. Он ее выполнил. И тем самым заслужил уважение воинов. Этот факт – что у него есть поддержка – заставил почувствовать себя увереннее.
Он грустит все реже с каждым днем. Новые заботы поглотили его. Боль никуда не делась, но стала неприметной: ко всему привыкнуть можно.
Ожидаемо, что после его «неофициального путешествия» в родовой склеп Таарей, Ао не выпускают из особняка. Личное распоряжение Теда. А как иначе? Негоже главному омеге рода покидать поместье без позволения. А он уверен, что позволения не получит. Однако, стены эти давят, а придворные продолжают нагнетать. Особенно Энири.
Без Руфи проще. Не нужно вздрагивать от шороха, боясь снова набрести на «постановку» с характерными звуками. Каждый раз, когда он слышал голос омежки, то вспоминал то, как бесстыдно тот стонал и нашептывал что-то до безобразия пошлое. Двуличный гадкий звереныш. На глазах весь из себя правильный – пожалейте, мол, меня, я ни в чем не виноват. А на самом деле… Чего тут удивляться. Все врут. Все и каждый. Ао в том числе.
