ДЕЙСТВИЕ III
Небольшая, но очень мило убранная гостиная.
ЯВЛЕНИЕ I
На среднем диване пред круглым столом, на котором стоит прекрасный дорогой букет в вазе, сидит Софья Михайловна в шелковом платье и нарядном головном уборе. Она стала еще красивее, но заметно похудела и невесела. В этот день ее именины. На креслах помещаются приехавшие с поздравлением: юный Блинков, с очень маленькими усиками, пухлый, румяный и, как следует для утреннего визита, в черном сюртуке, и Прихвоснев, тоже какой-то вымытый, причесанный и также в черном сюртуке и даже в лаковых сапогах с пуговками. Оба они заметно модничают и тонируют.
Блинков (Софье Михайловне, слегка пришептывая). Вы изволили слышать Патти?
Софья Михайловна. Уж три раза слышала! Я абонирована.
Блинков. Прекрасная певица, не правда ли?
Софья Михайловна. Превосходная!
Прихвоснев. Не нравится мне, господа, ваша Патти, что угодно!
Софья Михайловна. Почему же?
Прихвоснев. Души нет в пении!
Софья Михайловна. Как нет души в пении? Поет так божественно, собой прелестна!
Прихвоснев. Это так-с, собой прелестна; но чувства в голосе не слыхать. Как ее можно сравнить с Виардо; у той точно, что душа лилась в каждом звуке. Как это она пела: "Я все еще его... пламенно, что ли, люблю!" И этак, знаете, не совсем тоже чисто выговаривала по-русски, - прелесть что такое!
Софья Михайловна. В котором же это году была здесь Виардо?
Прихвоснев. В пятьдесят третьем! Я старинный театрал!
Блинков (показывая на Прихвоснева). Он сам в балетах танцевал; танцмейстером был!
Софья Михайловна (с удивлением). Вы?
Прихвоснев (немного сконфуженный). Да-с, по балетной части служил! Но всегда как-то к театральной службе не имел расположения, особенно в то время: строго очень было и безвыгодно! Я как тогда получил маленькую возможность бросить это дело, так сейчас же и бросил!
Блинков. Он в балетах только чертей и играл, ничего другого не давали неловок очень!
Прихвоснев. Не одних чертей, а и маркграфов иногда изображал! (Обращаясь к Софье Михайловне и, видимо, желая переменить тему разговора.) Супруг ваш так-таки совсем и уехал отсюда?
Софья Михайловна. Он не то что уехал: он бежал! Его, говорят, хотели убить эти армяне или в тюрьму посадить - не знаю уж!
Прихвоснев. А вас так и кинул без всяких средств?
Софья Михайловна. Кинул без всяких средств. Даже всю посуду, всю мебель продал заранее, и, когда я проснулась поутру после его отъезда, приходят купцы и все взяли.
Прихвоснев (как бы рассердившись даже). Фу ты, боже ты мой!.. Муженьки нынче какие, хуже посторонних, право!
Софья Михайловна на это промолчала.
Прихвоснев (размышляющим уже тоном). Как у вас умения хватило поустроиться потом?
Софья Михайловна и на это ничего не ответила. Блинков
при этом как бы несколько краснел и старался смотреть по
сторонам.
Прихвоснев (тем же размышляющим тоном). Да-с, да!.. Жизнь человеческая! Кто знает, как и в какую сторону она повернет!
ЯВЛЕНИЕ II
Те же и Надя в чистеньком платьице, в хорошеньких ботиночках, причесанная. Она принесла на подносе две чашки кофе и сухари.
Надя (подавая Прихвосневу первому, с усмешкой). Здравствуйте, Петр Петрович!
Прихвоснев (тоже с усмешкой). Здравствуйте, сударыня, здравствуйте! (Софье Михайловне, показывая ей на Надю.) Именинница тоже сегодня!
Софья Михайловна. Да! А вы разве знаете ее?
Прихвоснев. Как мне не знать-с, я вам ее и поставил. Аполлон Алексеич тогда заехал ко мне и говорит: "У Софьи Михайловны нет горничной, пришлите к ней какую-нибудь понадежнее".
Надя (подавая не без кокетства кофе Блинкову). Сухарей прикажете-с?
Блинков. Нет, благодарю.
Надя, подняв гордо головку, уходит.
Блинков (Софье Михайловне). Какая у вас горничная хорошенькая!
Софья Михайловна. Очень хорошенькая...
Прихвоснев (Софье Михайловне). Но довольны ли вы ею? Это главное.
Софья Михайловна. Пока довольна. А я и не знала, что вы прислугу рекомендуете.
Прихвоснев. Несколько уж лет этим занимаюсь, и у меня это на твердых основаниях устроено: как пришел кто из прислуги и записался, я первый вопрос ему: "Где изволил жить?" А потом через одного человека и разведаю, как и что он, а потому пьяницу, или вора, или с какими-нибудь другими качествами уж я не пришлю!
Блинков. Присылаете и вы. Рекомендовали же нам лакея, он через неделю все столовое серебро украл у нас.
Прихвоснев (как бы даже вспылил). Это-с не он украл, а прежняя ваша прислуга, вот что-с! А на него, как на нового человека, свалили.
Софья Михайловна. Но сколько же дел у вас? Вы и в акционерных собраниях... Помните это ужасное у мужа собрание? Потом мебель мне страховали.
Прихвоснев. Агент-с я там! Я, собственно, агентирую по разным отраслям.
Софья Михайловна. Наконец, у вас сад и кофейная ваша эта "Русская забава"! Так, кажется, она называется?
Прихвоснев. Так-с. Нарочно, знаете, в русском духе ее назвал для привлечения купечества, а в сущности это salle de danse [танцевальный зал (франц.)], публика приедет, танцуют, выходят, одни - в сад, другие - в соседние комнаты!.. Кто требует себе прохладительного! Кто водочки выпьет! Кто закусит!
Софья Михайловна. И публика порядочная бывает?
Прихвоснев. Отличная-с, первый сорт! (Показывая на Блинкова.) Вот он со своими друзьями каждый раз бывает.
Софья Михайловна (Блинкову). И весело вам там?
Блинков (как-то глупо смеясь). Не знаю-с, как другим, а нам весело! (Показывая на Прихвоснева.) Ему только счастья нет от газет! Пишут, что у него в саду ему же самому студенты бока намяли...
Прихвоснев (опять вспылив). Что это за вздор какой вы повторяете! Не стыдно ли вам! Когда это было, в какое время?
Блинков. Я не знаю. Вы же судились и на суде еще заперлись и сказали, что никогда этого не было.
Прихвоснев. Да, сказал, потому что действительно не было.
Софья Михайловна (наивно). Чего же не было?
Прихвоснев (несколько заминаясь). Того, что я будто бы действием был оскорбляем. Это все выдумал господин писачка, который, прямо уже теперь скажу, приходил ко мне и просил двадцать пять целковых. Я ему не дал, вот он и написал на меня. Он еще погоди: я его притяну к суду; он посидит в Титовке! (Софье Михайловне.) Не верьте, сударыня, все это клевета, и вы не будете ли так добры, не посетите ли вы мой сад?
Софья Михайловна. Аполлон Алексеич несколько раз меня звал; может быть, как-нибудь соберусь и приеду.
Прихвоснев. Сделайте милость! Билетов прошу не брать, а даром, и увидите, что у меня все чинно, прилично и на благородную ногу.
Блинков (Софье Михайловне). Когда вы будете, то позвольте пригласить вас на две кадрили и на мазурку.
Софья Михайловна (улыбаясь). Хорошо!
Блинков (раскланиваясь пред ней). А теперь имею честь кланяться.
Софья Михайловна (протягивая ему руку). Прощайте! Merci за букет.
Блинков. Если вам угодно, я другой еще привезу.
Софья Михайловна. Нет, благодарю; я до цветов не большая охотница!
Блинков (Прихвосневу). До свидания!
Прихвоснев (ему). Обед в "Славянском базаре" не забудьте, я не прощу вам его!
Блинков (смеясь). Не знаю, будете ли еще стоить! (Вторично раскланивается с Софьей Михайловной.) Мой поклон, madame! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ III
Софья Михайловна и Прихвоснев.
Софья Михайловна. За что это вы с него обед в "Славянском базаре" требуете?
Прихвоснев (смеясь). Да так, дурачимся! Счета разные с ним имеем! (Более уже серьезным тоном.) Прекраснейший молодой человек!
Софья Михайловна. А он, однако, все что-то над вами подтрунивал?
Прихвоснев. Манера этакая глупая, купеческая; но все-таки должен сказать: ангельской души мальчик и при этом страшно богат.
