— Рад Видеть Вас, Мистер Губфиг! — радостно прогрохотал он, отбрасывая в сторону тлеющую балку. — Мы Расчистили Путь К Двери! Бегите Скорее!
— Э… спасибо! — проорал Мокрист, перекрикивая рев пламени.
Впереди действительно виднелся проход, а в конце его — манившие дивной прохладой двери. В дальнем конце зала другие големы, полностью игнорируя столбы огня, хладнокровно выбрасывали горящие доски сквозь пролом в стене.
Жар был страшным. Мокроист пригнул голову, прижал к груди испуганного кота, почувствовал, как начала поджариваться кожа сзади на шее и рванул вперед.
Позже все это слилось в единое воспоминание. Треск над головой. Металлический грохот. Голем Ангхаммарад, глядящий вверх, его коробочка сияет желтым светом на раскаленной докрасна руке. Десять тысяч тонн дождевой воды, изливающейся вниз с обманчивой медлительностью. Холод, ударивший в сияющего жаром голема…
…взрыв…
Огонь умер. Звук умер. Свет умер.
— АНГХАММАРАД.
Ангхаммарад взглянул на свои руки. В них не было плоти, только жар, огонь горна, огонь взрыва, тем не менее принявший призрачную форму кистей и пальцев.
— АНГХАММАРАД — повторил гулкий голос.
— Я Утратил Свою Глину — сказал голем.
— ДА — ответил Смерть — ОБЫЧНОЕ ДЕЛО. ТЫ УМЕР. РАЗБИТ. ВЗОРВАЛСЯ МИЛЛИОНОМ ОСКОЛКОВ.
— Кто Же Тогда Слушает Тебя?
— ТА ЧАСТЬ ТЕБЯ, КОТОРАЯ НЕ БЫЛА ГЛИНОЙ.
— У Вас Есть Распоряжения Для Меня? — спросили остатки Ангхаммарада, поднимаясь на ноги.
— НЕ СЕЙЧАС. СЕЙЧАС ТЫ В ТАКОМ МЕСТЕ, ГДЕ НЕТ НИКАКИХ РАСПОРЯЖЕНИЙ.
— Что Же Я Должен Делать?
— ПОХОЖЕ, ТЫ ПЛОХО ПОНЯЛ МОИ СЛОВА.
Ангхаммарад снова сел. Это место напоминало ему глубины моря, только вместо ила под ногами был песок.
— ОБЫЧНО ЛЮДИ ПРЕДПОЧИТАЮТ ДВИГАТЬСЯ ДАЛЬШЕ. — подсказал ему Смерть — В ПОИСКАХ ЖИЗНИ ПОСЛЕ СМЕРТИ.
— Спасибо, Но Я Останусь Здесь.
— ЗДЕСЬ? НО ЗДЕСЬ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ — сказал Смерть.
— Да, Я Знаю — ответил призрак голема — Это Прекрасно. Я Свободен.
В два часа ночи начался дождь.
Могло быть и хуже. Мог пойти дождь из змей. Или дождь из кислоты.
Уцелела часть крыши и часть стен. А значит, можно считать, что уцелела и часть здания.
Мокрист и Мисс Добросерд сидели на теплых камнях около раздевалки, которая была единственной уцелевшей комнатой, которую можно было боле или менее так назвать, не погрешив против истины. Големы затоптали остатки огня, укрепили все что грозило обвалиться и, не сказав ни слова, отбыли прочь, чтобы продолжить не быть молотками вплоть до заката.
Мисс Добросерд снова и снова крутила в руках оплавленное бронзовое крепление.
— Восемнадцать тысяч лет — прошептала она.
— Это был резервуар для дождевой воды — промямлил Мокрист, глядя в никуда.
— Огонь и вода — пробормотала мисс Добросерд — Но не то и другое сразу!
— А вы не можете… испечь его заново или что-то такое? — Мокрист сам понял, что его слова звучат беспомощно. Но он видел, как другие големы копались в обломках.
— Слишком мало уцелело. Просто пыль, перемешанная со всем остальным. — сказал мисс Добросерд — а ведь он просто хотел быть полезным.
Мокрист посмотрел на остатки писем. Вода намыла кучки черного пепла в каждом углу.
"А они просто хотели, чтобы их доставили" — подумал он.
В такие минуты идея просидеть девять тысяч лет на дне моря кажется вполне привлекательной.
— Он хотел подождать, пока Вселенная завершит свой круг и все повторится снова. Знаешь об этом?
— Да, ты говорила мне — ответил Мокрист.
"Нет более печального запаха, чем запах мокрой, сгоревшей бумаги — подумал Мокрист — Он значит: конец".
— Витинари не станет восстанавливать Почтамт — продолжала мисс Добросерд — Если он попытается, Позолот устроит смуту. Растрата городской казны и все такое. У него много друзей. Люди, которые должны ему денег или обязаны услугами. Он ловко с такими управляется.
— Это Позолот поджег Почтамт — сказал Мокрист — Он был потрясен, увидев меня в ресторане. Он-то думал, я буду здесь.
— Ты никогда не докажешь этого.
"Вероятно, нет" — согласился Мокрист в заполненной дымом пустоте своего разума. Здешняя Стража объявилась на месте происшествия гораздо быстрее, чем обычная городская полиция, судя по его опыту. С ними был оборотень. О, большинство людей приняли бы его за обычную симпатичную собаку, но когда растешь в Убервальде, у дедушки, который держит псарню, то быстро приобретаешь способность замечать различия. На этом был ошейник, он обнюхал все вокруг, не смотря на то, что угли еще не потухли, и что-то откопал в куче дымящегося пепла.
Они начали копать, и беседа со Стражей вышла неловкой. Мокрист слделал все что мог в данных обстоятельствах. Главное — никогда не говорить правды. Все равно полицейские никогда не верят тому, что им говорят люди, так что нет смысла загружать их лишней работой.
— Скелет с крыльями? — переспросил Мокрист тоном, весьма удачно изображавшим искреннее изумление.
— Да, сэр. Размером примерно с человека, но очень… поврежденный. Я бы даже сказал, искалеченный. Знаете что-нибудь об этом?
Этот стражник был в чине капитана. Мокрист не мог проникнуть в его мысли. Лицо стражника не выдавало ничего, кроме того, что он сам хотел выдать. Что-то в нем наводило на мысль, что ему уже известны все ответы, но он все равно задает вопросы, чтобы поглядеть, что получится.
— Может, это был особенно большой голубь? Они тут кишели как паразиты по всему зданию — поделился идеей Мокрист.
— Сомневаюсь, сэр. Мы полагаем, это был баньши, мистер Губвиг. — терпеливо разъяснил капитан. — Они встречаются очень редко.
— Я думал, они всего лишь кричат на крышах домов, в которых скоро кого-то убьют — ответил Мокрист.
— Да, но это цивилизованные баньши, сэр. Дикие обходятся без посредников. Ваш молодой человек упоминал, будто ударил что-то?
— Стэнли говорил мне, о, говорил о чем-то летающем. — сказал Мокрист — Но я думаю, что это был просто…
— …особенно большой голубь. Понимаю. И вы не знаете, от чего начался пожар? Вы же там пользовались безопасными фонарями, насколько мне известно.
— Вероятно, спонтанное самовозгорание в почтовых завалах — охотно поделился соображением Мокрист, который был готов к такому вопросу.
— Никто не вел себя странно?
— В Почтамте очень трудно отличить странное от нормального, капитан. Уж поверьте.
— Не угрожал ли вам кто-нибудь, сэр? Возможно, вы кого-то разозлили?
— Ничего подобного не было.
Капитан вздохнул и убрал свой блокнот.
— Я все равно оставлю тут на ночь пару парней, приглядеть за порядком — сказал он — вы молодец, что спасли кота, сэр. Все очень радовались, когда вы выбрались наружу. Хотя, еще одно, сэр…
— Да, капитан?
— Почему баньши — или, возможно, особенно большой голубь — напал на мистера Гроша?
Мокрист подумал: "Шляпа…"
— Понятия не имею — сказал он вслух.
— Да, сэр. Я так и думал, что не имеете. — вздохнул капитан — Я так и думал. Меня зовут капитан Железобетонссон, сэр, хотя чаще меня называют капитан Моркоу. Если что-нибудь вспомните, свяжитесь со мной тотчас же. Мы здесь для вашей защиты.
"Да, и что же ты предпринял против баньши? — подумал Мокрист — Вы подозреваете Позолота. Ну что ж, молодцы. Но таких людей как Позолот закон вообще не волнует. Они сами никогда не нарушают закон, они просто используют людей, которые делают это за них. И вы никогда нигде не найдете письменных распоряжений, никаких".
Мокрист был уверен, что оборотень подмигнул капитану, прямо перед тем как он повернулся, чтобы уйти.
Дождь теперь свободно проникал в здание и шипел на еще не остывших камнях, пока Мокрист осматривал гаснущий пожар. Пламя еще кое-где теплилось, особенно там, где големы свалили горючие материалы в большие кучи. Все-таки это был Анк-Морпорк, поэтому ночные бродяги уже появились, как туман, из ниоткуда, и стали собираться вокруг этих куч, чтобы погреться.
