Только сразу выйти из игры тот же Витек не дал. Сказав, что выходить из игры, где придется, не рекомендуется. Так как их игровой персонаж никуда не денется, став желанной добычей для всех воров и пэкашеров. Понимание того, что он имел ввиду, пришло только тогда, когда он их завел в свою личную комнату все в том же трактире.

— Ё-моё, — схватился за голову Торин, войдя внутрь. — Ты бы хоть прибрался что ли, раз гостей приглашаешь.

Сама комната из себя представляла абсолютно голое кубическое помещение пять на пять метров. Без окон, мебели или каких-то настенных украшений, к тому же плохо освещенная (под потолком висела только одна тусклая масляная лампа). Дощатый пол да каменные стены. Но вот всяческого хлама в нем хватало. Отсутствие шкафов, ящиков и сундуков вылилось в кошмарный беспорядок. Чуть ли не горы вещей (от башмаков до шляп). Множество колющего и режущего оружия. Ножи и тяжелые двуручные мечи опасно позвякивали под ногами при каждом шаге. Какие-то пузырьки разных форм и с подозрительным содержимым батареей стояли вдоль стен. В общем, клинический случай студенческого бардака в реалиях этого мира. Но самым интересным в этой комнате была не куча всяческого хлама.

В дальнем темном углу стояла замершая человеческая фигура. В голове возникла ассоциация с восковой фигурой. Ни вздохнет, ни пошевелится. Закрытые глаза. Длинные черные волосы частично прикрывают высокий лоб. Безбородый мощный подбородок. Прямой нос. Бескровные губы, не выражающие ни каких эмоций. Одет в кожаную коричневую куртку. Широкий пояс, с висящим на нем кинжалом. Темно-зеленые штаны заправлены в высокие черные сапоги. За спиной — длинный лук и полный стрел колчан. Подойдя поближе, Барин увидел появляющуюся надпись никнейма над головой спящего красавца «47 Вильз Зубодер».

— Вот же жуть, — опять выразил общие эмоции Торин. — Так это твоя «основа»?

— Ага, — откликнулся второй Вильз в комнате. — Когда выходишь из игры, твой аватар никуда не исчезает. А просто замирает на месте. Поэтому лучше всего это делать в своей личной комнате. Если же интернет вылетит, или свет отключат, когда ты в игре, то готовься начинать с точки возрождения с голой жопой.

— А ничего, что мы у тебя в комнате разлогинимся? — Спросил Гимли.

— Пока ничего страшного. Но в будущем надо каждому свою завести. Не то, что мне жалко, просто каждый также обрастет своими вещами, как вы сами видите. — Вильз улыбаясь, указал на кучу хлама. — И могут возникнуть споры типа: это мое, а кто мои тапки спер, ну и так далее. Тем более комната стоит не дорого. Пять золотых в месяц.

— Ничего себе не дорого. — Опять возмутился Гимли. — Пять баксов за виртуальную конуру и еще каждый месяц?

Вильз лишь развел руками, мол, ну а что тут поделаешь? Но дальше спор развивать не стал, а лишь дал разрешение на выход из игры. Все, как полагается, пожали друг другу руки. И со словами «Пока» или «До завтра» стали водить перед собой ладонями и выставленными пальцами. Если не знать, что таким образом они взаимодействовали с игровым интерфейсом, то можно было бы посчитать это забавным.

Барин, немного задержавшись с выходом из игры, наблюдал весьма пугающую картину. Вот Гимли делает распасовку правой рукой и, внезапно уронив её вдоль туловища, закрывает глаза, замирая. Сразу за ним замирает Торин. Петро делает все гораздо медленнее, надувая щеки и охая. Но и он через полминуты достиг нужного результата, застывая неподвижной восковой скульптурой. Посмотрев на Вильза, Барин увидел его ехидно улыбающееся лицо.

— Что замер то? Полюбовался и хватит, — сказал он со смешком. — Давай на выход! Завтра трудный и интересный день.

— А ты что не выходишь?

— Контролирую. А то мало ли не справишься с поиском нужной кнопки.

— Спасибо, — чуть сконфужено ответил Барин. И стал сам водить перед собой рукой.

Иконка шестеренки всегда висела практически на периферии зрения. И сделав жест рукой в её сторону, перед глазами всплыла табличка желто-коричневого цвета с игровыми сервисами. Выстроился столбиком ряд кнопок с поясняющими надписями. Первая кнопка гласила «Персонаж». Вторая — «Интерфейс». Третья — «Почта». Четвертая — «Квесты». Пятая — «Выход». Барину ужасно захотелось нажать на первую кнопку и оценить сегодняшний прогресс его персонажа. Но стало немного неудобно перед Витьком. Ведь тот ждет, пока он выйдет из игры. Тогда он решил зайти завтра пораньше для изучения заинтересовавшего его вопроса. И с силой вжал кнопку «Выход».

Выход из игры проходил без каких-либо спецэффектов. Просто на все окружающее пространство опустилась тьма. Пропало чувство тела. В ушах появился шуршащий фон так и не выключенной программы связи. И перед глазами всплыла картинка его компьютерного рабочего стола. Михаил вздохнул, найдя взглядом иконку виртуального погружения, кликнул на неё и полностью вышел в реальность.

Тело, поняв, что в него вернулся разум, взбунтовалось всеми органами чувств разом. Первым делом, подобно голодному волку, зарычал желудок, привыкший к трехразовому питанию и не понимающий по какой причине был пропущен столь им любимый обед. Ноющая спина стала подвывать ему, жалуясь на, казалось бы, такой удобный диван, оказавшийся на деле предательским сборищем садистских складок и швов. Руки и ноги налились свинцовой тяжестью, объявили забастовку и отказывались двигаться. Вопила о помощи затекшая до деревянного состояния шея. И видать по вызову страдающих, дабы наказать нерадивого хозяина своего организма, явилась сильная мигрень.

Михаил в голос застонал и попытался рывком сесть. Шея ответила резким прострелом.

Превозмогая «клиническую затекшесть организма», Михаил все же сел на диван. И стянул с себя шлем.

По ощущениям, конечно, не «сильное похмелье», но где-то рядом. Михаил, не снимая вирт-комбеза, встал на ватные ноги и сделал пару неуверенных движений, по ходу вспоминая уроки физкультуры и название упражнений. Для начала покрутить головой десять раз в одну сторону, потом в другую (было больно, но шея воспринимала эти действия с благодарностью). После покрутим плечами. Вперед, назад, вперед, назад. Потом «ножницы», «мельница» и махи руками. Приседание. И под конец пять отжиманий. Разогнанное кровообращение, вдохнула жизнь в ослабшие мышцы. И с еще большей силой завопил желудок, требуя теперь внимания к себе.

Михаил успокаивающе погладил свои возмущённый живот. И, насколько позволял ослабевший организм, быстро отправился в кухню, приговаривая:

— Все хорошо. Не рычи. Сейчас мы тебя покормим. Успокойся. Все хорошо.

Большой кусок колбасы и широченный ломоть хлеба показались наивкуснейшим блюдом на свете. Половину бутерброда Михаил съел прямо там, где и сделал его. Даже не садясь на табуретку за кухонным столом. После, держа его в левой руке, правой он стал готовить себе более серьезный ужин. То есть налил воды в большую кастрюлю. Включил плиту. И достал из морозилки пакет пельменей, доедая тем временем бутерброд. Желудок замолчал, но все же временами обижено бурчал.

Время, требующееся на закипание воды в кастрюле, Михаил решил не тратить зря и отправился в душ. По ходу скидывая с себя виртуальный комбинезон.

Голова заработала в штатном режиме только, когда Михаил наполовину опустошил тарелку с пельменями. Мысли зароились в голове. Перетекая как обычно одна в другую. К примеру, что кетчуп кончился, и надо бы купить. А маршрут с работы до дома у него теперь изменился, и он никак не совпадает с заходом в магазин. То бишь надо отдельно планировать поход за продуктами. Хотя, что тут планировать. Вон Витек рекомендовал гулять после игры. Значит, сейчас поужинаем и пойдем совмещать приятное с полезным. Да и список надо составить, что нужно купить…

Сказано, сделано. Поужинав, помыв (по специально выработанной привычке, необходимой для холостяка) сразу всю посуду, Михаил провел быструю ревизию своих продовольственных запасов и начал одеваться для похода в магазин. А в голову стали лезть воспоминания о прошедшем дне.

Впечатлений, конечно, была масса. От ознакомительного полета над и под облаками. До выполнения первоначальных квестов их рабочим коллективом.