— Что? — спросила она у матери, опёршейся о косяк и наблюдавшей всю беседу.

— Какой заботливый, — издалека начала Света. — Каждый день проверяет… — не дождавшись ответа, женщина попробовала снова. — Значит, ты едешь в Третьяковскую галерею сегодня?

— Да, любоваться на голую стену вместо картины А. Куинджи. Кражи заметно участились.

— Ты не пригласила Масленцова? — осторожные мамины слова сорвали остатки маски с лица девушки — она с жалобным стоном проехалась на стуле по линолеуму. Светлана подошла к дочери и приготовилась слушать.

— Мне очень интересно общаться с Андреем, ты даже представить не можешь, насколько. Никогда не думала, что есть молодые люди, которые в жизни своей столько попробовали и испытали, например, поездка на Урал…

— Да, я знаю, — ласково улыбнулась женщина. — Читала твою рукопись.

— Для своих лет он очень опытный и мудрый, в голове целая библиотека.

— Но?.. — подбодрила Риту мама.

— Но я устала ждать, когда же вспыхнет симпатия! — она в сердцах хлопнула ладонью по столу. — Не нравится он мне! Мне надоело гулять с ним по Красной площади, надоело его целовать, надоело!

— Почему бы вам не стать просто друзьями? — предложила Света.

— Потому что это слишком жестоко. И он точно перестанет рассказывать мне о своих приключениях.

— Ты слишком много хочешь, солнышко, — заметила женщина. — Я же не слепая, вы состоите в отношениях несколько месяцев, а ты до сих пор не познакомила нас с ним. Подожди, — она воинственно нахмурилась, — он тебя не обижает?

— Мама, — рассмеялась девочка, обняв Светлану за талию. — Я бы пожаловалась тебе в первую очередь, что, собственно, и делаю. Ох, как же мне поступить? — она всплеснула руками.

— Сейчас я советую тебе переодеться, потому что иначе ты опоздаешь на встречу с подругами, — мать задумалась, — а проблему с Андреем мы решим, но позже. Договорились?

***

Выйдя из общественного транспорта вместе с тремя приятельницами, Марго судорожно достала из кармана куртки влажные проспиртованные салфетки, которыми стала тщательно вытирать руки.

— Это обязательная операция? — с любопытством заглянула ей через плечо Первая Дарья.

— Ты же двумя пальчиками за поручень держалась! — хихикнула вторая.

— Девочки, — строго прикрикнула Анюта. — У нас мало времени, потому что кое-кто, — она многозначительно мигнула Дашкам, — опоздал. Так что идём в темпе вальса, скоро начнётся экскурсия, — и поцокала маленькими каблучками в сторону огромного роскошного здания с лепниной и средневековыми воротами. Вскоре студентки преодолели порог музея, продемонстрировали охранникам билеты, впрочем, не без происшествий.

— Ой, — побледнела Дарья, хлопая себя по бокам, бёдрам и прочему, — а где же мой пропуск?

— Прошу не задерживать очередь, — рявкнул грозного вида мужчина на входе, протягивая широкую ладонь в белой перчатке.

— Как же так, — захныкала девушка.

— Подождите! — воскликнула её подруга. — У меня два абонемента!

— Какая неорганизованность, — пожурила одногрупницу Анюта уже после того, как всё благополучно разрешилось. Следующие полтора часа девушки гуляли по бесконечным залам, коридорам, сначала в сопровождении сонного тусклого гида, поднимавшего жуткий крик, стоило подойти к какому-нибудь малоизвестному пейзажу в рамочке чуть ближе дозволенного, потом — поодиночке. Дашкам больше нравилось исподтишка фотографировать картины и прятаться от музейных работников (количество которых в свете последних краж увеличилось многократно), чем любоваться произведениями, Анюта же засматривала полотна до дыр, а у Ритки была цель — найти место, где ещё на прошлой неделе красовался холст «Лунная ночь на Днепре». Волкова забрела в маленькое помещение, спрятавшееся за большим рекламным объявлением, и наконец, обнаружила прореху среди пейзажей. Разумеется, долго пустовать стене не дали — «дыру» закрыли плоским экраном, демонстрирующим утерянное произведение, историю его создания, первые эскизы, биографию художника.

— Интерактив заменяет искусство, — печальный голос старосты заставил Марго вздрогнуть.

— Что ты здесь делаешь?

— Это Третьяковская галерея, Маргарита. Любуюсь, — минута тянулась в гнетущем молчании, и Рита уже направилась к выходу, от греха подальше, когда однокурсница резко остановила её. Анюта топталась на месте, не зная, как начать разговор, и Марго мгновенно заподозрила, что приятельница хочет чем-то её обременить.

— Я знаю, на тебя можно положиться, — начала та, разглядывая свои туфли. — Видишь ли, у меня появились неотложные дела и… Не могла бы ты взять часть обязанностей старосты на себя, на время?

Рита закусила губу, чтобы не обречь себя на вечные муки. Почему помощи постоянно просят у неё? Потому что не умеет отказывать. Это несправедливо! Скоро полгорода повиснет на её шее — нужно что-то менять, иначе она станет копией Ольги Сергеевной.

— Аня… — с нечеловеческим усилием выдавила она. — Не обижайся, но я не могу!

— Что? — несказанно удивилась та. — Почему? — но почувствовала слабость и надлом собеседницы и заныла, увлажняя взгляд. — Но пожалуйста!

Марго зажмурилась, подавляя желание крепко сжать виски.

— Значит, ты для этого позвала меня в музей? — лучшая защита — нападение; ей не за что извиняться, нужно заставить себя ощутить злость! — Чтобы переложить всю ответственность на меня? — ещё, ещё больше обиды. — Конечно… А я ведь на экскурсию пойти согласилась только из-за тебя!

— Нет, как тебе в голову такое взбрело, — отступила одногрупница. В том, чтобы победить в словесной перепалке со старостой, нет ничего геройского, но уже достижение. — А если не хочешь мне помогать, то не надо, сама справлюсь! — рано было трубить победу. Маргарита вся сжалась, представляя себя следующие несколько месяцев бегающей по коридорам МФМУ, выполняя поручения педагогов, Анюта воинственно блеснула стёклами очков, понимая, что подавила однокурсницу и избавилась от тяжкого бремени. Ритка чувствовала себя смертельно раненной в бою, и даже увидела такую картину: она, в помятых латах, зажимая бок, мешком лежит на земле, а приятельница, с гербом противника на доспехах и блестящим мечом стоит над ней. «Кстати, замечательная зарисовка, обязательно нужно описать её в книге. Или чересчур избито?»

— Тебя никто за язык не тянул, — удар из последних сил, грязный, подлый, но удар — не ждали? — Сказала, значит, сама разберёшься.

После этого Марго замолчала и встряхнула плечами, сбрасывая неподъёмный груз. Тяжело хамить людям, смотря им в глаза.

— Как же так, — скорее поражённо, чем расстроенно выдохнула староста, и не известно, чем бы всё закончилось, если бы не плоский телевизор, временно заменяющий картину Архипа Куинджи, что вдруг решил заговорить голосом диктора, чем очень удачно отвлёк девушек.

— К сожалению, в июне этого года произошла настоящая трагедия: неизвестный, — на экран выведена размытая фотография человека в странном плаще до пола и несуразном головном уборе, — похитил произведение, причём ни один из посетителей музея не заметил или не счёл нужным воспрепятствовать злоумышленнику. Грабитель до сих пор на свободе и, судя по размытым показаниям свидетелей, на тот момент собирался вывезти картину за границу. Некоторые мотивы и детали преступления остаются неясными и по сей день.

— Спасибо большое, Ирина Марьина, — телеведущий сменился, и на девочек смотрел мужчина сорока пяти лет, — за подробное описание ситуации, но недавно нашим учёным-криминалистам стали известны новые факты: во-первых, хищения памятников искусства по статистике сильно увеличились с 2002 года и продолжают набирать обороты — за уходящий год были украдены несколько предметов живописи, скульптуры и прочего. Однако два месяца назад полиции удалось задержать неудавшегося преступника; напомним, позже его признали невменяемым и насильно отправили в психиатрическую больницу для оказания медицинской помощи, — и вновь вставка: тот самый мужчина, но теперь уже тощий, со впалыми щеками, безумным взглядом, раскачивался взад-вперёд на белой койке. Марго вздрогнула от отвращения — местными процедурами любого можно с ума свести. Тем временем диктор продолжал. — Однако злоумышленник оказался нам полезен: его лепет разъяснил многие детали расследования. Так, например, наши специалисты обнаружили, что существует временная закономерность между «набегами» — они совершаются сразу после больших политических праздников, очень продуманно, да?