— Моряков! — зарычала девочка. Хихиканье повторилось, и она уверилась в своей догадке.

— Правда, надоел уже! Я же просила! Ничего нового на ум не приходит? — Елизавета раздражённо вывернулась из его ладоней, уже успевших вспотеть.

— А зачем что-то новое, если ты пугаешься каждый раз, как первый? — продолжал потешаться мальчишка. Блондинка резким движением оправила платье.

— Ты хоть когда-нибудь спишь? — устало сменила она тему разговора. Ответное пожимание плечами. — Зачем звал то? Есть что-то новенькое? Из столицы может…

— Подожди ты, — рассмеялся Дмитрий, — подожди. Какая быстрая. Я думал, сначала поговорить надо. — Девочка уныло глянула на первые лучи раннего солнца, прощаясь с возможностью хорошенько выспаться. Потом посмотрела на Митю. Слабый свет сразу же отразился в его золотисто-рыжих прядях, поблёскивая. Несмотря на то, что Митя был ровесником блондинки, на его младенчески гладком лице и не думал проклёвываться не то что пучок бороды, но и первый прыщ. Мальчик сощурил свои приторные светло-карие глаза и придал им этакое лисье выражение, разумеется, девчонкам из школы всего этого было больше, чем достаточно, впрочем, и Заболоцкая повелась пару лет назад.

— Ты хотел пообщаться, — Лиза из осторожности приблизилась почти вплотную к стенам дома, чтобы случайный взгляд не мог выхватить их фигуры, — Начинай.

— Говорю же, быстрая, — чуть ли не промурлыкал Дима, — дай мне настроиться. — Девушка насторожилась — ей очень не понравился тон собеседника. Потому что если он собирается…

— Кстати, — быстро перебила его Лизавета. На две секунды замолчала, придумывая, о чём бы поговорить, и продолжила. — Кстати, — всего лишь попытка подловить мальчишку на слове, — в прошлый раз ты обещал мне…

— Эээ, нет, — ухмыльнулся рыжий, очевидно, понявший её с полуслова, — так дело не пойдёт. Я лишь обещал, что если ты сама верно отгадаешь, то я подтвержу.

Девочка вздохнула. Не получилось.

— Но я уже несколько лет бьюсь над твоей головоломкой! — возмутилась она. — Можешь прямо ответить на вопрос, каким образом ты сюда пробираешься, и не ломаться, как дешёвый карандаш?

— Именно так, — вздохнул собеседник, — ты уже несколько лет не можешь решить простейшую, элементарную задачу… — под гневным взглядом он с театральной виноватостью вжал голову в плечи. — А тебе это вообще не обязательно знать. Пробираюсь себе и пробираюсь, какое тебе дело?

— А вдруг ты вор? — подозрительно сощурилась блондинка.

— Ничего себе, обвинение! — оторопел Моряков. На секунду остановился. — К тому же, не объявляйся я здесь, сомневаюсь, что мы с тобой виделись бы. — И вдруг перешёл в наступление, — Почему ты больше не приходишь на ту Дорогу? Раньше всегда приходила!

— А сейчас у меня появились дела, — кажется, получилось резковато — мальчик словно подавился очередной репликой и замолчал. Ребята обошли вокруг башни, прежде чем Лиза решила подшлифовать углы.

— Послушай, — девушка выбрала самую мягкую интонацию, на которую была способна, — я ведь эти твои ходы никогда не найду, а мои родители, особенно отец, — запросто. Потом ещё подумают, мол, ко мне поклонник по ночам пробирается…

— Жаль, что только подумают, — хмыкнул мальчишка, тем самым давая знать, что принимает и засчитывает её старания. Было в его голосе кое-что такое… редкое. И неприятное. Но знакомое. Словно Моряков всеми силами пытался вытянуть из Лизы что-то, какие-то слова, сведения. Фальшь — именно это и не нравилось девушке больше всего. Хотя были ещё карие глаза с поволокой и длинными рыжими ресницами, какие-то не такие… В общем, очень странные отношения: блондинка раз за разом по доброй воле виделась с ним, каждый раз убеждаясь, что ей это абсолютно противно, и пытаясь довести его до белого каления. Правда, почти всегда это работало в другую сторону. Лиза в ответ закатила глаза так, что стало видно лишь белки, и легонько ткнула его в бок локтем.

Так что? — она снова сгорала от нетерпения, — какие новости?

— Новости? — парень удивлённо поморгал, — На самом деле, никаких, о которых бы ты уже не знала. Я, в общем-то, пришёл поговорить, посоветоваться… — Он сник, увидев выражение лица Лизаветы. Девочка тем временем мысленно прикрыла глаза, выплюнула все нецензурные слова, что знала, и выдохнула. Ей часто советовали, прежде чем заводиться, сосчитай до пяти, лучше десяти. Но только это полная протестантская ересь, за которую следовало сжигать в лучших традициях средневековья. Однако девушка всё же взяла себя в руки.

— Хорошо, — являя собой образец невозмутимости, кивнула она, — тогда я спать. — Митя весь будто выцвел.

— Почему, спать?

— Потому что мои родители ранние пташки, — Елизавета вздохнула, — Но, если хочешь, можешь рассказать, что там у тебя…

— Не хочу, — быстро замотал головой рыжий, — действительно, уже очень поздно… рано, и мне пора домой… кстати, ты скоро сможешь познакомиться с моими друзьями, они хорошие ребята, и, надеюсь, убедят тебя… — со столь загадочными словами мальчишка быстро ретировался, оставив после себя ощущение волнительной недосказанности.

«Интересно, а я ведь даже ни разу не слышала о его семье, — задумалась Заболоцкая, — Точнее, о семье-то Моряковых слыша, а про его родителей…» Казалось, она думала вовсе не о том, о чём нужно было призадуматься. Димка, похоже, обиделся, причём сильно, хотя она изо всех сил старалась погасить конфликт, даже навстречу пошла, а это достижение, что же ему ещё нужно? С этими мыслями девушка вернулась домой.

И снова в настоящее время. Кажется, девочка всё-таки погрузилась в чуткий сон, но ей не удалось сполна насладиться им. Что-то, какая-то дрожь разбудила её, Лизавета распахнула глаза, но, ослеплённая солнцем, снова зажмурилась, правда, успела увидеть маленький, только что отскочивший от косяка предмет, кажется, камешек, пущенный не очень ловкой рукой. Секунда — и ещё одна пуля почти попала в увернувшуюся цель. Лиза быстро перегнулась на улицу и успела заметить золотую вихрастую макушку хулигана, который вовсе не пытался скрыться, а нахально махал ей рукой. Девушка вяло скрежетнула зубами: конечно, можно было бы остаться здесь, но ей уже не заснуть, так что какая разница? Скорее всего, мириться пришёл. Блондинка огляделась: похоже, родители были где-то близко, а с ними делиться собственной тайной не очень хотелось. Девушка задумчиво оценила расстояние до земли, потянулась, встала на подоконник, выпрямилась и, недолго думая, шагнула вперёд. Короткий «уф» огласил комнату. «А хотела без шума» — уныло подумала Лизавета в полёте. Нет, падение, конечно было недолгим, но хорошим глазомером девочка никогда не хвастала (потому что не имела привычки хвастать без причины), в общем, приземлилась она не очень удачно — на мягкое место, но отнюдь не мягко.

«Уф!» — повторила она и подняла голову. Нахмурилась и немного потрясла ей. Лизу окружало живое кольцо, состоящее из множества подростков, постоянно передвигающихся с места на место, от чего кружилась голова, а слабые глаза видели ещё хуже. Дети о чём-то переговаривались, а девочка пыталась привести в порядок свои мысли. Как они все здесь оказались? А где же Дима? Неужели почудилось? Нет, не может быть. «Моряков, — про себя произнесла девушка, — не появишься здесь сейчас же и не объяснишь, что происходит — убью».

— Это было неожиданно, — ухмыльнулся кто-то — Я уже приготовился ловить. — Между другими телами и конечностями вдруг просунулась чья-то рука, а затем и её обладатель — Митя. Парень с широкой улыбкой схватил Лизавету за запястье и рывком поднял. Девочка быстро вылепила недовольное выражение, но при том облегчённо вздохнула: её сверстники выглядели совсем не дружелюбно, и Заболоцкая не знала, что у них на уме, а Дима смотрелся очень уверенно, и создавалось ощущение, что он — лидер. Однако со временем это ощущение стало пропадать; Дмитрий был словно сам не свой, а лицо казалось чересчур пластичным.