– Господи! – простонал Чалмерс. – Вы уже второй раз запинаетесь в заклинании! Гарольд, чем у вас голова занята?

Ши отсутствующим взглядом уставился на огромную стальную клетку, которая занимала чуть ли не половину лаборатории. Внутри клетки при помощи горшка с углями они пытались сотворить дракона – только одного дракона.

– Да так, ничего особенного, – отозвался он. – За исключением, разве, толпы всяких страшилищ, которая заявится завтра на собрание.

Тут Ши немного покривил душой. Он так и не оставил идеи великого штурма логова колдунов и пленения всех его обитателей одним махом. Предыдущим вечером, ничего не сказав Чалмерсу, он выходил осматривать местность.

В том самом месте, где ворота замка пропали из виду, а сквозь его стены проглянули расположенные за ними леса и скалы, он остановился и сделал тщательную привязку к ближайшим ориентирам. Он даже хихикнул про себя при мысли, что от всех этих невидимых замков давно бы не было никакого проку, если б жители Царства Фей хоть немного разбирались в топографии. Затем он подложил под створку ворот камешек, чтобы она не закрылась, и скользнул в чащу.

Углубившись в лес, он осторожно просвистел мотивчик, которому научила его Бельфеба. Без толку. Он попытался второй раз, и третий, гадая про себя, как скоро могут хватиться его отсутствия. Он был уже готов вернуться, когда наконец-то увидел, что единорог – очевидно, тот же самый, на котором скакала тогда Бельфеба – осторожно выглядывает из-за деревьев. Зверь подозрительно принюхался, прежде чем подойти и схрумкать кусочек кленового сахара.

Ши написал:

Записку он наколол единорогу на рог и отвесил зверю легкого шлепка.

Теперь, – подумал он тогда, – если мне придется срочно сматывать из замка, у меня будет провожатый. А если нет, то, по крайней мере, еще разок с ней повидаюсь...

Было это прошлым вечером. В течение всего утра он все больше и больше нервничал и поддавался рассеянности, и именно тогда ухитрился вторично запутаться в тексте заклинания, которое они с Чалмерсом пытались пустить в ход. «Ничего особенного», – ответил он на вопрос Чалмерса. Чалмерс лукаво поглядел на него и прогудел:

Ой-ей-ей, ой-ей-ей, Что случилось со мной? Не глотну ни глотка, не кусну ни куска, Лишь печально вздыхаю порой!

Ши пристально посмотрел на своего напарника, но, кроме заботливого внимания, ничего в его лице не углядел. Что он может подозревать?

Но Чалмерс был слишком поглощен нерешенной задачей.

– Ну, – объявил он, – попытаемся еще разок. «Фафниром с Питоном, и Змеем Мидгардским...»

Заклинание покатилось дальше. Выходящий из горшка дым сгустился, и доморощенные колдуны продолжали, готовые в любой момент выкрикнуть обратное заклятье, заранее составленное Чалмерсом на тот случай, если ситуация каким-то образом выйдет из-под контроля.

Это был один из вариантов первоначального драконьего колдовства с несколько измененными словами и приготовлениями. Внезапно послышалось леденящее металлическое шипение, и дым едва заметно колыхнулся. Заклинание увяло. Заклинатели застыли, разинув рты.

Дракона они сработали что надо. Одного дракона, не сотню. Но оказался он каких-нибудь дюймов десяти в длину, с крыльями, как у летучей мыши, и торчащим на кончике хвоста жалом. Вдобавок, он выдыхал огонь.

Прутья решетки были достаточно прочными, чтобы удержать дракона обычных размеров. Но этот крошечный ужастик захлопал крыльями, протиснулся наружу и устремился прямо на экспериментаторов.

«Уау!» – взвыл Ши, когда вылетевший из челюстей твари язычок пламени напрочь спалил ему волоски на руке. «В-вай!» – вякнул Чалмерс, когда жало вонзилось ему в лодыжку. Столкнувшись лбами, они заметались по лаборатории.

Ши схватился за шпагу, а Чалмерс замахнулся пестиком. Дракончик проскользнул между ними и через открытую дверь вылетел в коридор. Оттуда послышалось шуршание и глухой стук.

Ши вышел в коридор и вернулся обратно, вид имея довольно бледный.

– Он попался на глаза василиску, – сообщил он, протягивая замечательного каменного дракона десяти дюймов в длину.

– Бросьте его в мусорное ведро, – угрюмо распорядился Чалмерс, поглядывая, чего бы приложить к ужаленной лодыжке. – Проклятье, Гарольд, если только и существовал какой-то способ регулировать количественную сторону...

– То, наверное, это он и был, – подхватил Ши. – В чем мы напороли с этой ожившей сварочной горелкой?

– Не знаю. Могу только... гм... предположить, что мы опять упустили эту десятичную запятую. Теперь вместо сотни мы получили ноль целых, ноль ноль ноль одну десятитысячную дракона. Должен признаться, что решение по-прежнему от меня ускользает. В исчислении классов не содержится аспекта количественной точности...

Остаток дня принес им морского конька трехфутовой длины и, после некоторых усилий, тазик, в который его удалось пристроить, шесть совиных чучел с голубыми стеклянными глазами, а под самый, занавес – здоровенного добродушного кота с девятью хвостами. В ходе последнего эксперимента в окно замка уже заглядывала луна, так что они решили свернуться и отправились спать. Чалмерс горько пробурчал, что если бы он попытался снабдить Флоримель человеческим телом при его нынешнем уровне знаний, то скорее всего превратил бы ее в набор миловидных, но совершенно одинаковых сиамских тройняшек.

В течение всей ночи в замке был какой-то шум. Спали оба плохо. Наутро, когда они встали, кто-то постучал в дверь.

Это оказался длинноухий, пузатый чертенок, который вручил им лист пергамента, ухмыльнулся и унесся по коридору прочь. Ши с Чалмерсом прочли: