А после с нарастающей тревогой, судорожно попыталась взломать систему воздушной обороны Илонеса, так, на всякий случай, чтобы корабль Чи не сбили на подлете…

И меня ждало разочарование. Огромное, мать его, разочарование – единой системы не было. Имелось множество владений аристократов, и каждый защищал свою территорию сам. Я надеялась найти хоть одну брешь в системе противовоздушной обороны, в этом случае я бы могла сбросить координаты Чи, я… я не нашла ни единого метра незащищенного пространства.

Остановило ли это меня? Нет.

Я искала, искала, искала…

Мне было так страшно.

– Капитан Давьер, прибыли, – сообщил водитель, который, кажется, уже давно остановился, а я не заметила.

Я ничего не заметила.

– Спасибо, – поблагодарила, выбираясь из машины, и, перекинув рюкзак через плечо, направилась к казарме, чемодан за мной последовал сам.

А я прочесывала милю за милей атмосферного пространства, я… я не знала, как он сможет попасть на Илонес без повреждений. Просто не знала.

В штабе меня встретил капитан Тайнтон, с некоторым недоумением посмотрел на мои заплаканные глаза, и я, даже сама не знаю почему, попыталась оправдаться:

– Двое суток без сна.

– Верю, – невозмутимо солгал он. – Идемте, проведу вас в вашу комнату. Занятия с личным составом начнем сегодня или отоспитесь?

– Сегодня, – я точно знала, что теперь не засну, – объявляйте построение.

Мне выделили жилье в офицерском корпусе. В моем распоряжении были одна комната и ванная. Одно окно в комнате, из него просматривался весь полигон, на котором уже строились наемники.

У лорда Виантери была интересная тактика защиты – между первой и второй стеной наемники, между второй и третьей – поселения местных жителей, уже конкретно в замке охрана исключительно из военнослужащих Илонеса, принесших присягу на верность самому лорду.

По идее, это было более чем разумно.

По факту – если «ночные призраки» умудрились прирезать гаракхай, то даже таких мер безопасности определенно маловато.

И собственно, оставалась еще моя безрадостная теория… хотелось бы не найти основания для ее подтверждения, вот просто взять и не найти.

– Капитан Давьер, – раздалось по громкой связи, – вас ожидают в штабе.

Безумно рада, счас попрыгаю на месте от счастья.

В штаб я потопала с мокрыми волосами. Двое суток без душа для меня было слишком, и ледяной поток воды являлся тем самым, что мне сейчас так требовалось.

И, шагая по коридорам, стуча тяжелыми военными ботинками, я на ходу собирала волосы в пучок, чтобы придать себе чуть более солидный вид. Одежда, в принципе, соответствовала моему положению – черное спортивное белье, черная майка, широкие военные брюки, объемная военная куртка поверх. Мне нужно было максимально обозначить свой статус, а не половую принадлежность.

Но когда я вошла в кабинет генерала Энекса, поняла, что попытки прикрыть все что можно и демонстрация лица без косметики меня не спасут.

Интерес, сексуальный интерес женщина с моим опытом определяет сразу. Мужчин, даже обычных, всегда выдает некоторая скрытая агрессия. Схватить и утащить то, что понравилось, – это инстинкт. Но если у нормальных мужчин сексуальный интерес не столь демонстративен, то с военными все иначе.

Я вошла в кабинет генерала, и в мою сторону повернулись все присутствующие – два десятка сильных, тренированных, властных, загорелых, агрессивных мужиков.

Честно говоря, появилось желание сделать шаг назад, выйти в коридор, закрыть двери, а потом взять флайт и улететь, к дерсенгам, с этой планеты, потому что… именно сейчас я вдруг четко осознала, что работаю одна.

Нет команды.

Нет Слепого и Полудохлого.

Некому меня прикрыть, абсолютно некому.

Но желание скрыться и вообще свалить тоже было инстинктом. Древнейшим, давно впечавшимся в подсознание инстинктом. Потому что сексуальный интерес и агрессия у наемников очень часто идут рука об руку, и у меня мороз прошелся по коже, когда я ощутила на себе десятки голодных взглядов. Голодных пожирающих взглядов. И я словно увидела себя со стороны – маленькую, хрупкую, с влажными, кое-как собранными волосами, беззащитную, с недозастегнутой молнией на куртке и потому выставившую напоказ шею. Мать его, их желание, их откровенное сексуальное желание не ощутить было невозможно.

И большая часть из сидевших за столом присутствующих несколько изменила положение, будто из-за проблем, возникших ниже пояса. Вот только я сильно сомневаюсь, что у них реально там что-то вдруг начало мешать настолько, насколько мне пытались продемонстрировать. Короче, мужики начали с азартом играть в известную старую, как мир, игру типа «О, детка, мне есть чем тебя удивить».

Большая часть мужиков.

Но меня напрягли не они.

В кабинете генерала сидели двое не пойми с какими нашивками. Они отличались от остальных. Не знаю чем, но отличались. Оба смотрели мне в глаза, в отличие от остальных. Высокий блондин с коротко стриженными волосами странно усмехнулся, второй, темный шатен с таким же ежиком по-военному остриженных волос, демонстративно облизнул губы, не отрывая взгляда от меня. Точнее, как сказать от меня – от моих глаз. И вот странность – эти двое не выглядели напряженными, в отличие от других… Бракованный навигатор, все оказалось хуже, чем я думала?

Как интересно…

– Капитан Давьер, – генерал Энекс указал на свободный стул, находящийся напротив него через весь длинный стол, за которым сидело начальство базы, – прошу вас, присаживайтесь.

– Благодарю, – ответила я, проходя к стулу.

Но едва я подошла, один из капитанов поднялся, галантно отодвинул стул для меня, и… вот тут, по идее, мне следовало бы отказаться, грубо поставить его на место, сообщить, что военная база едва ли подходящая территория для галантности по отношению к противоположному полу, то есть мы все тут равны и тому подобное, но… эти двое, они пристально следили за моей реакцией…

Следили пристально, внимательно и словно со стороны. Чего они ожидали? Именно тех действий, что должны были последовать? Расстановки приоритетов? Это было бы правильно – сразу и с ходу заявить о себе как о профи без половой принадлежности, но… К дьяволу правила. У меня не было времени на соблюдение условностей. Не было времени на то, чтобы ставить на место всех и каждого. И на формирование своего имиджа времени не было тоже.

Чи на подлете, я работаю одна, без прикрытия и команды, и… и ресурс времени не просто ограничен – времени тупо нет.

А значит, играть будем по-взрослому, мальчики. Ломая все стереотипы и установки. Ломая вас и ломая себя, потому что… где-то там за мной по пятам следует монстр. Мой монстр. Мой бесконечно любимый монстр. И между возможностью умереть от его руки или погибнуть на Илонесе я делать выбор не собираюсь, потому что мне плевать, как погибну я, единственное, что имеет значение, – чтобы выжил он.

Вот так просто.

Жизнь – это всегда просто, если выбор уже сделан.

– Благодарю вас, – присаживаясь, я улыбнулась мужчине.

Мне так же галантно придвинули стул к столу, после чего капитан сел на место.

А я вновь мило улыбнулась. Мило улыбнулась всем. И отдельно лично и конкретно генералу. Да, малыш, я выбираю тебя. Нагло и демонстративно. Показательно и недвусмысленно. И тебе придется мне подыграть, детка, потому как ты здесь главный и, по идее, вообще единственный, кто в курсе, кем я являюсь на самом деле.

– Надеюсь, работать с вами будет очень… очень… очень приятно, – с недвусмысленным намеком выдохнула я, не отрывая полного обожания взгляда от генерала.

Генерал Энекс, чей возраст перевалил за полсотни лет, заметно смутился, но я продолжала все так же более чем откровенно смотреть на него, демонстрируя всем, собственно, свой выбор.

Да, если уж расставлять приоритеты, то сразу. Я сразу и выбрала – генерала.