Джонни посмотрел туда, куда показывал его друг, и заметил маленькую фигурку, с которой разговаривали хоб и келпи.

– Джеми! – закричал он и побежал к ней вдоль шеренги сидх.

При виде Джонни её лицо на мгновение просветлело, но вскоре вновь стало озабоченно-серьёзным. Она сидела на лохматом пони, мокрая и уставшая. Её волосы прилипли к черепу, кроме вихра на затылке, успевшего высохнуть. Когда он подошёл ближе, ему в нос ударил запах стоячей воды.

– Что с тобой случилось? – спросил он.

– Пришлось переплыть канал.

Она соскользнула со спины пони, чтобы обнять Джонни. Сделав шаг назад, она коснулась его щеки тыльной стороной руки.

– Рада, что ты пришёл, Джонни. Я боялась, что ты не услышишь призыв, а идти к тебе у меня уже не было времени.

– Я здесь. Но, господи, Джеми… – Обернувшись, он посмотрел на бурлящую орду нечисти. Они грозили оружием и выкрикивали проклятия, но не атаковали. – Это будет настоящая бойня, – сказал Джонни.

Джеми кивнула:

– Да, если только мы не убьём друихана.

– Кого?

– Друихан – это что-то вроде гругаша, только хуже. Намного хуже. Друихан стоит за всем этим. Я столкнулась с ним в Сэнди-Хилл, куда меня привёл талисман.

Она вытащила маленькую костяную флейту из-под рубашки. При виде её внутри у Джонни все обмерло. Он сунул руку в карман и сжал скрипочку, которая оказалась горячей на ощупь.

Он пытался сосредоточиться на рассказе Джеми о том, как преследовала её тень друихана, и о том, что убить его можно только, уничтожив сердце, которое нужно сперва найти, но взгляд Джонни был прикован к её лицу, к разрезу глаз, линии подбородка, форме губ. Джонни тряхнул головой. Сейчас было не время для этого.

– Я собираюсь проникнуть в Башню, – сказала она, заканчивая объяснения. – Джонни, ты возглавишь кавалькаду вместо меня?

Джонни снова тряхнул головой:

– Я пойду с тобой.

– Если войско возглавит смертный, оно будет сильнее.

– Я не могу отпустить тебя одну.

Джеми вздохнула, но прежде чем она успела возразить, к ним подошёл Хенк.

– Давайте я возглавлю кавалькаду, – сказал он. – Если, конечно, это под силу не только Джонни.

– Ты? – удивилась Джеми, не замечавшая никого вокруг, кроме Джонни.

Лоириг двинулась к ним. Хенк отступил при виде занесённого копыта.

– У головастика внезапно прорезались зубы? – спросила она, оглядывая Хенка.

– Лоириг, – предупредил Тур.

– Не беспокойся. Я приберегаю свою ярость для боганов. Просто хочу испытать храбрость этого лягушонка. – Она снова переключилась на Хенка. – Ты сможешь вести нас в битву с таким врагом? – спросила она, указывая на неблагословенное Воинство. – Или ты сбежишь, поджав хвост, после первой же стычки?

Джонни начал было говорить, но Джеми схватила его руку и покачала головой.

Хенк нервно откашлялся и посмотрел на Воинство. Он думал, что сидх – это его оживший кошмар, но теперь понял, что ошибался. Он попытался представить, как поведёт войско в бой с этими чудовищами, но не смог. И тем не менее Хенк сознавал, что если он не сделает этого, то тьма будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.

– Я смертельно напуган, – сказал он, глядя на келпи, – но я это сделаю.

Их взгляды встретились, и долгие секунды они смотрели друг другу в глаза, затем Лоириг кивнула.

– Пусть будет так, – сказала она. – Луна тебя благословит.

– Одолжи ему свою скрипку, – сказал Тур, обращаясь к Джонни.

– Она понадобится нам самим, – ответила Джеми.

– Я в любом случае не умею на ней играть, – вмешался Хенк. – Мой инструмент – концертина.

Весть разнеслась по рядам сидх, и вскоре к Хенку на пони подъехал маленький хоб, держа в руках прекрасный старинный инструмент, на тёмном дереве блестела серебряная инкрустация, кожа была потёртой, но все ещё крепкой.

– Она принадлежала моему отцу, – сказал хоб. – Пусть её музыка обратит на нас взор Луны.

Прежде чем Хенк успел поблагодарить его, хоб повернул своего пони и смешался с войском. Хенк взвесил в руках инструмент.

– Наверное, я чего-то недопонимаю, – сказал он. – Мы собираемся сражаться с этой ордой с помощью музыки?

– О нет, – заверил его Тур. – Музыка должна сплотить наши ряды и обратить на врагов нашу ярость.

– Это должна быть какая-то особенная музыка? – спросил Хенк.

– Марш подойдёт, – сказала Джеми. – Что-нибудь боевое.

– «Кавалькада О'Нила», – предложил Джонни.

– То, что надо, – согласилась Джеми.

– Хорошо, – сказал Хенк. – Когда я должен начать?

– Сейчас! – воскликнула Лоириг, но Джеми покачала головой.

– Пусть они начнут первыми, – сказала она. – Если мы не до конца растеряли свою удачу, Джонни и я убьём друихана, и тогда в войне не будет нужды. Без предводителя Воинство разбежится.

– Я хочу крови, – сказала Лоириг. – Кто-то должен заплатить за наше горе.

– Тур, пожалуйста, сдерживай их до того момента, пока у нас не останется выбора, – попросила Джеми.

– Сейчас твои слова звучат по-другому, чем сегодня вечером, – напомнила келпи.

– Тогда я не знала того, что знаю сейчас, – ответила Джеми.

– Не волнуйся, я буду ждать, – заверил её Хенк.

Лоириг и Джеми обе посмотрели на него, одна с гневом, другая с благодарностью.

– Спасибо, – сказала Джеми.

Оставив ему своего пони, Джеми повела Джонни обратно вдоль шеренги сидх к Бэнк-стрит. Оттуда они свернули на Бельмонт-авеню, чтобы подойти к Башне с фасада. Теперь там осталось не так много неблагословенных созданий, основные силы были собраны в парке.

– У тебя есть план? – спросил Джонни, когда они подобрались совсем близко.

Джеми кивнула:

– И согласно моему плану, я иду внутрь, а ты остаёшься.

– Мне такой расклад не нравится.

– Послушай меня, Джонни. Ты должен понять. Нехотя Джонни выслушал её план и вынужден был согласиться с тем, что не может её сопровождать.

– Но только если парадный вход охраняется, – сказал он.

– Даю слово.

«Сдержать его будет нетрудно», – подумала Джеми. Ещё по пути к Башне она заметила боганов и силуэт тролля в дверном проёме. Она вела Джонни за собой, пока они не оказались под стенами Башни. Джонни посмотрел наверх и покачал головой.

– Ты что, сможешь туда вскарабкаться? – спросил он.

Джеми кивнула.

– Ты что, ещё и наполовину обезьянка?

– Просто Пэк, Джонни, и то полукровка.

– А ты уверена, что сердце друихана именно там?

– Я уже успела с ним столкнуться, – снова объяснила она. – Такой тип будет держать своё сердце поблизости, может он даже носит его на теле. Ты сыграешь, Джонни?

– Конечно.

Он открыл футляр и достал скрипку со смычком. Подтянув колки, он прижал инструмент к подбородку, но снова опустил.

– Джеми?

Она посмотрела на него и подставила губы поцелую.

– Если мы проиграем, я найду тебя в Летнем краю, – сказала она тихо.

– Хорошо, но ведь мы не собираемся проигрывать? – ответил ей Джонни.

– Верно.

Джонни снова поднял скрипку и провёл по струнам смычком. Он играл мелодию, которую выбрала Джеми: народная бретонская песня под названием «Кемиад». Это была плавная, тихая музыка, звуки которой сливались с ночной тишиной и не привлекали внимания нечисти. Древний мотив призывал силу Луны, так необходимую Джеми.

– У гругаша есть окно на третьем этаже, – сказала она Джонни. – Из этого окна ему виден весь Кинроуван и даже приграничные земли. Друихан, должно быть, именно там. Как паук в паутине в надежде, что мушка попадётся в его сети. Но мушка придёт через окно, а не через дверь. И в этот момент я буду нуждаться в силе Луны, которой может наделить меня твоя музыка. Удача в каждой её ноте, словно лунный свет, Джонни.

Итак, он играл, призывая Луну и с удивлением глядя на Джеми, карабкавшуюся по вертикальной стене. Её пальцы нащупывали неровности и шероховатости там, где человеческий глаз видел лишь гладкую поверхность. Джонни не знал, ответит ли Луна на его зов, но он ощутил, что кровь быстрее побежала по венам, и это чувство не имело ничего общего с выбросом адреналина.