========== Глава 5 ==========
Комментарий к Глава 5
Яксли и Малфой:
https://pin.it/2QpAgMS
https://pin.it/4CX4FeH
Том сидел на мягком сиденье у окна Хогвартс-экспресса, поглаживая Нагини (своего собственного фамильяра), и смотрел на старомодно одетых волшебников, провожающих своих отпрысков к месту учебы, наслаждаясь вокзальной суетой.
Если бы у Тома спросили: что он чувствует в данную минуту, зная теперь, что он волшебник? Каково находиться в купе настоящего магического поезда? А пройти на платформу надо было прямо сквозь стену вокзала! Он бы не знал, что ответить, но улыбнулся бы искренне и от всей души, в наличии которой у “дьявольского создания” часто сомневались сёстры-воспитательницы из приюта Вула.
Считалось, что монахини благотворно влияют на юные души, устремляя их к свету. Но, по мнению Тома, если живот сводит с голода, то тебе зря проповедуют о любви к ближнему. Ведь жидкую замазку, именуемую овсянкой, можно проглотить нормально только пока она теплая, а шансы спасти заблудших становятся совсем призрачными. Сколько помнил Том, воспитанники были озабочены едой, а не душой.
Став старше, все понимали, что деньги на содержание, получаемые от благотворителей, проходили через слишком много рук, чтобы сиротам сытно жилось. Впрочем, у Тома хватало мозгов не отбирать еду у других, а, пользуясь своими особенностями, внушать, чтобы с ним делились сами.
Риддл с раннего детства почти не плакал, рано осознав, что это ничего не изменит. Он никому сам по себе не был нужен или важен. Ни матери, что умерла, ни отцу, который даже не искал, если он вообще о нём знал. И то, что он отличается ото всех детей, он понял очень рано. Том почти не болел, на нём быстро заживали синяки и раны. И самое главное: со временем вокруг него стали происходить странные и порой пугающие вещи.
Он привык держаться обособленно и отчуждённо, потому что чувствовал, просто знал, ЧТО на самом деле думают другие. Сёстры не плохие, но их принцип: “пожалеешь розгу, загубишь душу ребенка”; дети часто равнодушны и жестоки, и дружат лучше всего против кого-то.
Хуже всего им переносилось то липкое внимание, которое буквально сочилось из местного священника - от него Риддл держался подальше. Благодаря этому человеку проявилась новая “странность” - он научился отпугивать людей, просто “кидая” свой страх в окружающих. Его стали бояться и избегать воспитатели, даже поселили отдельно, а в приюте это вообще небывалое событие – личная комната. За это его стали ненавидеть воспитанники.
Через пару лет церковника перевели в другое место, а то, что одного сироту в тот год увезли в психушку навсегда, так это всего лишь совпадение. На его место пришел неплохой, по меркам Тома, человек, которому просто было всё равно. У него был одно достоинство - он разрешал наиболее прилежным в учёбе читать книги из собрания прихода. Тягу Тома к знаниям в приюте никто не разделял. А он просто понял: знания - это то, что у тебя никогда не отберут. Даже в старых газетах попадались интересные слова и картинки, но книги гораздо лучше.
Том отвернулся от окна и посмотрел на своё отражение в двери купе: новая одежда, аккуратная прическа. Ему нравилось выглядеть прилично. Он вообще быстро понял, что по одежде встречают, а часто и провожают. Ты можешь быть очень умен, но если одет в серый приютский наряд, то практически невидимка.
Хотя и у них бывали проблески чего-то хорошего: сирот вывозили летом за город, на ферму у моря. Они сидели на жёстких лавках самого дешёвого вагона, а мимо окон пролетал целый мир.
У моря случилась та история с потерявшимися детьми, после которой его стали бояться еще больше, хотя и не он придумал ту сказочку. Даже идиот сообразил бы, что контрабандисты не прячут сокровища в пещере, что затапливается с каждым приливом и о которой в курсе все деревенские. Местные ребята выставили виноватым его, и им поверили, просто потому что он приютский.
“Ну и пускай я никому не нужен, зато и мне не нужен никто”, - так он решил и больше не пытался с кем-то наладить даже подобие отношений…
***
В купе заглядывали, но никто не остался. Наверное, опять сработал его “отпугиватель”, всё же привычная уверенность в себе пошатнулась. Тут он был новичком без связей, без знаний о привычных остальным мелочах, перечислять можно долго. Том был растерян. Почти как тогда, когда миссис Коул привела мужчину в дорогом костюме, полыхая радостью от скорого избавления… от него?
Первое, что вспомнилось – как забирали того парня, и слова о психушке сами выпрыгнули изо рта. Он тогда изо всех сил желал услышать правду об этой “школе”, уже прикидывая, как и куда бежать. А почувствовал в ответ отзвуки искреннего недоумения и… доброжелательное любопытство. Глядя на меняющий цвета огонек, висящий в воздухе прямо перед ним, Том впервые почувствовал странное незнакомое ощущение. Наверное, сейчас он мог дать ему название: “Я-не-один-такой”.
Этот странный профессор пришёл в приют и изменил все представления Тома о жизни. Как будто мальчик всё время ходил на руках, привык к этому, искренне считал, что так и надо, а потом его перевернули, и он впервые почувствовал себя правильно. Он такой не один! Он часть этого волшебного мира, пусть не доброго и порой пугающего. И он не “странный”, а просто маг.
Наверняка волшебником был его отец. Будь со способностями мать, она бы нашла способ выжить. Том знал, что вряд ли отыщет нерадивого папашу, но его очень обнадеживали слова о том, что похожие способности были у Слизерина, одного из основателей волшебной школы. Со слов этого Слагхорна, дары часто передаются по наследству.
А потом завертелось… Попытка откреститься от сопровождения провалилась, посетитель вообще не заметил потуг Тома влиять на него. Пока собрал мысли в кучу, его уже переместили на волшебную улицу, чёрт знает каким способом, чуть не заставив показать остатки завтрака миру. Там всё было таким необычным, что в памяти сохранилось какими-то урывками…
Странный продавец с серебристыми глазами словно заглядывает в душу. Его собственная палочка греет руку и выдает сноп искр. Ноет какой-то рыжий пацан у витрины: “Купи-и”, а за стеклом, на подушечке, метла! И это транспорт, на нём, подумать только, летают! Аптека со всякими завлекательными мерзостями, чего стоят моргающие глаза в банке. Совершенно обычный, но безумно вкусный и оттого вдвойне волшебный обед. И взрослый волшебник называет его “деловым партнёром”, оказывается, его “странности” могут принести не только неприятности, но и деньги!
Необычные звери в магазинчике “Волшебный зверинец” и она, его прелесть, яркая змейка, шепчет: “Говорящий! Забери меня, здесь плохо…”. И Том понимает, что не может её здесь бросить, а денег нет, совсем. И тут происходит самое чудесное за весь день событие. Взрослый, впервые за всю жизнь, принимает его аргументы и не отказывает ему, а решает проблему, не заставляя умолять, не унижая. Просто протягивает продавцу плату и шепчет с улыбкой: “Это, мистер Риддл, в счёт будущих гонораров”…
Если все остальные действия ещё можно было с натяжкой объяснить обязанностями учителя (хотя педагоги в обычной школе таким себя не утруждали никогда), эта выходка просто не укладывалась в понимании Тома. Только в своей комнате, отходя ко сну, Риддл понял, что так и не сказал хотя бы: “Благодарю!” и аж подскочил на кровати. Достал подаренный блокнот и… не смог ничего написать. Уснуть удалось, только пообещав обязательно придумать что-то, что лучше слов покажет всю его благодарность.
Потом он нашел в себе смелость задать важные вопросы. Не все ответы его устроили, но еще будет время разобраться. Важен сам факт, что можно кому-то их задать и получить направление, в котором искать ответы.
“Наверное, что-то в этом есть. Когда существует взрослый, который на твоей стороне”, - ещё успел подумать Риддл, как в купе постучали. Дверь открылась. На пороге стояли двое парней его возраста.
- Здесь не занято? - спросил тот, что повыше. Второй только поднял подбородок, словно пытаясь подражать кому-то. – В этом вагоне больше нет свободных мест, а искать знакомых в соседнем не хочется. Да и всегда есть риск получить шуточное…
