Б.-Х. Миних

П. М. Еропкин

С 1741 г. Невская першпектива в документах Комиссии стала упоминаться как самая значительная и важная улица столицы. Именно вдоль нее развернулось наиболее интенсивное строительство, которое велось по разработанным М. Г. Земцовым «образцовым чертежам». При этом все фасады домов выводились по так называемой «красной линии» (по линейке), а сами дома строились вплотную друг к другу (сплошной фасадою»).

В 1746 г. Комиссию о Санкт-Петербургском строении упразднили. Вместо нее в 1762 г. учредили Комиссию о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы, которая находилась в ведении Сената и первоначально занималась вопросами определения границ города и его предместий. Первым главным архитектором Комиссии назначили А. В. Квасова, которого в 1772 г. сменил И. Е. Старов. Именно этой Комиссией в 1765 г. принято решение о застройке четырех первых кварталов четной стороны Невского проспекта обывательскими домами, а проект застройки подготовил сам А. В. Квасов.

Указом от 10 мая 1745 г. всем, имевшим участки на Невской першпективе, предписано немедленно приступить к строительству на этих участках домов, к 1750-м гг. насчитывалось уже около тридцати зданий. Многие из них построены либо по проектам входившего в Комиссию архитектора М. Г. Земцова, либо под его руководством.

Для оформления фасадов строившихся по типовым образцам домов характерно наличие слегка выступающего портика, завершенного фронтоном (обычно треугольным), пилястр и наличников вокруг окон. Здания окрашивались в два или три цвета (например, стены кирпично-красные, а пилястры белые). Все это придавало застройке Невской першпективы некий как бы давно устоявшийся и законченный вид, достойный главной улицы столицы империи.

На месте сгоревшего дома К. И. Крюйса и Морского рынка в 1740-х гг. построил свой дом богатый портной И. Нейман. Этот дом занимал целый квартал – от Большой Морской улицы до реки Мойки. Довольно плотно застроили к этому времени и отрезок Невской першпективы напротив Гостиного двора. Рядом с мостом через Фонтанку в 1751 г. возвели Аничков дворец, в 1755 г. напротив И. И. Шувалов построил себе дворец. Между Гостиным двором и церковью Казанской Божьей матери поставил свой большой дом А. Милютин. Застроили и участки между церковью и домом барона С. Г. Строганова. Впрочем, строгановский дом в 1752–1754 гг. превратился уже в роскошный дворец.

Тогда же заново устроили освещение улицы. 7 ноября 1745 г. было предписано «…для лутчаго по першпективе плезиру и чтоб во время темных часов удобнее свет был, зделать вновь фонари».

Однако погорелые места на месте бывших Морских слобод пока оставались пустыми и отмечены еще и на плане 1753 г. Только в 1755 г. на месте сгоревшего Гостиного двора архитектор В. В. Растрелли построил временный деревянный дворец для императрицы Елизаветы Петровны. Его возвели на время строительства нового (пятого) Зимнего дворца, который сейчас стоит на Дворцовой площади, выходя своим северным фасадом на набережную Невы.

Вообще строительство деревянных, раскрашенных, как правило, под камень дворцов тогда было обычным делом. Их быстро строили и так же быстро разбирали. О таком строительстве с юмором повествует в своем романе «Пером и шпагой» В. Пикуль: «На пути следования Елизаветы дворцы возводили в 24 часа (это исторический факт). А кто? Мужики. А чем? Да топором. Тяп-ляп, и готово. Оттого-то не раз и дверьми ошибались. Иногда даже забывали двери сделать. Кто это там прямо из окна по доске лезет? Не удивляйся, читатель: это камер-фрейлина, прекрасная княжна Гагарина, спешит до кустов, чтобы нужду справить».

Парадный портрет императрицы Елизаветы Петровны. Худ. В. Эриксен

И там же он пишет, имея в виду, в частности, и деревянный зимний дворец Елизаветы Петровны, поставленный у реки Мьи: «В одну только ночь имперские дворцы, бывало, загорались по три раза кряду. Ели на золоте – это верно, но у столов не хватало ножек, и вместо них подставляли сбоку поленья. Висели повсюду шедевры мирового искусства, а сидеть было не на чем. И в стенах дворцов – вот такие щели, суй палец! В спальню к императрице загоняли по зимам взвод солдат с приказом: „Дыши жарче!“ – и дружным дыханием выгревали комнату, чтобы императрица не закоченела».

Заново застройку проспекта на участке от Адмиралтейства до реки Мойки с южной (нечетной) стороны преимущественно осуществили уже в начале XIX в. К этому времени его северную сторону уже давно всю застроили вплоть до нынешнего начала Невского проспекта. А первые дома по северной стороне на месте бывшего Адмиралтейского луга построили в период 1760–1770-х гг.

Уделялось большое внимание и внешнему виду улицы. Когда заметили, что жители развешивают вдоль першпективы белье для просушки, то в мае 1754 г. последовал следующий указ (приводится по книге Р. А. Соминой «Невский проспект». Л., 1959 г.): «Понеже по Невской першпективой против разных домов березки посажены для увеселения, а ныне усмотрено, что между теми березками развешено белое платье, того ради ее императорское величество соизволило указать о том обывателям объявить, чтоб они никогда платья не вывешивали, а ежели впредь кто по той Невской между березками будет платье развешивать, оное отбирать в казну».

В 1760-х гг. Старо-Невскую першпективу, в конце концов, все же соединили с Невской першпективой в районе Знаменской площади (ныне – площадь Восстания). При этом возник единственный излом на всем более чем четырехкилометровом протяжении улицы от Адмиралтейства до Александро-Невской лавры. Он образовался в том месте, где близко к Старо-Невской першпективе подходила тогда не соединявшаяся с ним, Средняя, или Слоновая, улица (ныне – Суворовский проспект).

В конце XVIII в. велась довольно интенсивная застройка Невской першпективы. К этому времени на ней построили Большой Гостиный двор (1785 г.) и помещения Серебряных рядов и городской Думы (1784 г.). На другой стороне заново перестроили здание католического доминиканского костела (1783 г.) и построили армянскую церковь (1780 г.).

Императрица Екатерина II Великая. Худ. И. С. Саблуков, 1770-е гг.

Правила этажности, установленные еще в 1730-х гг. Комиссией о Санкт-Петербургском строении, к этому времени уже не придерживались. Зато строго соблюдался высотный регламент. Ни одно здание не должно было превышать уровень верхнего карниза Зимнего дворца. Карнизы всех домов всегда должны образовывать единую линию. Кроме того, застройка должна вестись по одной линии (по «красной линии») и, как тогда говорили, «сплошною фасадою». Исполнение этих правил при строительстве придавало облику проспекта строгость и композиционную завершенность.

В 1780-е гг. деревья, высаженные еще при Петре I по обеим сторонам проспекта, спилили, поскольку они стали мешать его застройке. Мостовую вымостили булыжником и проезжавшие по улице телеги и кареты производили немало грохота. Для того чтобы уменьшить этот шум, из плит путиловского камня выложили полосы. Теперь экипажи могли двигаться по ним без прежнего грохота и без тряски. Однако тротуаров на проспекте не было еще долгое время. Лишь местами имелись деревянные мостки вдоль обочин. Известно, что в 1772 г., когда Екатерине II потребовалось совершить пешее паломничество в Александро-Невской монастырь, от Екатерининского канала до монастыря в срочном порядке пришлось сделать деревянный тротуар.