Самовар давно кипит!
Седина, а всё хитрит, –
И исчезла за дверьми…
– Вот поди ж ты баб пойми! –
Воевода дверь закрыл
И тихонько забасил:
– Навостри, Никита, уши
И меня, сынок, послушай.
Хватка есть в тебе и взгляд,
Ты в почёте у ребят…
Узнаю в тебе себя,
Говорю как есть, любя.
И не медный если б таз,
Обженил бы хоть сейчас!
Перебил Никита враз:
– А при чём здесь медный таз?!
– Вот при чём, дружок сердечный:
Я врага проспал, беспечный…
И отвесил царь с плеча:
Повелел мне сгоряча
Обойти хоть белый свет,
Но найти авторитет!
В три недели не сыщу –
В таз главою усвищу…
В двух словах и без прикрас,
Вот при чём здесь медный таз.
Не от этого тужу,
Что я голову сложу…
Старюсь я день ото дня,
Но Маруся без меня…
Как оставить сиротой
В этой жизни непростой?!
Да и против будут ноги,
Что б на них мотать дороги…
– Не печалься, воевода,
Нету выхода без входа,
Если это не тупик.
Рано ты главой поник!
В этом деле я пока
Не увидел тупика.
Кто-то где-то должен знать,
Как всё это отыскать!
Может, я пройдусь по краю,
За морями побываю,
Где-то есть (неужто нет?!)
Наш родной авторитет.
Воевода улыбнулся:
– Ты на счастье подвернулся!
Знал, что ты поймёшь меня!
Дам седло и дам коня
И любое снаряженье,
Всё в твоём распоряженье!
Ну, Никита, в добрый путь.
Помолиться не забудь!
Раньше будешь, на неделе –
Поднимай, хоть из постели,
Я к царю тебя свезу…
Неохота быть в тазу!
– Воевода, но постой,
Что с Марусей и со мной,
С предложением моим?!
– Сделай всё – поговорим!
Парень ты у нас с понятьем.
Всё! Скрепим рукопожатьем!
И ступай, тебя там ждут…
Заморочил девку, плут!
Встал растерянно Никита:
– Чем башка моя набита?
За морями побываю?..
Вечно я наобещаю…
И видал я тот штурвал…
Я в руках-то не держал!
Но Маруся, у крыльца,
Поддержала молодца:
– Что ты сразу погрустнел?
Испугался новых дел?
Было худшее из зол –
Ты врага от стен отвёл…
Я не верю многим слухам
И к двери не жалась ухом,
Но про ваш большой секрет
Весь давно трезвонит свет!
Удивительный народ:
Только ты откроешь рот,
Не успеешь рассказать –
Вся округа будет знать.
Да ещё приврёт, что сам
Удивляешься делам.
Но коль выпала стезя,
Унывать никак нельзя!
И пошли на задний двор…
Воевода лоб потёр:
– Или пан или пропал!
Не погас бы в нём запал…
Нет! Пока любовь сидит,
Он весь пламенем горит.
Ну а если пламя – страсть,
То коварна эта сласть!
За огнём не углядел –
Весь до щепочки сгорел.
Всё нутро спалит дотла,
И в груди одна зола…
Надо, как в родной избе:
Знай, сиди в тепле себе,
В печь подкидывай дровишки…
Эх! Дела, дела-делишки…
Всем ненастиям назло
Долго держится тепло,
И смородиною красной
Угольки горят прекрасно…
Я спалил всё, не жалея…
Где теперь ты, Пелагея?
Сжёг поленницу впустую… –
И слезу пустил скупую.
Но вернёмся мы на двор.
Отворив дверной запор,
Наша пара, вниз войдя,
Свечкой сальною светя,
Подошла под низкий свод
Без окошек, словно в грот.
Нет! Скорей, чулан, не грот:
– Выбирай, Никита, вот
Здесь пищали, шлемы, латы,
Палаши, мечи-булаты…
И вздохнула тяжело,
Увидав, как увлекло
То оружие Никиту:
– Эх, да тут царёву свиту
Можно разом снарядить!.. –
И – осёкся говорить,
Увидав Марусин взгляд:
– Да, недаром говорят,
До оружия и вин
Очень тянет всех мужчин!
Звон оружия и пыл
Никого не убедил,
А оружие в войне
Порождает злость вдвойне.
Сколько им людей убито!
Возразил тогда Никита:
– Но оружья не носить –
Нечем дом свой защитить!
А оружием владея,
Урезонишь лиходея,
Убежит без задних ног,
Ствол поможет и клинок!
…И собрав, как ни крути,
Что сгодится для пути,
Амуницией звеня,
Выбирать пошли коня.
(Кто здесь прав и как судить?
Кто кого смог убедить?
Поколеньем ни одним
Спор пока не разрешим.)
На конюшне воеводы
Были всякие породы.
– Ну, а вот – любимец мой,
Очень любит хлеб ржаной.
За чутьё, за лёгкий бег
Конь был прозван Оберег.
Нужен друг тебе в пути,
Веселей вдвоём идти!
Конь на фоне всех коней
Был породой поскромней,
Но в нём было то тепло,
Что Никиту привлекло.
Только вымолвил печально:
– Что мне делать изначально?
И услышал он в ответ:
– Ты найдешь авторитет!
Слушай сердца голос свой,
Но и думай головой!
Вот возьми мой перстенёк,
Что б тебе в пути помог.
Тайна есть в нём, а какая,
Я, наверно, не узнаю,
Но в далёкой стороне,
Он напомнит обо мне,
От несчастий отвратит,
А взгрустнешь – развеселит!
В путь спокойно отправляйся
И обратно возвращайся.
Как положено невесте,
Буду ждать на этом месте!
…И расстались у ворот,
Будто на день был поход.
Всё ж у перстня был секрет!
Он с Марусей – с детских лет,
Ей от матери достался,
На верёвочке болтался.
И молва тогда ходила,
Что колдунья подарила.
Только точно знает кто?
Да и сказка не про то!
А про то, что есть обжоры,
Сластолюбцы, ухажёры…
Скрыл Никиту поворот –
Приоткрылся створ ворот…
Был боярин очень знатный,
Толстый, с плешью, неприятный:
– Ах, лукавый воевода,
Прячешь девку от народа?!
Я, Маруся, миль пардон,
Весь Амуром поражён!
Для тебя не пожалею
Ни парчи и ни елею,
Дай лишь срок, и до поры
Будут всякие дары!
Амазонка! Что за стать!
Дай тебя завоевать!
Хочешь, встану на колено?
Я ж, Маруся, не полено!
Хошь заморского винца,
Нет такого у отца?
Эх, Маруся!.. Марья!.. Машка!..
Едем, хлопнем по рюмашке!
Ты не смейся, не шучу
И в карете прокачу!
Но Марусин звонкий смех
Был понятен не для всех:
– Что за день у нас такой –
Поражает всех стрелой?!
В небе Бог, а вот порог,
Ну, а дальше – сто дорог!
Без винца я не тоскую,
Поищи себе другую!
Коли есть в тебе охота,
За собой закрой ворота!
…И щенок, хотя был мал,
Показал ему оскал.
Дааа!!! Вельможе столбовому
Указали путь не к дому…
Был боярин Доломан
Очень падок на обман.
И на «грех» был тоже падким,
Страсть любил развлечься сладким.
Словом, девок он любил
И к себе домой возил.
Правда, строгость соблюдал,
Силу к ним не применял.
Да и незачем ему –
Так обставит всё в дому,
Мягкий голос, свечки, печки…
Девки млеют, как овечки.
Построптивее какой
Он сулил червонцев рой;
Так умел всех обаять –
Сами прыгали в кровать.
И не видел он ни разу
От кого-нибудь отказу.
А тут выдался денёк,
С кочки прямо на пенёк…
Неожиданный сюжет…
Вот такой кордебалет!
Как на голову – кизяк,
На него упал столбняк.
Впялил зенки на ворота:
– Как понять: «Коль есть охота»?!
Я чего-то не пойму,
Отказала почему?!
