Две рюмки коньяка вместо завтрака, чемодан, брошенный на заднее сиденье такси. Бегство - как способ выживания здесь и сейчас.

Он знал, что у них с Лизой билеты на один рейс, но он не встретил её ни в отеле, ни в зале ожидания. Вновь вина смешались с благодарностью к этой девушке. Она не полетит с ним… Она сильнее, умнее и мудрее. Он падает, но не позволит падать и ей.

***

Он шел, слегка покачиваясь, по бесконечно длинному коридору. Один пролет сменился другим, поворот и тупик. Дверь в другое отделение. Заблудился. Этот коридор, как тоннель его души, с одной лишь разницей: тут светло и белые стены. В его коридоре стены давно покрылись черной копотью, а единственный источник света, где-то посередине, под потолком - вечно моргающая тусклая лампочка, стекло которой тоже в копоти и почти не пропускает свет. Заблудился. Потерян и не найден.

- Мужчина, вы что - то ищете?

Он обернулся на голос.

- Да, гинекологическое отделение.

- Ох, вы заблудились. Идемте, мне по пути.

Он шёл за этим, почти неземным, созданием в белом халате.

- Вот, вам туда.

Она указала ему на дверь отделения.

Неровной походкой он переступил порог и подошел к посту.

- Где лежит Альбина Джанабаева?

- 503 палата, - с интересом поглядывая на него, ответила медсестра.

Он молча кивнул головой и пошел дальше, отыскивая глазами ту дверь. 503. Замер в нерешительности. Валера знал, что пришел напрасно. Она выгонит его, как бездомную назойливую собаку. Он знал, что Альбина нуждалась в нём, ждала. И чем сильнее, тем больше будет степень её отторжения.

Открыл дверь и быстро переступил порог. Она лежала, спиной к нему. Спит или делает вид, что спит.

- Зачем ты пришел? - холодные стены, холодный голос.

Сделав пару шагов, он опустился на колени перед её кроватью. Теплая, почти горячая ладонь легла на ее плечо, прожигая сквозь тонкую ткань сорочки. Она не повернулась, лишь резко махнула рукой, пытаясь скинуть его ладонь.

Валера уткнулся носом в её спину. Она чувствовала его слезы, и в ней зарождалось раздражение:

- Знаешь, чем от тебя пахнет, Меладзе?

- Прости, я выпил…

- Нееет, это не коньяк, Валер. От тебя разит чувством вины и какой-то жалостью… Кого ты оплакиваешь? Ту, которую ты похоронил? Или нашего ребенка, которого больше нет? Или себя?

Она резко поднялась и села, обернувшись к нему.

Холодный взгляд синих глаз леденил душу.

- А может ее? Лизу свою.

Она продолжала выплескивать всю свою боль, разрушая себя до основания.

Валера поднялся с колен и надвис над нею. Она отталкивала его, била по лицу, груди. Его руки сдерживали её натиск. Он был её неизбежностью. Как приговор, который был введён в исполнение.

Крик рвался из её груди, но так и не обретал звуковую оболочку, не было сил, был только он и тепло его рук, которые плавили её лед, медленно, по капле.

Сдалась, смирилась. С ним, с собой, с обстоятельствами.

- Валер, я так ждала тебя, так нуждалась в тебе.

Каждое слово падало точно в цель. Степень вины росла в геометрической прогрессии, вытесняя все прочие чувства и эмоции.

- Знаю, знаю, маленькая, прости. Я не должен был улетать от тебя, оставлять одну. Позволь мне остаться с тобой, не прогоняй.

“Вернулся, он мой, мой… И ничей больше… Только мой, не отдам никому”.

- Ты с ней спал?

- Нет, - сжал чуть крепче, боясь, что она не поверит.

- А хотел?

Он глубоко вздохнул, боясь озвучить то, что она и так знала:

- Аль, это не имеет никакого значения для нас. Для тебя и меня.

- Имеет, я не хочу быть твоим долгом.

Обняла его за шею, ища губами его губы. Он целовал, стараясь дать ей почувствовать, что она нужна, что она важна.

- Аль, давай дадим друг другу еще один шанс?

Она молчала, не зная, что ответить.

- Обещай, что ты не будешь с ней больше встречаться.

Зарылся носом в волосы, от которых пахло больничными стенами и зажмурил глаза:

- Обещаю.

========== Возвращение ==========

Он пересел на краешек её кровати, привлекая ее к своей груди. Их отношения, как тонкая ледяная пленочка на поверхности лужи в первую морозную ночь. Только дунь, и рябь воды всколыхнет её и разорвет, развеет, будто и не было.

В его кармане завибрировал телефон, который первой почувствовала Альбина.

- У тебя звонок. Ответь.

- Подождут. Не срочно.

- А вдруг…

Его нежелание отвечать разжигало в ней интерес. Он нехотя полез в карман и достал мобильник.

Валера кубарем скатился с кровати, едва она взглянула на экран. Резкий толчок от её хрупких рук заставил его опрокинуться на пол.

- Аль…

- Заткнись и уходи отсюда.

Плёночка на луже лопнула.

- Эта девка будет преследовать тебя вечно. Видимо, сильно ты ей в душу запал или уже успел продемонстрировать все свои навыки в постели? - зло шипела она.

- Не говори так, я не спал с ней.

- Ну так не теряй времени, иди трахни её. Она только того и ждет, вероятно.

Валера стоял, не двигаясь с места. Он не сводил с нее глаз.

- Аль, успокойся.

- Я абсолютно спокойна. А ты… Убирайся обратно в свою вонючую нору, из которой я тебя достала… Там тебе самое место, убийца. Ты убийца…

Она задыхалась от гнева, от боли, от ревности. Сердце трепетало, словно маленькая птичка в клетке, билось о грудную клетку и то и дело срывалось вниз. Спазм сжимал горло, не давая ей вздохнуть. И только глаза могли говорить все то, что не в силах был сказать организм.

Он сжался под её взглядом, пятился назад, пока спина не коснулась двери. Беспомощно нащупывая за спиной дверную ручку, он все же открыл дверь и буквально вывалился обратно в коридор.

Путь назад был проще, чем к ней. Телефон перестал подавать признаки жизни, он выкинул его в одну из мусорок, которые встретились у него на пути.

Какая-то попутка, где за щедрое вознаграждение гость из южных регионов вез его домой. Домой… В нору…

Он сразу полез в бар, где на одной из полок стояли у него разномастные бутылки и не менее разнообразные сосуды вроде рюмок, стаканов, бокалов. Взяв первую попавшуюся бутылку и стакан, он уселся на диван, наливая себе спасительную жидкость.

***

Он пропал, исчез… Кто-то к нему приходил, звонил и барабанил в дверь, но он не подавал признаков жизни.

Сколько прошло так дней, Валера не знал. Он забывался иногда сном, точнее, это были почти всегда кошмары.

Темный лес, на нем оборванная грязная рубашка, изодранные штаны, босиком. Куда он шел и главное зачем - было не понятно. Он продирался сквозь густые заросли кустарников. Ни тропинки, ни следа присутствия чего - то живого. Ни птиц, ни животных - мертвый лес, мертвая тишина, мертвая душа. Даже луна настолько пряталась в верхушках деревьев, что почти не освещала его путь. Он шел интуитивно, скорее на ощупь, куда-то вперед. Какая-то белая тень мелькнула на горизонте и почти сразу исчезла.

Может всего лишь иллюзия, но он окликнул. Гулким эхом прокатился по лесу его голос. Он все шел и шел, как вдруг внезапно чьи - то руки схватили его за рубашку, потащив назад.

- Стой, Валер, стой.

Он обернулся. Хатия. Совсем рядом. Её длинные черные локоны на ветру задевали его кожу. Длинные тонкие пальцы обхватили его лицо:

- Шемодгома…шечереб… Ме ар аданашаулебен тквен…Ме шен миквархар

Ее губы, он ожидал, что они будут холодными, неживыми. Но они были теплыми, они согревали и дарили утешение. Она растворялась в нем постепенно, пока не превратилась в легкую дымку.

***

Его будто кто-то ударил в плечо, и он открыл глаза. Тяжелые, слипшиеся. Тело затекло и ужасно болело. Он понял, что лежит на полу. Попытался встать, но тело практически не подчинялось. Почти ползком он добрался до ванны. Снимая с себя грязную одежду, он увидел тело в ссадинах, ушибах и синяках. Сквозь поросль на груди виднелась кровотачащая ссадина, которая тянулась через всю грудь и спускалась к животу.