– А когда мы послушаем душещипательную историю позорного провала безупречного, проницательного и никогда-не-делающего-ошибок Владислава Красно Солнышко? – спросила Арина, невинно похлопывая ресницами.

– А я с себя тоже ответственности не снимаю, – заметил Влад. – И, между прочим, вы-то отделались легким испугом, ну не считая Пашки Герцога, а меня органы взяли на карандаш с предупреждением в индивидуальный реестр.

– Сразу говорил, нечего с этими Ангелами было связываться, – буркнул Боря.

– Скорее всего, ты прав, – признался Влад. – Мы, как говорил кто-то из великих старых, пойдем другим путем.

– Сапоги, – тихо сказала Мария, ни к кому, собственно, не обращаясь.

– Чего сапоги? – отреагировал Боря, а остальные уставились на Манюню непонимающе.

– Я заметила, что у кое-кого из наших знакомых есть пара любимых необычных спортивных сапог.

– Что за чушь ты городишь? – не выдержал Влад. Нервы были расшатаны, и он не сдержался.

– Это сапоги со стилизованной фигурой орла с распростертыми крыльями, – спокойно продолжила Маша, словно не слыша этого выпада. – Она выбита у них сверху на носках.

– И что, Манюнь? – Арина внезапно заинтересовалась, словно почуяв, что ее соратница говорит неспроста.

– Когда меня окружили, я смотрела вниз, на ноги. Кто начнет движение, тот и нападет первым…

– Ха-ха… – рассмеялась Арина. – Я так и знала! Молодец, Манюнька!

– Что молодец?! – Громила непонимающе крутил головой, переводя взгляд с одного соратника на другого. – Объясните толком!

– И тогда я заметила, – не меняя интонации, продолжила Мария, – на носке одного из сапогов неприятеля такого орла…

– И что? – Боря все еще не понимал.

Зато Влад понял. Затвердел лицом и нахмурился:

– Она раскусила, что это подстава, – объяснил он другу. – И не стала сопротивляться, решив подыграть.

– Что, серьезно-о-о? – не поверил Громила. – Ну ты даешь!

– Так, а что там с грузовиком-то? – как ни в чем не бывало спросила Маша у Влада. – Расскажешь, может?

Когда выяснилось, что в ящиках вовсе не оружие и боеприпасы, а комплектующие к карманным аватарам, Влад был полностью опустошен и растерян.

Но полиция груз все равно арестовала, потому что у них возникло подозрение, что электронные накладные не соответствуют правилам. Грузовик вместе с горе-водителем отконвоировали на ближайшую административную базу.

Влад все отрицал, подтверждая только сам факт перевозки. Вменить ему по большому счету было нечего. Владельцем автомобиля или груза он не являлся, доступ к управлению транспортным средством у него был, сам товар не был криминальным – обычные запчасти к игрушкам. Влад догадывался о схеме: видимо, Ангелы наладили подпольное производство и собирали карманных аватаров из левых комплектующих. Но это было так далеко от того, на что надеялся Влад! Просто какой-то смех и штаны на лямках: собирать детские аватары. Было бы смешно, если бы не было так обидно. Неясным оставалось только одно: кто же были эти парни на мотоциклах и что им от него было надо, учитывая пустячность товара? Или они тоже думали, что там оружие?

Влада продержали три часа в камере и отпустили, впаяв штраф за порчу имущества (оторванное зеркало на грузовике) и выписав невыезд из Города до окончания разбирательства. Плюс занесли предупреждение в единый реестр.

А с Ангелами и вправду надо было завязывать. За все время контакта Влад так и не нашел с ними ничего общего. А помогать им в контрабанде товаров или заниматься какой-то агитационной чепухой среди подростков у Влада не было никакого желания.

Он рассказал подробности случившегося с ним приключения друзьям, и некоторое время за столиком молчали. Все переваривали услышанное.

– Громила, хоть ты меня окончательно не добивай, – наконец обратился Влад к другу. – Ты ведь справишься с этим чертовым электронным замком?

– Наверное, да, только…

– Только что?

– Странное дело. Перекодировка шифров прошла в этот раз за пять минут до моей попытки взломать защиту.

– Погоди… не понял, – озадаченно протянул Влад. – А должна была когда?

– Этого я не знаю. Точного времени нет. Но за три предыдущих месяца интервал смены кодировки ни разу не был меньше двух суток. Больше был, меньше нет.

– А в этот раз?

– Коды сменились через 21 час 03 минуты с момента последней активации.

– Что это может значить?

– Я пока не знаю. Но совпадение странное.

– А твой ключ не всякий код может взломать?

Громила хихикнул.

– Это же Второй отдел. Ты думаешь, там электронная защита как у бытового онлайн-холодильника? Там не просто коды меняются, там меняется операционная система, и все программы, как и отмычки, надо писать заново!

– Да уж…

– Но и это еще не все. Эти базы, даже если мы их взломаем, нам ничего толком не дадут.

– Как это? – не понял Влад. – Ты же сам говорил…

– Я ошибался. Перехват локального управления серверами нам не поможет.

– А что поможет?

– Рубка, Влад! – твердо сказал Громила и посмотрел на друга. – Рубка, и только она.

– О том, чтобы силой в нее проникнуть, может мечтать только псих, – тихо заметила Мария.

– Да знаю я, – огрызнулся Влад, будто бы именно Маша была во всем этом виновата.

– Так что сушите весла, господа мореплаватели, – подвела итог Арина. – Можем расходиться по домам. Экспедиции не будет!

В Городе было семь профессиональных кластеров. Когда рождался новый человек, родители или опекуны выбирали ему дальнейшую дорогу в жизни. Причем фактически это случалось еще до рождения. СУПЕР проводила предварительную профориентацию, прогнозируя потребности в тех или иных специальностях уже на стадии планирования семьи. И в этом не было ничего сверхъестественного.

Окончательно же с выбором развития ребенка определялись годам к пяти-семи. СУПЕР продолжала анализировать его поведение, обрабатывала результаты психологических тестов, учитывала еще множество факторов, от перспектив развития предлагаемого направления до наследственности самого ребенка. После семи лет принималось уже взвешенное решение: с каким уклоном будет идти дальнейшее образование. Разумеется, вердикт еще не был окончательным, но теперь любая смена вектора образования облагалась штрафом в виде уменьшения выплат со стороны государства. Но это были редкие исключения; как правило, благодаря профильному обучению человек так и оставался в системе выбранного кластера с детства и до поступления на стажировку.

Те, кто выбирал образование вне системы СУПЕР, могли определиться позже – до 12 лет. Но это не давало преимущества; напротив, у детей, которые с рождения были приписаны к одному из кластеров, обучение происходило более прицельно и гармонично. И их общий уровень чаще был выше, чем у «беспризорников». А чем выше рейтинг, тем больше возможностей и проще путь по образовательным ступеням.

Образование под присмотром СУПЕР подразумевало получение специальных знаний по выбранным профессиям. Это казалось Владу неправильным. Как можно решать за ребенка, когда он еще не в состоянии определиться? Зачем навязывать ему эту технологическую религию?

И он был очень благодарен родителям, прежде всего отцу, что тот избавил его от этой, по большому счету, лотереи. Когда стал понимать, что к чему.

Влад с малых лет был очарован космосом. Темное, загадочное пространство с мириадами мерцающих звезд притягивало, будоражило воображение. Он размышлял о странных далеких мирах, висящих в безвоздушном пространстве планетах, вращающихся в бешеном ритме пульсарах, взрывах сверхновых. Чем дальше он взрослел, тем сильнее погружался в свою мечту. Грезил о межзвездных путешествиях, о проникновении сквозь пространство через «кротовые дыры», про понимание разрыва бесконечности. На людях он немного стеснялся своих романтических увлечений, все-таки окружающие знали его как юношу более прагматичного. Поэтому тяга к космосу была скрыта в его душе. Но отец, разумеется, знал о стремлениях сына и всегда поддерживал его начинания.