Что-то буквально заставляло его бросить всё и ехать туда, и хотя он и так хотел уехать туда, теперь это буквально заставляло его взять и побежать, не останавливаясь, пока он не увидит живого и здорового Гарри. Ведь он так хотел быть с ним. Хотел видеть, как он ходит в облике пантеры, как он будет с ним бегать по лесу, да много чего думал Эдвард. Он очень любил Гарри, всем своим мёртвым сердцем, а вот сейчас это самое сердце просто вопило о том, что его близкий человек или пострадал, или умирает. Услышав, что Элис закончила говорить, Эдвард бросился к ней, вцепившись в её плечи.
— Элис, ты видела Гарри?
Девушка похлопала глазами, после чего покачала головой.
— Пожалуйста… Элис, пожалуйста… посмотри будущее.
Девушка нахмурилась, но кивнула, и взгляд её стал полностью затуманенным, после глаза забегали, она помотала головой, схватившись за неё.
— Нет, ничего не вижу, а что, если…
Она расслабилась, снова уйдя в себя, но и так она тоже ничего не видела.
— Оборотни… он стал оборотнем, и я перестала видеть его будущее, а вместе с тем и будущее тех, кто будет рядом с ним, даже твоё, Эдвард…
— Мы должны ехать туда! Срочно, я только что видел…
— Эдвард, но как? У тебя же нет таких способностей, ты…
— Знаю, но я видел, как Гарри подстрелили, и не один раз! Теперь я точно знаю – это был Гарри. Эти зелёные глаза я узнаю везде. Элис, пожалуйста, дай мне возможность поехать туда. Я не перенесу, если он умрёт. Пожалуйста, Элис! Прошу… — в глазах Эдварда было столько боли, что она грозила перейти в сумасшествие.
— Хорошо, Эдвард, я поеду туда, но… я не уверена, что Вольтури...
— Вольтури?! Элис, для меня важен Гарри, я не собираюсь думать об этих высших суках, когда он там умирает, ты меня слышишь?! Слышишь?!
— Слышу, Эдвард, спокойно… тихо… всё хорошо, я поеду туда.
Гарри не становилось лучше – тело болело и горело огнём, и он знал, что это. Его магия пыталась помочь хозяину, но становилось только хуже. Пули, пропитанные ядом, не давали вылечить повреждения. Так что Гарри потерялся в этой боли. Сейчас к этой боли добавилась и боль предательства, и, если бы мог, Гарри бы сейчас просто рыдал от безысходности. Нет, он не винил Эдварда, он, как и всегда, винил себя. За то, что доверился, за то, что поверил в эту искренность, поверил в то тепло, что подарил ему Эдвард. Ведь они были похожи. Гарри, хоть и выглядел на девятнадцать лет, был взрослым не по годам. Да, ему было девятнадцать, но за все эти годы он познал много предательств и потерь, хоть и не прошёл войну до конца. Так же, как и Каллен, который, хоть на вид ему и было девятнадцать, прожил не один век. На этом они и сошлись. И вот теперь его снова предали. Снова взяли и предали. Просто бросили. Сейчас Гарри хотел лишь одного – умереть быстро, чтобы не доставлять страдания Джейкобу, Белле, Гермионе. Да, хотя он и не так уж часто общался с Беллой, как с Джейкобом, но он прекрасно понимал, что стоит только ему умереть, Джейк будет долго страдать, а Гарри не хотел, чтобы Белла видела его таким. Он не хотел видеть слёзы Гермионы, но, тем не менее, он понимал, что сестра будет по нему скучать и плакать.
Магия взметнулась, от боли тело Гарри выгнуло, а после снова оно упало на лежак, но теперь он уже не метался и не кричал, дыхания не было. Сердце остановилось. В этот момент случилось несколько вещей сразу. Джейк почувствовал смерть брата. Гермиона почувствовала пустоту.
Эдвард тоже почувствовал. Сердце вампира болезненно сжалось, а Элис наконец-то что-то увидела, на её лице отразилась такая гамма эмоций, что она готова была просто умереть на месте. Джаспер оказался возле неё в мгновение ока, обнимая. Он чувствовал ту боль, что чувствовала Элис, он пытался забрать эти чувства, но их было так много, что даже со своими способностями он не мог облегчить боль своей девушки. То, что видела Элис, видел и Эдвард, и от этого ему стало так плохо, что он издал крик, от которого сбежались все. Элис тряслась в рыданиях. Она не могла плакать, но испытывала настолько схожие чувства. Она прижалась к Джасперу и просто хрипела, в то время как её тело содрогалась.
— Нет… Нет-нет-нет-нет!!! Элис, скажи, что это неправда, скажи мне. Скажи! — Эдвард был просто невменяем сейчас, он был готов сделать всё, что угодно, лишь бы это не было правдой. — Элис!
Но девушка просто молчала, сотрясаясь в рыданиях. Джаспер пытался успокоить Элис, а Эдварда держали сразу двое: Карлайл и Эммет, что вовремя подскочили.
— Что случилось? — забежавшая Эсми была просто шокирована увиденным, она никогда не видела таким Эдварда, а вот Карлайл видел – такую боль он видел на лице сына лишь однажды. В день его превращения.
— Элис, прошу, — взвыл Эдвард, пытаясь вырваться из захвата, но держали его крепко, так, что он бы не смог вырваться и причинить боль. Джаспер уже сам еле сдерживался – эмоции захлестывали его. Боль Элис, страх Эсми, переживания Карлайла и непонимания Эммета и Розали, и на их фоне выделялись эмоции Эдварда. Настолько ужасные, что Джасперу казалось, что он не выдержит натиска, и просто… просто что? Он вампир, и он не может отключить свое сознание. Это был сущий ад. Боль, граничащая с тем чувством, что испытывает человек при превращении – жуткая невообразимая тоска и желание умереть.
Если бы Джаспер был человеком, он бы, наверное, умер прям на месте, потому что человеческое сердце не смогло бы вынести таких мук.
— Это я во всем виноват, — рычал Эдвард. — Если бы я тогда не уехал, этого бы не произошло! Я должен быть там. Должен!!!
— Эдвард, успокойся, мы поедем прямо сейчас, но возьми себя в руки! — Карлайл не мог докричаться до сына. Тогда он стал думать о том, что говорил и Эдвард стал успокаиваться, та боль, что была в эмоциях, все еще была, но кричать и биться он перестал, просто упал на колени и застыл статуей.
— Если он… мёртв, я пойду к Вольтури. Мне нет смысла жить. Я предал его. Уехал, бросил, не сказал…
— Эдвард, всё будет хорошо, неужели ты забыл, что видела Элис?! Он же был вампиром!
— Не сможет, — заметил Карлайл, да, он не хотел делать больно сыну, но и подавать ложных надежд он не хотел. — Я читал, что или оборотень, или вампир – нельзя быть и тем, и другим… Нельзя…
====== Глава 8. Что же ты выберешь? ======
Стоило только сердцу Гарри остановиться, как Северус оказался рядом. От его быстрого появления испугались все, отскочив подальше. Северус резко подбежал к Гарри и влил в него зелье, которое сварилось только сейчас, как назло. А после, недолго думая, укусил его и стал делать массаж сердца. Все стояли в ступоре. Никто не мог ничего сделать, а Северус продолжал пытаться вернуть Гарри к жизни.
— Ну же, Поттер, давай, дыши!...
Pov Гарри
Я плыл по темноте, боль ушла, и теперь я не чувствовал того груза, что был на моей душе. Теперь я мог сказать, что я свободен. Но резко тьма рассеялась, и я оказался в каком-то мире. Вокруг трава, голубое небо и исполинских размеров деревья. Я что, попал в рай? О существовании рая и ада я никогда не задумывался, да и не верил в это. Ну как можно верить в рай, если вокруг тебя такая тьма и уйма предательства?
— Гарри... — голос был тихим и походил больше на эхо, я стал озираться, но никого не увидел. Где я? И кто меня зовёт?
— Гарри... — вскрик с другой стороны поляны, и я резко разворачиваюсь, но снова никого не вижу. Кто это? Я что, схожу медленно с ума?
— Сынок... Гарри... — и снова эхом разносится голос, я быстро иду к середине поляны, понимая, что оттуда я буду видеть лучше.
А голоса продолжают говорить, нарастая, сначала тихо, а потом всё более и более громко:
— Гарри... Гарри... Гарри... Гарри-Гарри-Гарри-Гарри.
Я перестал крутить головой и просто застыл на месте, а после резко всё стихло. Я заподозрил неладное и просто насторожился, готовый ко всему. Но нет, я ошибся, из-за дерева вышли мои родители в сопровождении своих патронусов. Вот из-за дерева вышла мама, рядом с ней шла прекрасная лань; а из-за другого вышел мой отец, рядом с ним шёл прекрасный олень, точь в точь такой же, как и у меня; после вышел человек, чем-то похожий на Джеймса, но очень отдалённо, рядом с ним летела сова*; после вышла женщина – её черты были строгими и волевыми, несмотря на то, что она была женщиной, у её ног ползла большая змея; по другую сторону поляны тоже стали появляться незнакомые мне люди, и у каждого из них был свой патронус. Оглянувшись, я увидел возле себя лежащую пантеру, а вдалеке стояла моя покровительница – сама Смерть.
