– Ты хочешь… одолжить мне денег? – Она облизнула внезапно пересохшие губы.

– Не одолжить. Дать.

Он удерживал ее взгляд, и ей вдруг стало жарко, словно ее погрузили в теплую патоку, заполнившую все ее секретные местечки. Она всегда таяла, услышав его сладкозвучный голос, сдобренный щедрым итальянским акцентом, и ей захотелось подойти к нему ближе, хотя рассудок кричал об опасности.

– Дать? – приподняла брови Фрэнки. – Просто так? Без всяких обязательств?

На его губах заиграла улыбка, отчего противиться ему стало еще труднее. Фрэнки только и думала о том, каков на вкус его поцелуй. Они с Габриэлем никогда не прикасались друг к другу, ограничившись рукопожатием при первом знакомстве, когда ей исполнилось семнадцать, и еще пару раз после. Но она все время представляла, как его руки касаются других частей ее тела. Габриэль вежливо кивал и пожимал ей руку, но ее тело реагировало так, словно он имел над ним какую-то непонятную чувственную власть.

– Дорогая моя, обязательства есть всегда. – Он перевел взгляд на ее губы, словно ему не давали покоя те же грешные мысли, а она воспользовалась моментом, чтобы получше рассмотреть его.

Несмотря на гладковыбритое лицо, на его подбородке пробивалась щетина, свидетельствующая о том, что он не испытывал недостатка в тестостероне. Глаза Габриэля были обрамлены густыми черными ресницами, а густые брови могли в одну секунду изменить выражение его лица, на котором вместо устрашающей требовательности появлялось вежливое любопытство.

Ее сердце буквально ошалело, когда она смотрела на него… Только Габриэль, кажется, сказал о каких-то обязательствах. Что он имел в виду?

Он стоял так близко, что она могла протянуть руку и коснуться его широкой, мускулистой груди. Обвести кончиками пальцев очертания его губ, притронуться к его слегка выступающей переносице и светлому шраму над левой скулой. Одет Габриэль был в обычные темно-синие джинсы, белую футболку и серый кашемировый свитер, к чему располагала прохладная осенняя погода. Фрэнки вдыхала аромат лайма и лимона его геля после бритья, и он кружил ей голову, словно шампанское.

Она снова посмотрела в глаза Габриэлю и, сделав шаг назад, сжала руки в кулаки на случай, если ей захочется прикоснуться к нему.

– Как я понимаю, ты приехал сюда, чтобы сказать, что ты стал новым владельцем поместья, – холодно сверкнула глазами Фрэнки.

– Да, но я планирую вернуть его тебе.

– То есть? – взволнованно выдавила она, испытывая надежду и страх одновременно. Она обрадовалась, что дом останется при ней, но ее пугало предчувствие, что придется заплатить цену, которая не имела ничего общего с деньгами.

Габриэль снова похлопал ладонью по бумагам.

– Мой адвокат составил контракт. Но я не хочу обсуждать его здесь, в прихожей. – Он кивнул в сторону библиотеки. – Думаю, тебе лучше присесть.

Фрэнки изумленно взглянула на него, а потом поспешно отвела взгляд и проследовала в библиотеку. Она ни за что не выдаст своих переживаний. Она годами отбивалась от мужчин, преследующих корыстные цели и считавших ее, аристократку и наследницу богатого состояния, трофеем, стоившим того, чтобы пополнить им свою коллекцию. Даже некоторые из подружек поддерживали с ней отношения только из-за ее социального статуса. Поэтому Фрэнки никому не доверяла. Уж слишком часто ее жалили в прошлом.

Габриэль следовал за ней, и она задавалась вопросом, не разглядывает ли он ее ягодицы. Может, сравнивает ее со своей мисс Пляжная Крошка?

Фрэнки развернулась к нему лицом, как только они вошли в кабинет, и, сложив руки на груди, с вызовом посмотрела на него. Пусть только попробует заставить ее сесть.

– Что происходит?

– Сядь.

– Не надо приказывать мне садиться. Я не собака.

Габриэль взглядом скользнул по ее телу, оставляя на нем следы раскаленного пламени, а когда снова посмотрел Фрэнки в глаза, ее сердце забилось еще сильнее.

– Франческа, я пытаюсь помочь тебе. Было бы разумно с твоей стороны не кусать руку, которая в данный момент держит документы на твое родовое поместье.

Она опустила руки и сжала их в кулаки. Ей хотелось залепить Салветти пощечину, чтобы стереть с его лица надменное выражение, а потом заехать ему в его мускулистый живот, даже если при этом раздробились бы все косточки ее руки. Он явно подначивал ее, заставлял извиваться, словно какого-то жучка на пробковой доске. Она отказалась пойти с ним на свидание в прошлом, и теперь он решил отомстить ей, сделав непристойное предложение.

Фрэнки рухнула в стоявшее рядом кресло и бросила на Габриэля испепеляющий взгляд.

– Думаешь, можешь шантажом вынудить меня переспать с тобой?

Он сидел на краю стола, принадлежавшего ее отцу, вытянув ноги и скрестив лодыжки.

– Шантаж – слишком сильно сказано. Дорогая, я предпочитаю менее оскорбительный термин.

– И какой же? – скривилась она. – И ради всего святого, перестань называть меня «дорогая».

– Я бы назвал это безвозмездной помощью.

Она нахмурилась так сильно, что у нее заболела голова.

– Безвозмездной помощью?

Его губы растянулись в улыбке, и Фрэнки снова внутренне затрепетала.

– Я подарю тебе этот дом и дам деньги, чтобы покрыть все долги твоего отца, если ты согласишься стать моей женой.

Фрэнки пулей вскочила с кресла, опрокинув его.

– Твоей… женой?

– Да. Моей женой. Но только на год.

Она молча открывала и закрывала рот, потому что голос не повиновался ей. Ужасно, но она не сразу нашлась, что возразить, когда подумала о том, что у нее появится возможность сохранить дом, расплатиться с долгами и избежать позора.

Только она не могла принять его предложение… не так ли?

– Но я не понимаю… Зачем тебе жена на один год?

Габриэль слез со стола и поднял кресло, которое опрокинула Фрэнки.

– У тебя есть то, что мне понадобится в краткосрочной перспективе.

У нее вдруг подогнулись колени, и она слепо пошарила руками за спиной, ухватившись за край стола, чтобы не упасть.

– Ч-что? – Она сердилась на то, как дрогнул ее голос. Сердилась и стыдилась этого.

– Респектабельность.

Фрэнки растерянно захлопала ресницами.

– Респектабельность? – повторила она и невесело рассмеялась. – Ты разве не понимаешь, что я сейчас по уши в дерьме из-за долгов отца? Что респектабельного в долгах на миллионы?

– Если ты выйдешь за меня, никто ничего не узнает, – перебил ее Габриэль. – Как раз перед твоим приходом я говорил по телефону с адвокатом твоего отца. Я покрою все его долги при условии, что мы поженимся на этих выходных.

– На этих выходных? – еще больше растерялась Фрэнки. – Но сегодня уже четверг, и…

– Ты наслышана о репутации моей семьи, не так ли? – скривился Габриэль.

– Да, но все знают, что ты не…

– Все, кроме совета директоров, откуда я сейчас пытаюсь не вылететь. Я попал туда по протекции твоего отца, но теперь его нет, и другие члены совета немного колеблются. Но когда я женюсь на единственной дочери Марко, аристократке с безупречной родословной и репутацией, они посчитают, что мне можно доверять.

Фрэнки оторвала пальцы от стола и с силой сжала ворот своей шелковой блузки, испугавшись, что ее сердце выпрыгнет из груди и шмякнется на ковер у ног Габриэля.

– Но я не понимаю, почему ты выбрал меня. Мы ведь даже не друзья. И ты наверняка знаешь других аристократок. Кажется, пару лет назад ты встречался с наследницей одного из королевских домов Европы?

Когда Габриэль подошел ближе и навис над ней, она ощутила исходившую от него мужскую силу и властность, и у нее перехватило дыхание. Фрэнки с трудом отвела взгляд от его губ, чтобы не думать о его поцелуях, и мысленно твердила себе, что она женщина гордая и не стала бы выходить замуж в угоду будущему мужу.

Но как насчет собственных интересов?

Предложение Габриэля оказалось слишком заманчивым. Пожертвовав одним годом своей жизни, она избежит позора за карточные долги отца и вернет родительский дом, который останется ее собственностью, не перейдет в руки чужого человека и не превратится в отель или презренное казино…