Завершая свое «историческое учение» об одном из отцов Церкви – преподобном Иерониме Стридонском, архиепископ Филарет в заключение пишет: «Таким образом, обзор сочинений Иеронима показывает, что отличие его состоит прежде всего в обширной учености… <…> “Заслуги его учености, – говорит блаженный Августин, – таковы, что несчастным надобно назвать того, кто не уважит столько трудов, и трудов столько святых, и не возблагодарит Господа Бога”. Пресвитер достопочтенный, человек Божий, своим учением во славу Божию и при помощи Божией столько способствовал усовершенствованию церковной латинской образованности, сколько никто прежде него. Для изучения Священного Писания блаженный Иероним, без всякого сомнения, сделал столько, сколько никто другой из отцов Церкви: эта заслуга его приближает его к той степени, на какой стоят Василий Великий и Григорий Богослов в области нравственности и догматики»[62].

В последнее десятилетие перед своей кончиной блаженный Иероним пережил мучительные испытания. Одно из них – падение Рима в 410 году: его сожжение, разрушение и разграбление полчищами готов во главе с их предводителем – королем Аларихом I, гибель в Вечном городе близких Иерониму лиц. «Толпы, лишенные крова, прибыли в 410 году на Восток, и Иероним со всей любовью принимал несчастных странников (“беженцев”, как сказали бы сегодня. – Авт.) в своих обителях, одевал, кормил чем мог»[63]. Другое испытание – ужасающий набег арабов-бедуинов на столь любимый им Вифлеем в 411 году. «…И лишь милость Божия, – как сказано в “Житиях святых…”,– спасла общину блаженного Иеронима от разорения»[64].

В те скорбные для Иеронима годы «самый внешний вид его свидетельствовал о перенесенных им подвигах, лишениях и утратах: уже давно седые волосы обрамляли чело, изборожденное глубокими морщинами; слабые, впалые глаза и бледное, изможденное лицо носили следы многих слез. <…> Год смерти блаженного Иеронима точно не известен. Сохранилось, впрочем, свидетельство Проспера Аквитанского[65], которое говорит, что блаженный Иероним скончался 30 сентября 420 года[66]. Вероятно, он отошел в вечность после довольно продолжительной и тяжкой болезни; погребен был близ Павлы и Евстохии в пещере, соседней к месту Рождества Христова. В 642 году мощи блаженного Иеронима были перенесены из Вифлеема в Рим и положены в церкви Божией Матери в Маджиоре; где ныне они – неизвестно. Сохранилась лишь честна́я рука, которая находится в Риме, в церкви его имени близ площади Фарнезе»[67].

«Память преподобного Иеронима Стридонского в рукописных греческих Минеях, в древних славянских святцах, в синаксаре[68] и в Четьи Минее полагается под 15 июня (28 по н. ст. Авт.); но римские мартирологи[69] поставляют [ее] под 30 сентября. Греческая Церковь чтит преподобного Иеронима еще в субботу сырной недели»[70].

«Все Писание, – указывает святой апостол Павел в Послании к Тимофею, – богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тим. 3, 16–17). Священное Писание, по слову Святейшего Патриарха Пимена († 3 мая 1990 г.), дает нам понимание смысла бытия, земной жизни человечества, говорит о конечной цели – жизни в Боге, указывает праведный путь – путь следования Христу и Его заповедям.

Книги Ветхого и Нового Завета принято делить на законоположительные, исторические, учительные и пророческие, хотя вся

Святая Библия – многоразлична, многопланова, безгранична по содержанию. Невозможно исчерпать смысл Писаний – это источник, не имеющий предела, подчеркивает святитель Иоанн Златоуст (память 14/27 сентября, 13/26 ноября, 27 и 30 января / 9 и 12 февраля; † 407 г.).

Книги «Екклесиа́ст» (c греч. – «проповедник», «проповедующий в церкви». – Авт.) и «Песнь песней» («песнь в превосходнейшей степени», «возвышеннейшая песнь». – Авт.) входят в разряд учительных Книг Святой Библии, ибо в них содержится учение о благочестии, то есть об истинном почитании Бога, о благоговении к Богу. Истинное благочестие, по святителю Феофану Затворнику (память 10/23 января; † 1894 г.), – это постоянное, искреннее и всестороннее исполнение в жизни требований истинной и святой веры.

«Возноситься выше земного к вечному и неизменяемому, среди земных превратностей искать себе счастья и успокоения в Боге – вот истинная задача земной жизни мудрого»[71] – к этому призывает Книга «Екклесиаст».

Книга «Песнь песней» содержит в себе таинственный смысл. Святитель Филарет, митрополит Московский и Коломенский (память 29 ноября / 2 декабря; † 1867 г.), замечает следующее о Книге «Песнь песней»: «[Книга эта] есть изображение таинственного союза Мессии-Христа с Церковью, неоднократно представленного в Священном Писании под таковым символом»[72].

Чтение творений святых отцов с должным благоговением – это всегда прикосновение к святыне, это приобщение к их истинному благочестию, к их мудрости, озаренной Божественным светом. Прикасаясь к творениям блаженного Иеронима[73] и назидаясь его богомудрым учением, вознесем благодарение Богу и воздадим хвалу его дивному угоднику: «Отче му́дре Иерони́ме! Наста́вниче ве́рных, Августи́на и́скренний дру́же и Григо́рия послу́шателю усе́рднейший, писа́ния тво́я изблиста́ют (испускают) лучи богому́драго учи́тельства, ему́же поуча́ющеся, благоче́стно восхваля́ем тя́»[74].

Вячеслав Овсянников, кандидат богословия

Иоанн, апостол и евангелист, в послании своем говорит: всяк ненави́дяй брата своего, человекоуби́йца есть (1 Ин. 3, 15). И справедливо, потому что так как человекоубийца происходит от ненависти, то всякий ненавидящий, хотя еще не ударил мечом, но в душе уже человекоубийца. К чему, говоришь ты, такое правило? К тому, чтобы, отложив ветхую злобу, мы приготовляли Богу в груди своей чистое жилище. Гне́вайтеся, говорит Давид, и не согреша́йте (Пс. 4, 5). Желая внушить это правило, апостол полнее объясняет оное так: солнце да не за́йдет во гневе вашем (Еф. 4, 26).

Что же будем делать в день суда мы, свидетелем гнева которых заходило солнце не один день, но столько лет? Господь говорит в Евангелии: аще принесе́ши дар твой ко олтарю́ и ту помяне́ши, яко брат твой и́мать не́что на тя, оста́ви ту дар твой пред олтарем, и шед прежде смири́ся с братом твоим, и тогда прише́д принеси́ дар твой (Мф. 5, 23–24). Горе мне, бедному, как бы не сказать, горе и тебе! Сколько времени мы или не приносили даров ко алтарю, или приносили незаконно, пребывая во гневе! Как могли мы в каждодневной молитве говорить: остави нам до́лги наша, якоже и мы оставляем должнико́м нашим (Мф. 6, 12), тогда как душа не сочувствовала произносимому и слова расходились с делом?

Итак, прошу тебя о том же, о чем просил за год тому назад в прежнем письме: будем иметь мир, оставленный нам Господом, и да призрит Господь на твое желание и мою мысль! Скоро на судище Христовом нарушенное или восстановленное согласие получит наказание или награду. Если ты, чего не дай Боже, не захочешь мириться, я с своей стороны буду оправдан: оправдает меня мое настоящее письмо, когда будет прочитано (на судище Христовом).