– Девочки, да я все понимаю. Я и прорабатываю этот момент. У других все вижу, все понимаю… а сама… Не смогу я работать психологом. Я просто не имею права. Так и буду до конца своих дней портнихой…

– Ну такой портнихой, как ты, не стыдно быть и до конца дней. Я нигде больше таких платьев не видела… – искренне произнесла Наталья.

– А на подиумах? – перебила ее Вера.

– На подиумах ситуация выдуманная, ненастоящая, и фигуры все как на подбор… – начала объяснять Наталья.

– Не «как на подбор», а на подбор, – уточнила Алекса. – Это вам не естественный отбор, а искусственный.

– Вот именно! – согласилась с ней Наталья. – Ты глаза своих заказчиц видела? Ты из обычной женщины королеву сделать можешь. Я на себе это не раз испытывала! Вот где магия! Ты талантище!

– А психолог, Вер, – серьезно сказала Алекса, – это не тот, у кого нет своих проблем, это тот, кто умеет с ними справляться по мере их поступления.

– Что-то я не справляюсь…

– Еще не вечер. Ты хочешь такой клубок за сутки размотать? Ты когда узнала про обвинения мужа в сексуальных домогательствах?

– Вчера…

– А точнее, вчера ночью. Утром добавилась история с анализами. Итого, прошло всего часов двенадцать. Это же не клуб «Что? Где? Когда?», чтобы за минуту ответ на любой вопрос найти.

– Вот именно, не за хрустальную сову боремся, – пошутила Наталья.

Подруги вяло хихикнули.

– Угу-угу, – филином заухала Вера, усиленно пытаясь приободриться.

– Ты бы съела что-нибудь, а то вон тебя с голода как плющит. И поспала бы. А мы тут кино пока посмотрим.

Вера украдкой заглянула в телефон – сообщений не было, и сказала девчонкам:

– Я с вами. Все равно не усну.

Подруги долго спорили, что сейчас уместнее – мелодрама, комедия или хоррор. В результате просто выбрали самую рейтинговую из новых лент, не ориентируясь на жанр, но через полчаса просмотра хозяйка квартиры несмело спросила:

– Девочки, а мне одной кажется, что фильм слишком затянут?

– Не одной, – отозвалась Наталья, выныривая из дремоты, подняв веки.

– Да уж, – согласилась с ней и Алекса, – включай лучше камин, там и то сюжет динамичнее.

– Там сюжет – ваше огонь, – подтвердила Наталья, снова закрывая глаза.

– Не поспоришь, – засмеялась Вера, – на него вечно можно смотреть. А я еще подумала, что у меня режим торможения включился и все кажется слишком медленным.

– Не. Похоже, в таком режиме снимали.

– Зато как засыпать под него отлично…

– Угу, давайте ненадолго посетим Морфея…

Однако Морфея опередила Маша: она вернулась крайне возбужденная поездкой и без обычных в таких случаях уговоров согласилась показать фотки с вечеринки. Взрослому глазу было заметно – девочка влюбилась, но у присутствующих хватило такта не спрашивать об этом в лоб. Они лишь издалека наблюдали, как Маша весь вечер с кем-то переписывалась, смущенно покусывая губы.

Когда успела вырасти? Была пухлым веснушчатым солнышком, а за пару лет вытянулась выше матери, и умиление сменилось опаской: зарождалась роковая красота, о которой, по счастью, сама Маша еще не подозревала. От отца ей достались высокий рост, копна рыжих волос и бледная, подкрашенная неяркими конопатинками кожа, от Веры – большие глаза с завораживающей грустинкой. Пусть как можно дольше тянется прекрасный невинный период.

Вскоре подруги разъехались, Машка закрылась в своей комнате, Вера – в своей. Она была рада, что дочь слишком занята собой, чтобы заметить ее состояние.

Вестей от Андрея не было, сама писать или звонить ему она не решалась. Вера даже подумать боялась, что придется вдруг столкнуться с ним взглядами или общаться – хоть устно, хоть письменно. Верная жена не знала, как себя вести, точнее, не знала, что ожидать от себя в такой ситуации.

Ближе к двенадцати она вылезла из своего убежища, чтобы пожелать дочке спокойной ночи. Судя по всему, Маша была не в курсе скандального ролика про отца. Спасибо небесам хотя бы за это!

Вера заперлась у себя в спальне и попыталась уснуть. Через час она открыла глаза и долго в темноте смотрела на подушку Андрея.

Неделю назад, когда легли спать, он сразу повернулся к жене спиной и равномерно засопел. Понимая, что еще пару-тройку вдохов и он накрепко уснет до утра, а потом вскочит по будильнику и уедет в командировку минимум дней на семь-восемь, Вера сделала робкую попытку намекнуть на свое присутствие. Она придвинулась к нему всем телом и обняла за плечо, нежно укусив за мочку уха.

– Хммм… – промурлыкал он, не шевельнувшись. – Жаль, что мне рано вставать.

– Как и всегда, я знаю, – прошептала она, прижимаясь в его спине еще сильнее.

Он, не оборачиваясь, положил огромную ладонь поверх ее руки:

– Берик, я, правда, вырубаюсь, прости.

– Засыпай себе на здоровье, твой ясный ум мне не нужен. – Она поводила кончиком носа по его шее. – Просто ляг на спину, а?

Он одобрительно хмыкнул, оценив шутку, но не двинулся с места.

Вера закинула ему на бедро свою ногу:

– Хочешь на боку? Будь по-твоему… – Она начала перелезать через него, стараясь прикоснуться всем, что могло бы разбудить тело или фантазии мужа.

Андрей перевернулся на спину и открыл глаза:

– Я так понял, мне не отвертеться?

– А ты хочешь отвертеться? – все еще пыталась сохранить игривость Вера.

– Я хочу спать. Правда. – Он притянул ее к себе и по-дружески чмокнул в лоб.

Сидя верхом на муже, Вера почувствовала себя цирковой наездницей, которая разодевшись в самый соблазнительный наряд, вдруг обнаружила себя на лошадке детской карусели в городском парке. Разница была лишь в том, что ее позор заметил всего один человек.

– Андрей, скажи мне честно, – серьезно обратилась Вера к мужу, – ты избегаешь секса со мной? Я больше тебя не интересую как женщина?

– Ве-ра! – взмолился Андрей, ссаживая ее с себя, и встал с кровати. – Ну, почему в ночь перед отъездом надо начинать какие-то разборки?

– Не надо никаких разборок, просто скажи, в чем дело, и все.

– В чем дело, и все? У меня нет ни сил, ни времени на разговоры до утра…

– Достаточно пары слов, я просто не понимаю…

– Вера, родная, ну, когда было достаточно пары слов? Каждое мое слово вызовет сомнения и новые вопросы. Мы проходили это тысячу раз.

– Может, потому, что надо просто сказать правду? Просто сказать правду?

– Какую правду? Какую правду ты хочешь услышать?

– Не знаю, какую. Ту, которая есть.

– О господи… – закатил глаза к потолку Андрей и вышел из комнаты.

Вера слышала, как он наливал себе воду на кухне. Она сгребла в охапку двуспальное одеяло и зарылась в него лицом. На факультете психологии им все время талдычили: «Учитесь разговаривать с партнером, не мучайтесь догадками, просто задайте прямой вопрос и получите прямой ответ». Задала вопрос. Получила ответ. Поговорили… Более гадостное состояние вспомнить сложно.

Она уловила, как скрежетнул табурет по полу на кухне – это Андрей сел за стол. Ему не хочется возвращаться в спальню. Но ему надо спать. Вера взяла свою подушку, достала из шкафа простыню и пододеяльник и пошла в гостиную. Там она разложила кровать из консоли и легла в гордом одиночестве. Она знала, что Андрей слышит, что она перешла в другую комнату, значит, скоро он вернется и уснет.

Наутро Вера не встала делать ему завтрак. Всю неделю она ждала извинений. С каждым днем обида ослабевала и подробности ссоры стирались из памяти. Но за последние сутки новости придали свежую окраску каждому сказанному в ту ночь слову. Его нежелание близости и объяснений логично складывались в одну цепочку и с видеороликами, и с анализами. История получалась слишком понятной и слишком грустной.

Обессиленная предыдущей бессонной ночью, Вера не заметила, как провалилась в глубокий, липкий от духоты сон, переполненный воспоминаниями и домыслами.