Расстояние между ними Дерек преодолел за секунду. У Кьяры оказалась тонкая теплая шея, он сжал руку так, что девушка беззвучно ахнула и, задыхаясь, вцепилась в его запястье, чтоб ослабить хватку. Не получилось, конечно. Дерек стиснул пальцы еще сильнее и очень ласково произнес:

— Следи за языком, девочка. Моя семья — это то, о чем ты никогда не будешь говорить. Это ясно?

— Ясно… — едва слышно прохрипела Кьяра. Дрожащие пальцы ввинчивались в его руку, широко распахнутые карие глаза наполнялись слезами, и лицо было овеяно такой мучительной тоской, что больно было смотреть. Дерек разжал руку, и Кьяра беспомощно опустилась на ступеньки. Из ресторана выглянул администратор, привлеченный шумом, но наткнулся на взгляд Дерека и счел за лучшее вернуться в зал.

На какое-то мгновение Дерек почувствовал себя сволочью — но это ощущение исчезло почти сразу.

— Мне некуда идти, — прошептала Кьяра, и над городом снова прогремел гром — такой силы, что в зале ресторана кто-то испуганно вскрикнул. — Мне правда некуда идти.

— Ну и сказали бы сразу, — устало ответил Дерек. Только сейчас он до конца почувствовал, насколько его вымотал этот день. Хотелось лечь в кровать и проспать несколько дней, и чтоб не снилось ничего. — Дьявол с вами, пойдемте.

Дворецкий, открывший дверь квартиры, посмотрел на Кьяру с профессиональным уважением к гостям, кем бы они ни были — но за этим уважением была заметна радость: ну наконец-то вечно угрюмый и одинокий хозяин квартиры пригласил гостью!

— Проводите миледи Кьяру в гостевую комнату, Этьен, — сухо произнес Дерек. — Меня сегодня не беспокоить. Доброй ночи, Кьяра.

Девушка посмотрела на него, и в карих глазах мелькнуло странное выражение, которого Дерек не понял.

— Доброй ночи, — улыбнулась Кьяра и пошла за дворецким.

Закрыв за собой дверь спальни, Дерек опустился на край кровати и долго смотрел на дагерротипический снимок на прикроватном столике. В дождливых сумерках лицо Аурики казалось лицом незнакомки. Эта девушка могла быть кем угодно — да хоть и Кьярой. В конце концов, Дерек прожил гораздо больше времени без Аурики, чем с ней.

В его жизнь когда-то вошло чудо, провело с ним отмеренный срок и ушло. А он остался. Протянув руку, Дерек взял рамку со снимком — дьявольщина, да за эти годы он ни разу не был с женщиной. Просто потому, что все кончилось.

Но сегодня появилась Кьяра и принесла надежду. И сейчас, глядя на снимок, Дерек не знал, стоит ли впускать эту надежду в свою жизнь. Он не мог решиться — потому что понимал: если Кьяра все-таки обманывает его, то он не вынесет крушения этой надежды.

Это станет его концом — тем, что хуже смерти.

Девичий вопль разбудил Дерека в три часа ночи. Самое глухое и жуткое время, как говаривал когда-то его старый приятель, бургомистр Говард.

Дерек сорвался с постели и бросился в гостевую спальню. Саблю с пола он подхватил автоматически — тело само сработало так, как нужно. Вроде бы давно не тренировался, а руки помнили…

Он обнаружил Кьяру забившейся в угол — девушка была жива и невредима, в комнате, едва озаренной маленьким ночником, не было ни следа посторонних, и Дерек вдруг почувствовал себя дураком, каких не видывал белый свет. Кьяра закрывала лицо дрожащими ладонями, и ее тряс такой озноб, что тонкая нижняя сорочка тряслась, словно ее мотало ветром. Дерек бросил саблю на сбитые простыни, присел на корточки рядом с девушкой и устало позвал:

— Кьяра. Кьяра, это я, Дерек.

Похоже, она не услышала ни слова. Но хоть кричать перестала, и то слава богу. Дерек осторожно взял ее за тонкие запястья и попробовал отстранить руки от лица.

— Кьяра, что с вами?

Девушка не ответила. Дерек устало подумал, что его жизнь похожа на какой-то исключительно идиотский водевиль, вечно ему на голову падают взбалмошные девицы, которых надо спасать бог весть от чего.

Вздохнув, он выпрямился и легко поднял девушку на руки. Маленькая, тонкая, словно веточка, Кьяра прижалась к нему всем телом и жалобно всхлипнула.

— Они здесь, — прошелестел ее голос. — Дерек, они здесь.

Дерек с прежней осторожностью опустил Кьяру на кровать, и девушка вцепилась в его плечи так, словно боялась, что он уйдет, и не могла этого допустить. Дерек обнял ее и спросил:

— Контролеры?

— Да, — прошептала Кьяра и обняла Дерека еще крепче.

Кругом царила ночь. Дерек мог видеть темную громаду сада за окном и часть улицы, озаренную фонарем. Дождь давно прошел, небо очистилось, и кучер, который поджидал запоздалых пассажиров возле экипажа, курил папироску: красный огонек то гас, то разгорался сильнее. В соседнем доме горело единственное окно — кухня, должно быть. Повара всегда поднимаются раньше всех.

Дерек моргнул и посмотрел по сторонам еще раз, пытаясь уловить те крошечные изменения в мире, которые оставляет колдовство. Иногда они были почти незаметны, но от натренированного чутья профессионального инквизитора им было не скрыться. Но сейчас все было чисто.

Возможно, контролеры существуют только в голове его навязанной гостьи. Работа со временем вполне могла повредить ее разум, почему бы и нет… «Только сумасшедшей мне тут и не хватало», — хмуро подумал Дерек и сказал:

— Кьяра, тут никого нет. Действительно нет. Можете мне верить.

Кьяра всхлипнула и отстранилась от него. Некоторое время она смотрела по сторонам, словно боялась, что контролеры выпрыгнут на нее из-за шкафа, а потом промолвила:

— Вы спугнули их, Дерек. Вы… спасли меня.

Дерек усмехнулся. Неопределенно дернул плечом.

— Это моя профессия, Кьяра. Спасать людей от зла. Как все случилось?

В приоткрытую дверь наконец-то заглянул сонный дворецкий со свечой в одной руке и с пистолетом в другой. «Тоже мне, вояка, — угрюмо подумал Дерек. — Тут вашего барина зарежут, например, а вы и не шелохнетесь».

— Все в порядке, милорд?

— В полном, — ответил Дерек, давая понять, что дворецкому лучше уйти. — Заварите мне кофе и спите дальше.

Дворецкий чопорно кивнул и ушел. Дерек вдруг подумал, что их с Кьярой водевиль становится еще глупее. Вот они сидят на кровати, оба в исподнем, рядом сабля и для полного счастья не хватает еще чьей-нибудь отрубленной головы под кроватью…

— Так как все было? — спросил Дерек. Кьяра поежилась и, словно наконец-то поняв, что сидит в одном белье рядом с малознакомым мужчиной, натянула на себя одеяло.

— Я проснулась от какого-то шороха, — прошептала она. — Сначала подумала, что это крыса, но… У вас ведь нет крыс. И я открыла глаза… а они стояли вот тут, возле кресла.

Дерек покосился на помянутое кресло, на котором лежало платье Кьяры. Интересно, могла ли она перепутать его со своими контролерами? Мало ли, что примерещится спросонок?

— Как они выглядели? — поинтересовался Дерек. — Серые клочья тумана, наполненные злобой?

Кьяра не ответила. Только кивнула.

Дерек поднялся с кровати и подошел к креслу. Ничего. От тонкого платья едва заметно пахло духами, на ковре лежал скомканный билет из омнибуса — должно быть, выпал из кармана. Если контролеры и были здесь, то они не оставили никаких следов. Дерек нагнулся и поднял билет — просто для того, чтоб…

Его ударило в затылок так сильно, что Дерек почти потерял сознание и вдруг увидел себя со стороны: вот он спотыкается, падает, ударяется головой о резной набалдашник на ручке кресла и обмякает на полу, безжизненно выбросив вперед руку с зажатым в ней билетом.

Контролеры выглядели именно так, как их и описывала Кьяра. Клочья серого тумана вытекли из сумерек и склонились над Дереком — вот только в них сейчас не было ни капли злобы и ненависти. А вот печаль была.

Мертвое должно оставаться мертвым, услышал Дерек. Голос не был ни мужским, ни женским, он принадлежал чему-то, что было слишком далеко от мира людей.

Мертвое должно оставаться мертвым, повторил контролер. Чем скорее ты поймешь это, тем будет лучше.

Обиднее всего был рассеченный лоб. Дерек махнул расческой по волосам, сбросив прядь на багровый рубец, и подумал, что так только хуже. Сейчас он напоминал выпивоху, который поцеловался с дверной ручкой, и зрелище было противным до брезгливости.