Виктор, к этому времени, давно был дома. Его автомобиль мирно стоял в гараже, а сам он печально лежал на краю кровати, в позе зародыша и спиной к двери. В одежде, темноте и одиночестве. От ужина отказался по причине отсутствия аппетита. Молодой человек тоскливо смотрел в одну точку на плотных фиолетовых шторах и никого не хотел видеть. Даже собственное отражение загоняло его в уныние. Он ничего не хотел. Даже сесть за руль и уехать куда-то. Виктора привлекало только одиночество, куда он падал словно в пропасть. Темную, беспросверную и холодную. Там он мог отпустить себя и делать, что душа пожелает. Хоть плакать от тоски, хоть рыдать от отчаяния. Этого небольшого выбора ему хватало с головой. В горле сжимало, а в сердце кололо без остановки. Он падал в ту самую пропасть и никто не смог помешать или спасти от этого падения. Виктор оказался на дне. Убитый, серый, безрадостный, с пустотой в глазах и темнотой повсюду. Не чувствуя ничего кроме пустоты уснул, так же в брюках и рубашке.
Утро наступило в пять. Мельчайший шорох заставил открыть глаза и неохотно оглянуться. Тут, всё ещё, было темно, холодно и пусто. Виктор находился один. Без желания и охоты поднялся, поплёлся в уборную на первом этаже. Выйдя из комнаты, сделал несколько шагов прямо и упёрся в перила. Взялся одной рукой за дубовую поверхность и прошёл несколько шагов направо. Виктор не хотел включать свет или привлекать какое-либо внимания. Сейчас он чувствовал себя одним и хотел таким оставаться. Единственная компания, что могла обрадовать, ещё спала. Молодой человек подошёл к ступеням и начал спускаться. Изогнутая лестница не повлияла на его скорость. Виктор всё ещё плёлся, неохотно волоча ноги по древесине. Спустился в прихожую. Дальше путь был без препятствий, если не учитывать темноту. Посетив туалет, куда следовало идти через коридор, слева от лестницы, вернулся и пошёл на кухню, в другой части дома. Блуждая словно призрак, он мог напугать кого-то. Однако, Виктору было всё равно. Сейчас он хотел пить. Жажда не мучила, но нагнетала. Сон с открытым ртом давал о себе знать. Пришёл.
Это было некрупное помещение, с металлическими поверхностями по периметру и в центре. Холодильником, плитой, духовым шкафом и прочей кухонной техникой и утварью в которой он мало разбирался. С напротив, по стене, распологалисьрасполагались несколько окон, сквозь которые проникали слабые лучи солнца на рассвете. В другом конце, на стене где был вход, располагалась ещё одна дверь.
Виктор осмотрелся. Начал думать где можно взять чашку и собственно питьевую воду. Он понятия не имел что где находится. Подошёл к одной из поверхностей под окном и заглянул под низ. В сумраке, узнал очертания сковородок. Под следующей - кастрюль. Ещё один стол находился в углу, так что был мало освещён. Там пришлось использовать руки, дабы нащупать что-то. Не глядя, пальцы провели по чему-то металлическому и случайно уронили это на пол. Раздался звон нержавеющей посуды об кафельный пол. Подавленность молодого человека не изменялась. Он спокойно нащупал упавшее и поднялся вместе с ним. Это была глубока миска. На ощупь, отнес её в раковину. Вздохнул. Продолжил поиски. Только сейчас он исследовал шкафы, над поверхностями. В одном из них нащупал и разглядел очертания бокалов, в следующем появились фарфоровые чашки и стаканы. Полез внутрь руками и аккуратно достал нечто стеклянное. Осмотрел в свете окна - обычный стакан. Пришёл черёд поиска питьевой воды. Осмотрелся, покрутившись на месте. Выдохнул, опустив голову и посмотрел на содержимое рук. Мучительно протёр вогкиевохкие глаза. Покрутил головой. Вдалеке, у двери откуда пришёл, заметил бойлер. Поплёлся к нему. На ощупь, нашёл краны. Подставил стакан и пустил холодную. Он не знал сколько уже набралось так что ждал интуитивно. Неожиданно, посреди процесса, включился свет, что ослепил молодого человека. Быстро и молча закрыл глаза ладонью, при этом смотрщившись, и на ощупь выключил воду.
- Виктор? - удивлённо послышалось с другого конца.
По голосу, он узнал кто это. Тридцатилетний Борис работал у них поваром. Это был статный мужчина с вытянутым лицом и квадратной челюстью. Шеф имел коротко постриженные каштановые волосы и умные серые глаза.
- Что Вы тут делаете? - взволнованно продолжил кулинар.
- Я... - подавленно начал он, взглянув на стакан и опуская руку. - Я пить хотел... - взглянул на него.
Мужчина испугался тому лицу, что было перед ним. В свете, Виктор был ужасен. Его помятая рубашка, частично была незаправленна и её подол болтался на уровне бёдер. Чёрные волосы торчали во все стороны, создавая очертания рогов. Под глазами красовались тёмные, фиолетовые, практически чёрные, круги. Уголки губ, так же как и брови, были опущены. Сам взгляд направлялся куда-то в пустоту, в параллельный мир. Глаза оставались бледными и пустыми. Шеф мог согнать это на сонливость в ранее утро, но это было чем-то другим. Заторможенность была не из-за недосыпа.
Виктор неохотно взял наполовину пустой стакан.
- Я ещё ничего не начинал готовить, - спохватился мужчина. - Вы уже проснулись или можете подождать до семи?
Тот вздохнул, глядя на воду. Вяло перевёл взгляд на раковину. Тихо и виновато начал:
- Я случайно, миску уронил... Извините. Так же, - посмотрел на него, - не хотел разбудить... Я подожду. Если честно, - опустил взгляд, - аппетита совсем нет...
- Что-то произошло? - взволнованно спросил он.
- Нет, - нейтрально вышло из Виктора. - Просто нет настроения...
Плечи молодого человека опустились ещё ниже:
- Я подожду...
После этого, он вяло поплёлся в коридор со стаканом в руке и совершенно не замечая чего-то вокруг. Мужчина провёл его беспокойным взглядом:
- Такое резкое изменение не может быть просто так... Не из-за дня рождения же такая убитость..? 23 не повод для траура...
Виктору же было всё равно. Он не беспокоился, не волновался. Он ничего не чувствовал. Разве что ком в горле мешал дышать, и в груди было ощущение, будто, из него достали все органы, когда он спал, и зашили обратно, оставив одни только мышцы и скелет, с гуляющим внутри воздухом, вместо лёгких. Не смотря на абсурдность этой идеи, она казалась самой реальной. Виктор не мог объяснить свою пустоту чем-то другим. Органов будто не было.
Выйдя в холл, направился в гостиную, по прямой. Спустя несколько длинных коридоров - пришёл. Здесь был камин, напротив входа, шерстяной ковёр возле него, два кресла с резными украшениями и такой же диван повернутые к теплу. На правой стене красовались высокие окна с закрытыми плотными шторами. Виктор поставил воду на небольшой круглый стол в углу, распахнул среднее окно, с усилием подвинул к нему ближнее кресло и сел, со стаканом в руках. Безжизненные глаза смотрели на сонную природу и ждали её пробуждения. На лужайку, перед домом, опустился туман, что уже скоро собирался рассеиваться, оставляя после себя холодную росу. Вдалеке виднелись деревья лесопосадки. Буквально через пару мгновений должны были начать летать птицы. Виктор сделал холодный глоток. Он без энтузиазма и интереса смотрел наружу и не знал чего ждал. Всё казалось скучным и предсказуемым. Но не смотря на это, он не мог оторваться. Молодой человек не имел сил сделать этого. Он устал и хотел покоя. Возможно, вечного. Поставил стакан на пол и залез в кресло с ногами, боком, правым плечом к спинке и подобрав ноги к себе, имитируя зародыша, спина упёрлась в ухо кресла. Так скукожившись, немного наклонился к спинке и положил голову на неё, в попытках расслабиться, согреться. Приняв удобную позу, обнял колени, прижатые к груди и вяло посмотрел наружу. Там было скучно. Отвернулся. Облокотился виском на спинку и закрыл глаза. Щеке было тепло, так же как и рукам, что спрятались на животе.
Спустя два часа, его сон заметили горничные, что собирались убирать в этой комнате. Их было двое: женщина около сорока и молодая девушка около двадцати со светлыми кучеряшками на голове. Обе были в своей рабочей форме с фартуками и чепчиками. Домработницы зашли со всем инвентарем, но заметив странную планировку и распахнутые шторы, притормозили. Прислушались. Сопение молодого человека было еле слышно. Старшая, на носках, подошла к креслу и заглянула внутрь. Обернулась и махнула напарнице:
