После исчезновения Иринки, девчонки притихли, каждый думал о своей участи.
— Где Иринка, что с ней, ничего мы не знаем и узнать не у кого? Девчонки поубавили свой пыл и лица их часто хмуры, говорят, что лучше жить дома, хоть бедно, но свободно. А здесь мы постоянно взаперти, хорошо, что во двор разрешают выходить. Как бы я хотела посмотреть, что твориться за забором, хотя по голосам, доносящимся оттуда ясно, что жизнь там бурлит, — огорченно сказала Даша.
— Почему не веселые, о чем думаете? — К ним подошла Марго.
— По твоему виду тоже не скажешь, что ты довольна пребыванием здесь, закисла, не видно улыбки на лице, Марго.
— Какая улыбка, Зоя, держат нас здесь, как пленниц, я думала, свободно будем разгуливать по городу.
— Не для того они нас сюда привезли, у них работа на первом плане. Хорошо, что дают отсыпаться, иначе худо дело было, — сказала Зоя. — Марго давайте думать, как нам отсюда выбраться, нужно делать упор на клиентов. Может, попадется хороший клиент, и поможет нам, хотя бы весточки на родину послать.
— Никто на это не пойдет, мы здесь нелегально, без документов. Если только Хасан поможет одной из нас убежать отсюда. Но он за это потребует деньги, большие деньги, иначе не будет рисковать, — возмущалась Марго.
— У меня есть, — похвалилась Зоя, — я их надежно запрятала, но этого будет мало.
- А наши деньги Чагла забрала, говорит, как в город выйдем, она нам их отдаст, — сказала Светик.
— Но теперь уже ясно, что никуда нас отсюда не выпустят, плакали наши денежки. Ты права, Зоя, нужно хорошо их прятать, иначе снова найдут. Сколько времени понадобится, чтобы их собрать, годы пройдут. Один уже подходит к концу, скоро год, как мы на чужбине, как хочется домой, прижаться к маме.
— А обо мне никто не думает, — с печалью в голосе сказала Марго, — разве что девчонки недоумевают, куда мы пропали. Опять сюда Чагла идет, не дает нам покоя. Инструкции новые давать будет, как нужно обслуживать клиентов, чтобы они довольны были.
Иринка у стариков была тоже, как в заточении. Рана ее затянулась, только на душе осталась незаживающая рана. Она помогала Айше по дому, полы помоет, посуду и то развлечение. Часто любила стоять у окна, любуясь на море. Просила Назара-бея отвести ее туда, но он категорически был против этого. Увидит ненароком кто-нибудь, начнутся расспросы, кто, откуда, а им этот нужно. За укрывательство сбежавшей девушки, их по головке не погладят, а накажут по всей строгости закона.
Быстро пролетела весна, и началось долгожданное лето. Лена была рада этому, хоть и коротки были зимние вечера, но они навевали на нее грусть и тоску по дочери. Сердце немного успокоилось, а может права соседка, постепенно привыкаешь к боли. И она уже становиться неотъемлемой частью тебя самой. Она знала, что скоро Иринка станет девушкой и хотела разъяснить ей некоторые моменты. А теперь ей уже шестнадцатый год пошел, повзрослела дочка.
— Ты чего сидишь, я стучу, стучу, вижу дверь не на замке, но никто не открывает, — на пороге стояла Валя.
— Извини, задумалась, проходи, чайку попьем, я вчера пироги пекла. Иринка их очень любила, поэтому была как пышечка.
— Почему была, ты брось это, она и сейчас есть и скоро приедет домой, мое сердце это чувствует.
— Но почему мое молчит, только болит, не могу ни спать, ни есть, жить не хочется.
— Ты это брось, у тебя еще и сын есть, ты ему нужна в первую очередь. Еще и муж, который без тебя пропадет.
— Точно подметила, как ребенок, ничего сам не может, подай, принеси. Даже лопату и ту я ему направляю, он ее не так ставит, да еще ругается на меня. Что он сам землю не вскопает? Наковыряет ее большими комками, и я после разбиваю дня два. Хотя можно поменьше захватывать и тут же бить лопатой, чтобы рассыпалась. Но одно хорошо, немного притих, геморрой его замучил. С одной стороны жалко его, а с другой стороны, думаешь, чтобы сильнее прихватило.
— И даже не думай, Алексей с ума сошел, попивать стал. Не пойму, что с ним случилось. То все в окно смотрел на Ларисины окна, а теперь на диване валяется. Он вперед меня с работы приходит уже готовый. Полгода длится у нас противостояние, он хочет наладить со мной отношения. Но я не могу, наверное, никогда не прощу его. Проснется ночью и по кастрюлям шарит, кушать-то хочется, да я не против этого, пусть ест, свекровь нас продуктами снабжает. Плачет и говорит, не наказывай его едой. Я первые дни дома не питалась, то у матери, то у сестры. Он, наверное, изголодался, к матери иногда ходил. Вот зачем он так сделал, скажи, Валя? И там у него видно ничего не получается, если столько времени дома живет.
— Ты, что, ничего не знаешь, месяца два назад Лариса вышла замуж, и мужик попался хороший. У него жена стерва была, он уезжал на заработки, а она тут хвостом вертела. Он приехал, и застал ее с очередным хахалем. Она в слезы, говорит, прости, черт попутал, перестанет изменять ему и у них все наладится. Он ради ребенка жил с ней еще год, а потом надоело, и он ушел. Сестра его познакомила с нашей Ларисой, и они сошлись. Говорят, живут, душа в душу, вроде бы любовь у них.
— А что же к моему Алексею у нее было? Он бил себя в грудь, любит, и жить без нее не может, как и она без него!
— Мне с самого начала казалось, что у них не сложится жизнь, слишком разные они по характеру. Секс у них был, да, но душевно они не подходят друг к другу.
— И мы с ним не подходим, так кто же ему нужен?
— Ты и нужна и мамка, и нянька, все в одном лице. Прощаешь ему все выходки, он может с тобой по месяцу не разговаривать, а ты терпишь. А если заговорит, то ты тут же растаешь, готова ноги ему целовать. Я все вижу невооруженным глазом, поэтому он и издевается над тобой.
— Надо что-то делать, это до хорошего не доведет.
— Тогда приголубь его, прости ему все, а иначе никак.
— Не могу я, понимаешь, не могу, это выше моих сил.
— Вот выше и сделай, Валечка, ты без мужика, дети без отца. Он хоть с ними-то общается.
— Да, после того как пришел от нее, так и начал с ними больше заниматься. Смотришь, он им что-то вкусное принесет, дочь, так и вертится около него.
— Вот видишь, отец все-таки, а хочешь, мы с Костей придем к вам, посидим немного и помирим вас.
— Хорошо, скоро праздник и вы как бы невзначай придете поздравить нас по-соседски.
— Вот и хорошо, я тоже думала прожить без Кости, а ушел он на несколько дней, и пусто стало в квартире, чего-то не хватает.
— Дуры мы, вот что, нас бьют по одной щеке, а мы подставляем другую, — сказала Валя.
— Я тебе забыла сказать, меня в милицию снова вызывали, спрашивали, не было ли у дочери подруг по имени Марго, Ленуся и Светик. Говорю, кроме Лиды, никого не было. И в школе таких имен не слышал никто. Что случилось, спрашиваю, может, след какой отыскался. Сказали, что нет, никаких следов. А я надеялась, что-то прояснилось. Да где же ты, дочка моя, в каких краях!
— Ну, вот и расплакалась, Лена, не переживай, а то тебя так надолго не хватит. Дочь приедет, а ты ее встретить не сможешь. Пойду домой, Алексей спит, а мы с ребятами к свекрови пойдем, помочь в огороде.
— Ладишь ты с ней, или ругаетесь постоянно?
— Что ты, она ко мне очень хорошо относится и жалеет. И тоже просит, чтобы я наладила с сыном отношения. Только мне кажется, сейчас ему это не нужно, ему и так хорошо. А может быть наоборот, плохо, ему изменила любовница, — и обе засмеялись. Немного смеха и радости, поднимают настроение.
Мехмет наконец-то уладил все свои дела. Приобрел домик у моря, он не такой большой, как у тестя, но вместительный, всем места хватит. На несколько дней в дом приезжала Мерьем, но сославшись на частые головные боли, уехала. Сын просил ее подольше задержаться здесь, но она не согласилась, а Мехмету сказала, что расстроилась из-за отца, но к нему так и ни разу не съездила. Тестю пока не предъявили обвинение, но держали на прицеле. Мехмет общался с одним из его охранников, и он поведал ему, что тесть не бросил это занятие. Это его дело, просто втягивается человек и ему тяжело повернуть назад. Завтра он собирается в город по делам своей фирмы и заедет к старикам. Иринке нужно сделать заграничный паспорт, ему подсказали к кому обратиться. Но для этого нужно везти ее к этому человеку на квартиру, там все приспособления для этого. Айше дала ей свое черное старое платье, оденет платок и завернет его край на лицо. В таком виде трудно узнать человека. Вот туфли, или хотя бы тапочки нужно купить. Иринка просила, чтобы они выручили ее подруг. Но это невозможно, работодатели запросят большие деньги за них. Да и отпустят ли, это еще вопрос, они от их услуг большие деньги имеют. На этот раз он возьмет в город своего сына, пусть пообщается с матерью. Может быть, он расшевелит ее, и она вернется к своим обязанностям.
