— Ленок, проходи, а я уже ухожу и так задержался.

— Подожди минутку, Лариса, ты разбиваешь хорошую семью. А ты куда смотришь, потеряешь все, жена хорошая женщина.

— Откуда ты все взяла, мы просто разговаривали, — Лариса передернула плечами.

— Не ври, он к тебе домой бегает, и там вы уже точно не разговариваете.

— Кто ты такая, не лезь в мою жизнь, сотру в порошок, поняла. И мне плевать на его жену, — распылялась Лариса, — нашла хорошую. И от него отстань, он любит меня, и мы будем вместе.

— Вот это похоже на правду, дурак Алексей, такую женщину променял на тебя. Пустышка, красивая, да, но не умная. Ты не смотришь на семью, на детей, урываешь мужика и тешишь свое удовольствие.

— Иди на свое рабочее место, нам не о чем с тобой разговаривать, — отвернулась от нее Лариса.

Вот и поговорили, видно далеко у них все зашло, и она ничем не поможет Вале. Целый день она была, как на иголках. Прибежала домой, Костя уже спал на диване. Она начала делать пирог, к матери сегодня не пойдет, хотели посидеть за семейным столом. Предупреждала Костю, что сегодня праздничный ужин, так нет, он все по-своему сделал. Мать ворчит, в огороде мужские руки нужны, а он и не показывается. Если два три раза в месяц поковыряется там, это уже хорошо. Что делать, разойтись, его жалко, ни кола, ни двора. Пропадет мужик, поговорить с ним и припугнуть его нужно. Пирог готов, только кушать некому. Лена постучала к соседке, открыла Валя.

— Проходи, я одна, все разбрелись, кто куда, я имею в виду детей. Алеша сегодня в город уехал, приедет поздно.

— Валя, пошли ко мне, сегодня день рождения Иринки и я испекла пирог. Ты детям записку напиши, а то потеряют.

— А пойдем, ужин я сготовила, а дела их все не переделаешь.

— Садись, пирог, любимая еда дочки.

— Я рада, что ты стала верить, что она жива, конечно, за здоровье, а иначе как. А где Костя, почему его нет за столом?

— Он уже на диване, в своей излюбленной позе. Ему никто не нужен, ни семья, ни дети. Он в упор никого не видит. Решила я с ним развестись, он что есть, что его не будет.

— Не руби с плеча, одной тоже плохо, детям нужен отец.

— Такой никому не нужен, и тебе не завидую, — и Лена прикусила язык.

— Так не пойдет, начала, договаривай, у них, что уже до большого с Ларисой дошло.

— Только ты одна не видишь, весь поселок гудит.

— Все я знаю, только видеть не вижу и еще надеюсь, что это неправда. Но заметила, что со мной он вообще перестал общаться. У него и раньше такое бывало, замкнется в себе и может месяц со мной не разговаривать. Жаловалась свекрови, но она меня успокаивала, такой у него характер. Тогда к нему не подступишься, ни о чем не спросишь, ничего не расскажешь. А потом вдруг с него это сходит, и он делается обычным, разговорчивым, внимательным. Даже дети к этому привыкли, сын бурчит, отец не от мира сего.

— Даже так, вот и разберись, у кого из нас жизнь лучше, твой не разговаривает, мой вообще ничем не интересуется, и в итоге мы один на один с тобой.

— Что там на самом деле происходит, рассказывай.

— Только не расстраивайся, он уже давно ходит к Ларисе домой, что там они делают, я не знаю.

— Но уж точно не в куклы играют, мне то, что делать, посоветуй! — Валя заплакала.

— Перестань Валечка, — Лена прижала ее к себе и тоже заплакала. — Дерьмо они и не стоят, чтобы о них плакали. Мы, что без роду, без племени, и без них проживем.

Через час Валя заторопилась домой, должны прийти дети. А там и муж подъедет, как ей с ним себя вести. Сейчас как раз такой период, когда он ни с кем не разговаривает. Придет, покушает и закрывается в комнате, тогда к нему не подступишься. И все равно, сегодня она должна с ним поговорить. Прибежали с улицы дети и сообщили, что видели папину машину, он уже приехал из города. Приехал, а домой не пришел, значит, права Лена, он у Ларисы сейчас. Она потихоньку выскользнула из дома, на улице начало смеркаться, дело идет к осени, скоро детям в школу. Она увидела во дворе сына Ларисы, он играл с ребятней. Но в их окнах света не было, куда же она подевалась, и вдруг до нее дошло, они специально выключили свет, чтобы все думали, что ее нет дома. Нет, к ней она не пойдет, зачем унижать свое достоинство. Пришла домой и села на кухне, перед окном, не зажигая света. Через полчаса, показался муж, как всегда, с сумкой через плечо. Зашел, разделся и направился в кухню.

— Напугала, стоишь как приведение, дай пожрать. А там, где ты был, тебя не накормили? Или там любовью был сыт? Не дам ужин, пока не объяснишь, где был эти три часа, машина пришла давно, мне дети сказали.

— Товар разбирали, с каких пор тебя это волновать стало.

— Я всегда в курсе всех твоих дел, только ты не замечал этого. И не разговаривал ты ни с кем, потому что тебе так удобно было. Думал постоянно о своей любви, так и свихнуться недолго. Можешь не отрицать, я знаю, что сейчас ты был у Ларисы. Из соседнего дома напротив видели, как ты туда заходишь и выходишь.

— И чего ты тогда хочешь от меня? Тебя до этого времени все устраивало, что вдруг изменилось?

— Раньше я только предполагала, а сейчас точно знаю, нужно что-то решать. Так дело дальше не пойдет, дети у нас уже взрослые, и им стыдно будет, что так ведет себя их отец.

— Переживут, ты что хочешь, чтобы я из дома ушел? Я люблю Ларису и ничего не могу с собой поделать. Да что я тебе говорю, ты не поймешь, ты же никого не любила.

— Как это так, а тебя, ты, что же думаешь, что я просто так, от нечего делать вышла за тебя замуж! Да, у меня, как и у тебя в молодости была дружба. Все через это проходят, а потом замужество, жизнь, наконец. Что ты собираешься делать? Но я не позволю, чтобы ты жил со мной, а ходил к любовнице, определяйся. Выбирай, или мы семья, или она, твоя любовь, что тебе дороже.

— Тогда я сейчас уйду, я люблю ее и не смогу жить без нее.

— Иди, если ты так решил, — по лицу Вали сбегали слезы. Алексей взял сумку, повесил ее через плечо и направился к двери. Но тут из спальни выбежала дочка, схватила его за ногу и закричала, — папа, не уходи, мы любим тебя. Он разомкнул ее ручонки и подтолкнул к Вале, — забери ее и детей против меня не настраивай. — Пока, — он приложил пальцы к губам и послал им воздушный поцелуй.

— Мама, не плачь, мы и без него проживем, — сын обнял и прижал к себе Валю.

— Вы чего не спите, я дверь в спальню прикрыла, чтобы слышно не было. Мои вы хорошие, вот и кончилось мое замужество. Я ничего хорошего не видела, но зато у вас был отец.

— Мама, какой отец, его как будто подменили, в последнее время он перестал с нами общаться. Это разве отец, который нас не замечает.

— Чего вы раскричались, дверь приоткрыта, что случилось? — В дверь проскользнула Лена.

— Алексей сейчас ушел к Ларисе, он без нее жить не может.

— Ну и черт с ним, зачем его держать здесь насильно. Уже поздно, дети, марш в постель, мы тут с матерью поговорим. — Успокаивайся, Валя, думай о детях их воспитывать нужно. Вот козлы, подхватились и вперед, не думают про детей, они тоже переживают.

— Жить не хочется, противно все, как я завтра людям в глаза смотреть буду, скажут брошенная.

— Плюй на все, и еще, это тебе не дочь потерять, он никуда не пропал, будет жить рядышком. Мне тяжело было, но спасибо тебе, ты все это время поддерживала меня, вселяла в меня надежду, что она жива, моя Иринка. Откроется когда-нибудь дверь, и она войдет, моя родная, любимая дочка.

— Ты тоже плачешь, я тебя утешала, а сама переживала. Ты права, ушел из дома муж, это полбеды, лишь бы дети были живы и здоровы.

— У тебя есть родители, братья, сестра, помогут, не пропадешь. Да и он будет помогать, куда он денется.

— Что случилось, дети позвонили, говорят папа ушел, а куда не сказали? — на пороге стояла свекровь.

— Я пойду, поздно уже, держись Валя, не плачь.

— Мама, Алеша ушел к другой женщине, Ларисой зовут, в бухгалтерии у них работает.

— Вот паршивец, не живется ему хорошо. Тут на всем готовом, ничего не делает, придет с работы и отдыхает, а ты все сама ишачила. Приучила его так, господин, сядет, ручки сложит и про любовь думает. Где живет эта Лариса, я подзабыла?