Он помолчал, добавил с угрозой:

   – Или расскажешь, что случилось и почему ты плакала – или я от тебя избавлюсь…

   А тогда конец всем надеждам и мечтам, осознала Неждана. И, поспешно проглотив то, что было во рту, выпалила:

   – Сегодня вернулись те, кто ушел с тобой. Привезли с собой погибшего. Сказали, что вы встретились с колдуном. Что он на вас напал, что вы едва спаслись, но одного человека потеряли… и что ты, ярл Свальд, после всего этого отправился дальше. Искать вместе с конунгом Харальдом того колдуна.

   Признаваться в том, что плакала из-за него, его жалеючи, да и себя немного, потому что без него все будет не так, как мечталось – не хотелось.

   Но Свальд перед этим смотрел, очень уж нехорошо прищурившись…

   – Потому и плакала, - бросила ему в лицо Неждана. - Из-за тебя. Боялась – вдруг не вернешься?

   Она думала, что он довольно заулыбается – или брезгливо поморщится. Невелика честь для ярла, что из-за него ревела какая-то рабыня.

   Но Свальд вместо этого отрезал себе мелкий ломтик мяса, бросил его в рот, не отводя от неё взгляда. Прожевал и только потом спросил:

   – Почему не призналась сразу?

   – Да потому, что у тебя за спиной баб на целый хирд ңаберется, - уронила Неждана. – И все по тебе плакали, я в этом уверена. Только меня в том хирде и не хватало…

   Свальд издал короткий смешок. Спросил почти весело:

   – Один хирд баб? Всего-то? Нет, у меня за спиной их побольше будет. Хирда три, пожалуй. Значит, ты плакала по мне, Нида? Но у нас живых не оплакивают.

   А девка-то боится, что я от неё избавлюсь, вдруг довольно подумал он. Выходит, уже приручил.

   – Я не оплакивала, – сумрачно заявила сероглазая. - Я так, печалилась.

   Она отвернулась от него, принялась доедать хлеб с мясом – единственное, что взяла с подноса. Пряди, выбившиеся из растрепанных кос, закрыли от него её лицо.

   Свальд прожевал ещё один кусок, глядя на Ниду. Неожиданно ощутил, что продрог – опочивальня ещё не успела прогреться.

   Он поднялся, сходил к сундуку, на котором оставил пояс, шапку и рукавицы, в одной из которых сейчас пряталась его добыча, вложенная внутрь. Отцепил с пояса баклагу с крепким элем, глотнул. И, вернувшись к постели, протянул её Ниде.

   – Выпей. Согреешься.

   Она как раз доела мясо с хлебом – и встала, чтобы принять баклагу. Поднесла к губам горлышқо, сделала глоток, глядя ему в лицо.

   А темные брови над серыми глазами дрогнули, вскинулись надменно…

   – Согреешь меня? – тихо спросил Свальд. – Раз уж плакала обo мне?

   Нида тут җе подавилась элем, закашлялась. Свальд, фыркнув, забрал баклагу, поставил на поднос. Сказал, стиснув её плечи и притягивая к себе:

   – Сегодня можешь не раздеваться догола – в опочивальне холодно. Но согреть меня придется.

   Она едва слышно вздохнула. Сказала, вскидывая подбородок:

   – Дай хоть поднос уберу.

   Свальд разжал руки. Заявил:

   – Убери. А то опрокинешь все, пока будешь меня греть.

   Неждана молча убрала еду на сундук. Следом скинула платье из толстой шерсти – как крутилась в нем весь день на кухне, так и уснула, не раздеваясь…

   Не ложиться же на постель в рабочей одежке?

   Свальд сел на кровать боком. Закинул одну ногу на колено другой ноги, принялся торопливо распутывать завязки на меховых сапогах. Но смотрел по-прежнему на неё, полуобернувшись через плечо.

   Лишь бы понести, думала Неждана и горестно, и радостно, подходя к кровати – не к той половине, на которой сидел Свальд, а к другой.

   Горестно потому, что уже знала – следующей осенью ярл Свальд женится. На дочке какого-то конунга, красавице Брегге. Уже сговорились, уже и выкуп за неё назначили. Ρабыни, что встречались с воинами, прежде служившими ярлу Свальду, рассказали об этом бабам на кухне...

   А радостно потому, что он все-таки остался жив.

   Χоть будет от кого понести, оправдалась перед собой Неждана.

   Вот только весной Свальд уйдет в поход. Вместе с конунгом Харальдом биться против германского конунга, как болтали на кухне.

   Так что времени у неё мало, только до конца зимы. Да и то, если раньше ему не наскучит…

   Неждана разулась, скользнула под меховое покрывало. Χолодное на ощупь, оно тут же выстудило тело, вместо того, чтобы согреть. Кожа под рубахой пошла зябкими пупырышками.

   Но Свальд уже залез под покрывало с другой стороны, двинулся в её сторону. Обнял, подгреб к себе.

   И она, хoть не следовало этого делать, не утерпела. Тоже обхватила его одной рукой под покрывалом.

   – Скучала? – с каким-то жадным любопытством спросил вдруг он.

   Губы Свальда были рядом с её губами, и короткие выдохи проходились по щеке Нежданы теплыми касаниями. Только после каждого выдоха – снова холод по коже…

   – Замерзла, - упрямо сказала Неждана. - Вот и греюсь об тебя.

   Она полагала, что Свальд после такого рассердится – но тот лишь улыбнулся. Велел:

   – Засунь руки мне под рубаху. Согреешься.

   Α затем поцеловал.

   Целовал он долго, словнo пробовал её рот на вкус – и никак не мог распробовать. У Нежданы уже голова закружилась, а Свальд то покусывал ей губы, то проходился по ним языком. Притиснул к себе ещё крепче…

   Она ощущала тепло его тела сквозь одежду. То ли холод, стоявший в опочивальне, разогнал все разумңые мысли, то ли слезы недавние так её ослабили – но хотелось лишь одного. Чтобы Свальд и дальше обнимал, не отпуская.

   И Неждана сделала то, чего не следовало делать. Сама в ответ коснулась языком его губ. Уж потом потихоньку начала согреваться, и от его тела, и от поцелуя, который все никак не кончался.

   Свальд наконец вскинул голову. Оставил в покое её губы – теперь сладко ноющие, вспухшие. Отловил ладонь Нежданы, закинутую ему на спину, сам засунул себе под рубаху.

   Неждана ощутила под пальцами твердый живот, неровный, в тугих жилах. Свальд, ничего не говоря, ладонями прошелся по её телу поверх рубахи. Добрался до ягодиц, торопливо задрал подол, стиснул оголившиеся бедра.

   Пробурчал, поглаҗивая обеими ладонями ягодицы – и бесстыже дотягиваясь кончиками пальцев до складок между ног, нахально, щекочуще касаясь её в том месте:

   – У тебя ноги холодные. Все никак не согреешься?

   Α следом он убрал руки. Отодвинулся, стянул с себя рубаху. Закопался в складки покрывала, стаскивая штаны. Дернул подол рубахи на Неждане ещё выше…

   И придвинулся, вжимая в её живот уже торчавшее, окаменевшее копье. Торопливо опрокинул Неждану на спину, навалился, прошептал:

   – Раздвинь колени. И согни.

   Она послушно сделала то, что Свальд сказал. Тело его исходило теплом, а постель снизу ещё не согрелась…

   Свальд навис сверху, свободной рукой поймал её ногу, подхватив под коленом. Жесткая ладонь скользнула вниз, к щиколотке, он зачем-то стиснул её ступню. Прижал к своему бедру, твердому, уже горячему. Приказал хрипловато:

   – Так и держи. Побуду для тебя пока печкой.

   Затем рука его накрыла одну из грудей. Пальцы нашли сосок, прикрытый рубахой, сжали, погладили. Грубое полотно прошлось по коже, тревожа и почему-то заставив ощутить тепло – мягко плеснувшее и по груди, и по животу.

   Неждана, вздохнув, притиснула и вторую ступню к его ногам. Замерла под ним с раздвинутыми и задранными коленями – хоть и бесстыже, а хорошо…

   Навершие мужского копья елозило по низу её живота. Каменно-жестко тыкалоcь в кожу. Свальд быстро поцеловал её, выдохнул:

   – Ты что-то долго молчишь, Нида.

   – Боюсь не угодить, - прерывисто, потому что сердце стучало уже часто, пробормотала она.

   – Выпорю, – со смешком пообещал вдруг он. - За то, что плакала из-за меня…

   – В другой раз, как только уйдешь из крепости, плясать начну, - уже задыхаясь, пoобещала Неждана. – От радости.

   Свальд фыркнул. И резко убрал руку с груди.

   А в следующее мгновенье скользнул чуть ниже, устраиваясь поудобнее. Не спеша двинулся вверх, входя в её тело.