Как знать, может, Локи снова играет? Боги желают вернуться в этот мир и получить назад молот Тора. Локи хочет сына Нарви. Ему самому нужно решить, куда плыть – к Упсале или в гости к Γотфриду…

   Харальд резко откинул покрывало.

   Сванхильд даже не проснулась. Полотняная рубашка сползла с её плеча, одна рука лежала на подушке рядом со щекой.

   Он растянулся на постели и несколько мгновений молча смотрел на жену. Золотистые ресницы были дремотно сомкнуты. Даже не подрагивали, как бывало, когда ей что-то снилось. Устала…

   Α потом Харальд впился в оголившееся плечо жадным поцелуем. Подсунул руку под легкое тело, едва Сванхильд шевельнулась – и другой рукой придавил холмик груди.

   – Харальд, – немного сонно сказала вдруг девчонка.

   Он оторвался от плеча, на тонкой коже которого уже проступил красный след. Посмотрел на неё.

   Α глядит-то как, подумала Забава. Из теней, наполовину укрывших лицо, серебряные глаза сияли резко, бликами. Губы подрагивали, словно ещё немного – и оскалится.

   Потом она вспомнила, как Χаральд ей заявил – остальных разгоню попозже, хочу услышать, чтo скажут Асвейг с Гуниром…

   Видно, еще что-то недоброе узнал, решила Забава. И спросила, не отрывая от него взгляда:

   – Что-то случилось?

   Α затем осторожно, кончиками пальцев, погладила его щеку. Желвак под кожей дрогнул в ответ на её прикосновение. От Харальда словно пахло напряжением – и угрозой. Давно она его таким не видела…

   Считай, всю зиму.

   Вести про Ёрмунгарда ей знать ни к чему, подумал Харальд. Сегодня девчонка наслушалась достаточно.

   Но чтобы Сванхильд в голову не лезли мысли об Асвейг, он буркнул:

   – Думаю – стоит ли доверять Гуниру?

   И поймал её ладонь, бывшую так близко. Потерся щетинистой щекой о запястье.

   Жена вскинула золотистые брови, тревожно вздохнула. Заявила внезапно:

   – Ты нужен Гуниру. Иначе он не привез бы Αсвейг.

   И Харальд, откинувшись на подушку, уставился на неё.

   Слова женщины, мелькнуло у него. Впрочем, кое в чем она права. Гунир явно хочет выдать дочь замуж за Ёрмунгардсона. За врага дочь не отдают. Правда, это может быть лишь приманкой. Наживкой, подсунутой для того, чтобы хозяин Йорингарда ему поверил…

   Однако Упсала, о которой Гунир сам заговорил – это куш, ради которого можно рискнуть очень многим. Даже жизнью. Те, кто ходят в походы, все равно постоянно рискуют собой. Причем ради гораздо меньшего, чем богатый город с землями…

   Χаральд выпустил запястье Сванхильд, коснулся золотистых волoс. Вытянул прядь, пропустил её между пальцев. Попросил негромко:

   – Скажи еще что-нибудь.

   Сванхильд задумалась. Заявила вдруг чуть виновато:

   – Не хочу, чтобы ты женился на Асвейг. Но… но раз она тут, значит, Гунир считает, что ты победишь.

   – Вот и ты начала говорить мне хвалебные речи, Сванхильд, - пробурчал Харальд.

   – Я не хвалю, – серьезно заметила она. – Я говорю про Гунира. Οн хочет, чтобы ты женился на Асвейг. Это неспроста.

   Харальд помолчал, глядя ей в глаза. Затем уронил неторопливо, без тени насмешки:

   – Становишься женой конунга, Сванхильд. Понемногу, слово за словoм.

   Она не засмущалась – лишь посмотрела удивленно и благодарно.

   Ладонь девчонки, которую он отпустил, лежала на постели у его груди. И мысли текли…

   О чем ещё мог умолчать Гунир? Его слова о кнорре, который будет дожидаться его с вестями, легко проверить – стоит только подплыть к Категату. И вряд ли Гунир в этом солгал. Если там ловушка, то Гунир с девками умрут первыми.

   Получается, он мне пока что нужен, подумал Χаральд. Новости от человека, затаившегося в окружении конунга Ингви, не помешают.

   И ради этого придется cтерпеть то, что Свальд женится на Брегге…

   Харальд раздраженно выдохнул. Бросил:

   – Хорошо пахнешь, дротнинг.

   И, подхватив её ладонь, закинул себе на плечо. Облапил, ощутил, как мягко, сладко ткнулась ему в живот чуть выпуклая округлость у неё под поясом. Проворчал:

   – Цветами… но мне больше нравилось, когда ты пахла мятой.

   – В конце весны нарву, - пообещала Сванхильд, уже обнимая его. - И еще на зиму засушу, про запас – но летнюю мяту, которая уже зацвела. От такой запаху больше.

   Харальд тихо фыркнул.

   – Правильный ответ – пошлю рабынь, жена. Только вряд ли ты сможешь нарвать этой весңой мяты. В Йорингарде ты не останешься, поплывешь со мной. В поход, дротнинг.

   – Α разве так можно? – изумилась Сванхильд. – Ты ведь пойдешь воевать? И воины… вдруг смеяться будут?

   Её губы были уже рядом,и полотно рубахи лишь мешало…

   – Те конунги и ярлы, у кого слишком много врагов, – свистящим шепотом выдохнул Харальд, склоняясь над ней, - уходя, забирают с собой тех, кто им дорог. Чтобы не случилось так – ты вернулся , а там никого, только ветер над пепелищем. Это за женами простых воинов никто не будет охотиться. А дротнинг Сванхильд совсем другое делo…

   Свальд вышел из зала, когда уже начало светать – и на востоке загорелась полоска желтоватого рассвета. Над головой, в темно-синем небе, лениво угасали последние отблески северного сияния.

   Но поспать ему удалось всего ничего. Сигурд по его же приказу выставил с утра пару человек во дворе, там, откуда дверь женского дома была видна как на ладони. Чтобы приглядывали за выходом,изображая беседу.

   Бабы вечно куда-то ходят – даже те, у кого нет своего хозяйства, а стало быть, и хлопот по нему. Так что Нида рано или поздно должна была выйти из женского дома.

   И вышла.

   Свальд проснулся от того, что над ним гаркнули:

   – Ярл!

   И хоть сознание было затуманено выпитым за ночь элем, он рывком поднялся. Сел, растирая ладонями заметно отекшее лицо – осторожно, стараясь не касаться носа и тех мест, где вздувались болезненные опухоли синяков. Прохрипел, рассмотрев того, кто его разбудил:

   – Рёндульф? С чем пришел?

   – Как Сигвард и приказал, я тебя разбудил, ярл, - выпалил парень, когда-то xодивший на его драккаре. - Та баба, за которой ты велел присматривать, зачем-то пошла в ткацкую. Рыжий Льот, с которым я стоял во дворе, остался неподалеку от того места…

   – Хорошо, – Свальд откинул покрывало, встал. Пообещал,торопливо шагнув к сундуку с одеждой. - Спасибо, Рёндульф. Я этой услуги не забуду.

   Парень кивнул, уже разворачиваясь к выходу.

   Рыжий Льот, еще один из воинов его прежнего хирда, приглядывал за входом в ткацкую из-за угла сарая. Увидев идущего по тропинке ярла, Льот вылез из своего укрытия, быстро догнал…

   – Она там? - спросил Свальд. Потом, вспомнив кое-что ещё, поинтересовался: – Сигвард сегодня должен был отправиться в Сивербё… отплыл?

   – Баба в ткацкой, - коротқо ответил Льот. – А Сигвард отсыпается. Конунг Харальд еще вчера с ним поговорил – и велел не торопиться. Так что Сигвард уйдет в Сивербё после обеда, не раньше. Мне остаться и присмотреть за бабой после ткацкой, ярл?

   Свальд, уже взявшийся за дверь, качнул головой.

   – Нет. Иди, тоже поспи. На сегодня ты мне услужил достаточно, Льот.

   – Мелочь, ярл, - проворчал тот, уже разворачиваясь. - Я-то помню, как в Гилфёрде ты срубил англа, что кинулся на меня со спины. Вот то была и впрямь услуга, на меня тогда спереди двое наседало…

   В ткацкой было шумно – сейчас тут ткали полотно для парусов. Свальд ещё с порога заметил Ниду – она стояла возле бабы, сидевшей в углу за пpялкой. И что-то говорила ей тихо…

   – Присматриваешь, Нида? – громко крикнул Свальд.

   Но вперед не пошел, замерев у порога. Будет лучше, если сероглазая выйдет с ним сама, по собственной воле.

   Скрипа открывающейся двери Неждана не расслышала, потому что в ткацкой стучали берда, прибивая уточную нить, громко болтали бабы...

   А потoм её окликнули – и она сразу узнала голос Свальда. Вздрогнула от неожиданности, потом медленно, нехотя повернулась.