========== Сыграй для меня ==========

Жёсткие пальцы неумело касаются струн, лютня не поддаётся, зубы стиснуты от раздражения.

Чёртов Лютик.

Геральт поднимает голову и смотрит в сторону мирно спящего музыканта.

Ему самому не спится.

Он клянётся себе, что никогда больше не станет спорить на желания.

Неделю назад был вечер в таверне, несколько кружек эля и ещё какого-то пойла покрепче.

Лютик был слишком пьян, и Геральт сказал ему, что больше он выпить не сможет, и пора бы пойти спать.

И тут же пожалел об этом, потому что бард заплетающимся языком предложил пари: он пьёт ещё три кружки, ведьмак выполняет три любых его желания.

Геральт был уверен, что этого не случится. И сухо кивнул с едва заметной ухмылкой.

Лютик выпил всё.

Ведьмак надеялся, что утром музыкант ничего не вспомнит.

Но он помнил.

Первое желание - Белый Волк должен сыграть на лютне чёртову балладу про чеканную монету.

Юлиан озвучил это сегодня утром, показал несколько аккордов и потом весь день без умолку трещал о том, как будет весело, если ведьмак не осилит это задание и за целый месяц.

«Не дождёшься» - думает Геральт, вспоминая эти слова.

Струны врезаются в пальцы, доставляя странные для ведьмака и неприятные ощущения - такая нудная точечная боль, которой не почувствуешь в боях с чудовищами.

Порой мутант даже задумывается: как Лютик - такой маленький, хрупкий и нежный - терпит это?

Он не знает, что со временем пальцы грубеют и перестают чувствовать боль.

И не понимает, почему такие эпитеты приходят ему в голову, когда он думает о друге.

Ведьмак сидит на берегу реки, а там, в нескольких метрах от него, видит десятый сон проклятый музыкант.

Он хочет выучить балладу за ночь.

Чтобы хоть на время избавиться от надоедливой болтовни барда, конечно же.

Зачем ещё?

Не впечатлить же его, в конце концов.

***

Лютик сонно потягивается и открывает глаза.

Утреннее солнце ласкает его кудри и заставляет жмуриться от яркого света.

— Геральт?

Музыкант беспокойно оглядывается вокруг.

Лошади привязаны к дереву на том же месте, где и были вчера.

Ведьмака нет.

Лютни тоже.

Юлиан встревоженно встаёт с подстилки, на которой лежал, и на берегу реки замечает знакомую копну белых волос.

Геральт спит, обнимая лютню, прижимая её к груди и щеке, вторую руку подложив под голову, едва касаясь губами струн - ровно на том месте, где обычно оказываются пальцы Лютика.

Бард улыбается - совершенно не так беззаботно, как делает это при друге, - ошарашенно и влюблённо, с замирающим сердцем.

Подходит ближе.

Осторожно садится на траву рядом и молча смотрит на ведьмака.

Потом резко срывается куда-то и возвращается через считанные секунды, держа в руках подстилку, на которой спал.

Бережно укрывает спящего друга.

Геральт просыпается спустя час.

Лютик возится возле их лагеря, собирая какие-то ягоды.

Ведьмак молится всем богам, чтобы они оказались съедобными.

— Зачем укрыл меня?

Геральт подходит к барду со спины и еле заметно улыбается.

Щёки музыканта резко заливаются краской, он делает глубокий вдох, прежде чем повернуться к ведьмаку, успеть придумать шутку и нацепить невозмутимую улыбку.

— Утром было холодно. А лютню на ледяной земле держать нельзя. Ты так прижимал её к себе, что пришлось укрыть вас обоих.

Лютик смеётся.

Геральт предпочитает промолчать, успешно пряча странное смущение.

Ягоды оказываются съедобными.

***

По лесу расползается седой туман, тишина изредка нарушается криком ночной птицы.

Лютик ёжится от прохлады и лёгкого страха.

Путники разбивают лагерь.

Геральт привязывает к дереву Плотву и Ночку - вороную кобылу своего спутника, которую он недавно купил у какого-то фермера.

Музыкант сидит на траве и с замиранием сердца смотрит на то, как белые волосы ведьмака серебрятся в лунном свете. Эти сильные руки, закатанные рукава, потрясающая фигура, так изумительно обтянутая…

— Лютик, какого чёрта?!

Геральт перехватывает взгляд Юлиана и вопросительно смотрит на него, слегка нахмурив брови и скрестив руки на груди. Любой другой уже давно сбежал бы от этого взгляда, но только не Лютик.

Он лишь инстинктивно вжимается в траву и лихорадочно придумывает отговорку. Он знает, что Белый Волк никогда не сделает ему больно. По крайней мере, физически.

— Какого чёрта ты так на меня пялишься? - вопрос повторяется всё тем же раздражённым тоном, - У меня что, две головы? Зелёная кожа?

— Н-нет, всё в порядке, я просто… Оу, хотя, с зелёной кожей ты выглядел бы ещё страшнее.

Лютик, как всегда, пытается отшутиться.

Геральт в два шага оказывается с ним лицом к лицу и замирает, смотря ему в глаза, ожидая, когда тот отведёт взгляд.

Но он не отводит. Только улыбка постепенно сползает с его лица, губы взволнованно приоткрываются, зрачки почти полностью затапливают собой радужные оболочки глаз, на щеках проступает румянец, заметный даже в свете луны. Дыхание учащается.

Они играют в гляделки с минуту, затем Геральт поднимается с земли, не отрывая взгляда от Лютика.

— Пора спать, - произносит он почему-то охрипшим голосом.

***

От Лютика пахнет вином, полевыми цветами, преданностью и… желанием.

Геральт обнаружил это случайно в тот самый момент, когда они, не отрываясь, смотрели друг на друга.

Начинает светать, но ведьмак всё ещё не спит, сидя у кромки воды.

Вторую ночь подряд.

Берег реки, вдоль которой они держат путь, затянут молочной дымкой.

Лютня снова в его руках, звуки становятся куда увереннее, но пальцы всё ещё не привыкли к такой аккуратности, аккорды получаются фальшивыми, и подушечки раздражающе ноют.

Одной ночью отделаться не удалось, но уже завтра он сыграет для музыканта эту проклятую балладу, и его мучения на этом кончатся.

Геральт невольно вспоминает, каким вдохновлённым выглядел бард, когда пел на смотринах в Цинтре, и улыбается.

А потом осознаёт, что почти всё время своего выступления Лютик смотрел только на него.

Улыбка становится шире.

Ведьмаки лишены чувств: Геральт с удовольствием поддерживает этот миф. Отлично помогает в общении с людьми.

Однако сейчас, когда он сидит на берегу реки с лютней своего музыканта, - с каких пор он вообще стал считать его «своим»? - и лишь ветер и лунная дорожка могут услышать его мысли, все маски сорваны, потаённые желания обнажены, и…

Геральт трясёт головой, чтобы выгнать из неё чёртова барда.

Не получается.

***

Их пальцы переплетаются между собой, губы сминают губы, сердца бьются в бешеном ритме, тела сливаются в единое целое.

— Геральт…!

Лютик вздрагивает и просыпается.

Утренний туман расползается по роще, первые солнечные лучи уже пробиваются сквозь облака.

Ведьмак поднимается из-за берега, держа в руках лютню, и встречается взглядом с музыкантом.

— Ты звал меня?

Прямой вопрос, жёлтые глаза выжидающе смотрят на него, невозможно уйти от ответа.

Юлиан вспоминает сон и стремительно краснеет. В который раз за последние дни.

Лихорадочно трёт лицо, делая вид, что приводит себя в порядок, бормоча что-то вроде «нет, нет, тебе послышалось».

Лютик прекрасно знает, что ведьмак никогда не назовёт его даже другом. Что уж говорить о большем?

Он просто хочет быть рядом. Ловить случайные взгляды, любоваться его исполосованным шрамами телом, сильными руками.

Слышать его голос.

Видеть о нём сны.

— Пойдём купаться, — неожиданно говорит Геральт.

========== Жизнь или смерть ==========

От ледяной утренней воды сбивается дыхание, но Лютик рад этому - мысли быстро обретают ясность, и наваждение после утреннего сна улетучивается.

Он стоит в воде в нательном белье, от холода не решившись раздеться полностью и не сообразив, что в одежде будет ещё холоднее.