Он что, на самом деле верил, что травму можно устранить травмой?

И если раньше ему посчастливилось добиться успеха в этом отношении, то да поможет ей Бог… Да поможет Бог им обоим.

Тук-тук.

Гермиона вперила взгляд в отражение двери в зеркале. Она практически ни с кем не виделась, приходила поесть либо очень рано, либо слишком поздно, чтобы избежать ненужных встреч между занятиями. Ей не хотелось сейчас разговаривать, особенно учитывая текущее волнение, но она знала, что перебарщивает. Излишняя скрытность привлекла бы ещё больше внимания к ее персоне.

— Кто там?

— Это Джинни… Я думала, ты уже ушла.

— Нет, пока ещё нет, — пробормотала Гермиона себе под нос, подойдя к проему и открывая запертую до этого дверь.

— Ты что, заболела? — сказала Джинни, осмотрев её с раскрытым ртом.

— Нет… почему ты так решила?

— Ты просто… неважно выглядишь. И ещё не оделась… у тебя нет сегодня уроков?

— Есть, и я немного опаздываю, если честно, — огрызнулась Гермиона, закрыв дверь и отвернувшись.

— Почему у тебя буква «S» на заднице?

Какого черта?

Вернувшись к своему столу, Гермиона подняла ночнушку и повернулась, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Изгиб одной ягодицы выглядывал из-под резинки трусиков, и на бледной коже красовался маленький S-образный кровоподтек. Резко одернув ночнушку, она попыталась натянуть её ещё ниже.

— Вчера я упала на пробежке, может, приземлилась на камень, или ветку, или что-то такое… что-то похожее на S.

— Очень похожее на S, — заметила Джинни.

Гермиона повернулась к шкафу и начала доставать одежду, надеясь, что Джинни не заметила её пылающих щек.

— Кстати, как у тебя дела?

— О, все в порядке. Знаешь, домашка и прочая школьная ерунда, — уклончиво ответила Джинни. — Э… ты в курсе, что снова пропустила наше общее собрание?

— Да, я была очень занята.

Джинни затихла на мгновение.

— Люди беспокоятся о тебе, Миона. Я беспокоюсь.

— Мне казалось, люди беспокоятся лишь о своих задницах, — ответила Гермиона более резко, чем намеревалась.

— Да всем уже плевать на это, — Джинни подошла к ней. — Это был просто первоначальный шок. Ты уже вернула уйму баллов. Они просто хотят увидеть тебя — особенно младшие курсы. Они же берут с тебя пример.

Гермиона чуть не разразилась истерическим смехом.

— Слушай. Мы собирались немного развлечься этим вечером в общей гостиной… Симусу удалось достать выпивку. Пожалуйста, приходи.

— Может и приду. Посмотрю, вдруг получится, — ничего не обещая, ответила Гермиона.

— А еще я хотела показать тебе своё платье, — сказала Джинни.

— Какое платье?

— На бал в следующие выходные. Помнишь?

Сердце сжалось от ужаса, это было последнее, о чем Гермиона вообще хотела думать.

— Ты же староста девочек. Ты начинаешь Снежный вальс. Ты уже решила, с кем пойдешь?

— Могу я пойти с тобой? — Гермиона наконец подняла голову и устало улыбнулась своей подруге.

— Думаю, да, — Джинни вернула ей заговорщицкую улыбку. — Если хочешь распустить ещё парочку слушков.

— Думаешь, получится подлить ещё больше масла в этот огонь? — Гермиона вздохнула.

Джинни рывком сократила расстояние между ними, сжав Гермиону в крепких объятиях.

— Пожалуйста, приходи сегодня, Миона. Это будет весело. Мы все по тебе скучаем.

Гермиона почувствовала, как глаза наполняются слезами. Она незаметно смахнула их.

— Я постараюсь, — пообещала она. — Теперь дай мне одеться, или я заработаю ещё одно взыскание.

Гермиона старалась не поворачиваться к ней, схватив юбку и начав натягивать ту на себя.

— Хорошо. Увидимся потом? — Джинни попятилась к двери и, не получив ответа, тихо вздохнула, прежде чем выйти.

Тотчас подбежав к зеркалу, Гермиона приспустила трусики. Вся её задница была покрыта S-образными синяками, частично перекрывающими друг дружку в лихорадочных кучках, словно работа безумного клеймовщика.

Что за чертовщина!

Уныние мгновенно рассеялось, впрочем, как и усталость, волнение и негодование, которые превратились в искрящийся клубок раскаленной ярости.

Как он посмел, черт побери!

Натянув на себя одежду в рекордно короткие сроки, она выбежала из комнаты и направилась к его кабинету. Посмотрим, как он попытается объяснить ей это!

***

Громко постучав в дверь, она прождала всего миллисекунду после приглашения, чтобы ворваться в его кабинет.

Он имел наглость проигнорировать исходившее от девушки лихорадочное волнение, дописывая несколько строчек своего текста, прежде чем поднять взгляд и любезно вернуть перо в держатель.

— Чем я обязан такому очаровательному вторжению?

Конечно, он заметил её недобрый настрой, но позволил Гермионе продолжить метать гневные молнии.

— Я здесь, директор, потому что сомневаюсь в вашей искренности, — ответила Гермиона со всем самообладанием и достоинством, на которые была способна в данный момент.

— Я не говорил, что мне можно доверять.

На мгновение Гермиона потеряла дар речи, не поверив, что он мог сказать такое в свою защиту. Тем не менее, она все же решила настоять на доводах своего кипящего от злости рассудка.

— Речь не о доверии. Речь об искренности и о ваших, как вы их называете, намерениях. Я думаю, что притворяться — довольно лицемерно с вашей стороны.

— Притворяться?

— Что я вам не нравлюсь.

Он нахмурился, пренебрежительно задрав нос.

— Разве это условие?

Она вздёрнула брови в замешательстве.

— Условие чего?

— Вы считаете, что «нравиться» — это обязательное условие для нашего взаимодействия?

— Нет, разумеется, нет. Тем не менее, наше «взаимодействие» подаётся под видом якобы наказания и расплаты. Но я знаю, что это не так. Поэтому я уточню ещё раз, профессор, вы делаете всё это, потому что я вас привлекаю?

Он выдержал мучительную паузу, сверля ее взглядом.

— Я полагаю, что это не ваше дело.

Услышанное возмутило до глубины души. Она снова опешила. Потом, зло засопев, топнула ногой.

— Я не согласна. Ваша мотивация напрямую зависит от ответа на мой вопрос! Это прекрасно объяснило бы происходящее.

— Я считаю, что вы не заслуживаете уступки в виде «объяснения», — растянулся он в ироничной улыбке.

Гермиона почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

— Тогда, полагаю, вы соблаговолите должным образом объяснить мне хотя бы… это.

Она задрала юбку и стащила с себя трусики, чтобы выставить на обозрение оголенную ягодицу, испещренную S-образными кровоподтеками.

Он слегка прищурился, сдвинув брови.

— Боюсь, мое зрение уже не то, что раньше. Вам придется подойти. Ближе.

Стиснув зубы от раздражения, Гермиона попятилась на несколько шагов.

— Ещё ближе, — поджав губы, совершенно невозмутимо попросил он.

Гермиона сорвалась с места в его сторону, резко развернулась и снова стянула с себя трусики.

Оглянувшись через плечо, она взглянула на Снейпа, но его взгляд был сосредоточен на её заднице.

— Аааа… Моё кольцо, похоже… соскользнуло.

— Вы не носите…

Гермиона замолкла, когда он приподнял правую руку, показывая золотое кольцо с S-образной гравировкой. Она раньше его не видела. Она была уверена, что до этого момента он не носил колец. Она всегда уделяла пристальное внимание его рукам… особенно в последнее время.

— Несмотря на то, что вы утверждаете обратное, я считаю, что это было сделано преднамеренно, — пылко заявила она. — Вы сделали это специально.

— Просветите меня, — проговорил он, растягивая слова, и большим пальцем той же руки многозначительно потер свое кольцо, демонстрируя склонность ободка к «скольжению».

— Это была явная попытка пометить меня… вашим инициалом… S.

Он небрежно откинулся на спинку стула.

— И что же вынудило меня сделать это?

— То, что вы помешаны на власти. Вы говорите о женщинах так, будто они — собственность, трофеи, за которые надо бороться. У вас абсолютно устаревшее представление об отношениях между полами, и вы явно не слышали о правах женщин или даже о концепции гендерного равенства.