– Я не давал тебе разрешения… говорить, – резко сказал он, продолжая двигаться в ней.

Закусив губу, она старалась не издать ни звука, но затем застонала, выгибаясь и кончая, взрываясь вокруг его твердой плоти, которую обхватывали её пульсирующие мышцы.

– О-о-о, как хорошо, сэр, – выдохнула Гермиона, но он вдруг вышел из нее, и в свете Люмоса она увидела стальную твердость его блестящего от смазки члена.

Он заправил его в штаны, и она схватила его за руку.

– Почему вы не кончили?

– Это было не ради меня, – ответил он, отстраняясь и исчезая в ночи.

_____________________________________________

*

(1) В оригинале стихотворение Сары написано так называемым свободным стихом, похожим на не имеющий рифмы белый, но, в отличие от него, не обладающим стихотворным размером. При переводе я попыталась придать стихотворению некую поэтичность. Из вики: свободный стих, верли́бр (фр. vers libre) — в разной степени свободный от жёсткой рифмометрической композиции стих, занявший довольно широкую нишу в европейской, в частности — англоязычной, поэзии XX века. Это тип стихосложения, для которого характерен последовательный отказ от всех «вторичных признаков» стиховой речи: рифмы, слогового метра, изотонии и изосиллабизма (равенства строк по числу ударений или слогов) и регулярной строфики.

(2) В этом фанфике Джордж определенно испытывает мои способности к стихосложению :-) Его стихотворение, в отличие от стиха Сары, имеет рифму и в дословном переводе звучит немного по-другому:

Жил-был молодой человек из Лидса,

Который проглотил пакетик семян,

Через полчаса

Его член стал цветком,

А яички покрылись сорняками.

========== 9. Ловкость рук ==========

– Я сделал кое-что… очень плохое.

Шон Моллисон сидел напротив, вздрагивая и гримасничая, когда приступы Круциатуса терзали его тело.

– В каком смысле… плохое?

– Плохое… во всех смыслах, – он дернулся и поморщился, но не отвел взгляд.

– И вы единственный, кто ответственен за этот… плохой поступок? – спросила Гермиона, понимая, что нужно развивать тему его вины с осторожностью.

– Да.

– Вы хотите поговорить о том, что сделали?

– Нет.

– Есть какой-нибудь способ загладить вашу вину? Например, извиниться?

– Не думаю, – прохрипел он, и очередной спазм охватил его тело.

– У вас есть партнер, мистер Моллисон? – Гермиона знала, что в его записях никто не был упомянут.

– Нет, – в его взгляде, обращенном на нее, появилась осторожность. Здесь явно что-то кроется.

– Может быть, был кто-то недавно?

– Они были не совсем… в курсе.

Гермиона насторожилась. Косвенное признание.

– Почему они не знали?

– Потому что я не говорил им.

– Влюбленность?

– Что-то в этом роде. Вероятно, даже больше.

Одержимость. Но Гермионе не хотелось пока что открыто произносить вслух подобные слова.

– Вы хотели, чтобы они узнали об этом?

– Иногда.

– Вы говорили с ними?

– Нет. Просто наблюдал.

– Это кто-то, с кем вы работали вместе? Учились?

– Нет. Иногда я видел её в автобусе.

– Это был единственный раз, когда вы видели её?

– Нет.

– Были другие места?

– Да. У нее дома.

– Вы ходили к её дому?

– Да.

– Заходили внутрь?

– Нет.

– Вы видели её, находясь снаружи дома?

– Да. Там был выступ в стене, на котором можно было сидеть.

– Вы просто смотрели на нее?

– Нет.

– Что еще вы делали?

– Я мастурбировал.

– Поэтому вы чувствуете себя виноватым?

– Я больше не хочу… говорить, – внезапно он соскользнул со своего кресла, балансируя на трясущихся ногах.

– Конечно, – Гермиона положила руку на его вздрагивающее предплечье. – Мистер Моллисон, я понимаю, вы чувствуете, будто должны быть наказаны. Но то, с каким упорством вы осуждаете себя за эти действия, не делает вас более виновным, чем вы есть. Наоборот, это мешает вам быть объективным, и следовательно, уменьшает вашу ответственность. Вы понимаете, о чем я говорю?

Он долго смотрел на нее пустым затравленным взглядом, и Гермиона поняла, что он пытается ей поверить. Наконец он ответил:

– Да.

– Если вы хотите нести ответственность за свои действия, вам нужно позволить проявиться своему настоящему «я», а это значит, вам необходимо освободиться от Круциатуса. Я хочу, чтобы следующие несколько дней вы сконцентрировались на сеансах терапии с зеркалом. Вы сделаете это для меня?

Она знала, что привязка его поведения к ее одобрению может принести проблемы в будущем, но сейчас важнее всего было завоевать его доверие.

Он пристально посмотрел на нее, а затем сдержанно кивнул.

***

Они сидели под бледными лучами осеннего солнца, глядя на обширное пространство между наблюдательным пунктом и темными пиками далеких гор. Гермиона была слегка удивлена, что Деннис возглавил их подъем на крутой склон, иногда ожидая её и подавая руку на трудных участках. Теперь они расположились на камнях, вдыхая свежий воздух и давая отдых уставшим мышцам.

– Наша мать всегда была очень тревожной, – сказал Деннис. – Я был младшим, и она носилась со мной, как будто не хотела, чтобы я взрослел. Ведь тогда она стала бы мне не нужна. А когда умер Колин, она стала еще тревожнее, не спускала с меня глаз. Я словно задыхался.

– И ты играл эту роль? Зависящего от нее ребенка? – Гермиона подняла мелкий камешек и бросила с крутого склона их наблюдательного пункта. Где-то на середине своего пути вниз он пропал из вида.

– Когда ты кого-то любишь, то позволяешь пользоваться собой так, как им хочется. Желание быть полезным, нужным кому-либо может стать частью тебя, твоим вторым «я». И когда я в конце концов покинул дом, чтобы обрести личное пространство, я чувствовал будто потерял что-то и предал мать. Я всё еще ощущаю эту вину.

Гермиона кивнула. Это многое объясняло насчет Денниса, но также помогло свести воедино ее мысли о том, что, вероятно, происходит со Снейпом. Всю жизнь его использовали. Его личность была сформирована вокруг потребностей других людей, и, конечно, будучи шпионом, он был готов отдать за них свою жизнь. Во взаимоотношениях с Лили Эванс он подарил ей дружбу, в которой та нуждалась, но когда он попытался заявить о собственных желаниях, его отвергли. Без сомнения, если копнуть глубже, обнаружится неблагополучная семья, где ему приходилось считаться с эмоциями родителей, отрицая свои. И та ситуация, что сложилась в Хогвартсе, где Снейпом затыкали любые бреши, пренебрегая им самим и его нуждами, даже несмотря на то, что он многим пожертвовал.

Как ему удалось тогда стать столь искусным и чутким в сексе? Согласно его собственным словам, это акт, в котором один человек получает удовлетворение, используя другого. Она опасалась, что тут было одно «но» – если ты не Северус Снейп. Приходилось ли ему быть инструментом для удовлетворения сексуальных нужд других людей за последние восемь лет? Вполне вероятно. Или, как сказал Деннис, всё зависит от степени его эмоциональной привязанности. Может быть, он с легкостью пользовался людьми, до которых ему не было дела. И наоборот, он не мог удовлетворять свои желания с теми, к кому испытывал чувство привязанности, потому что ему внушили, что его нужды неважны, а также слишком велик был его страх быть отвергнутым.

***

Это выверенное непроницаемое выражение снова было на его лице. Снейп сидел напротив, сцепив руки в замок, и наблюдал за ней.

– Почему вы так поспешно ушли вчера вечером?

Он нахмурился.

– Я считаю обсуждение нашего соглашения сейчас неуместным.

– Почему?

– Потому что это другое. Мои действия были направлены на достижение конкретной цели, и их нельзя рассматривать в контексте терапии.

Гермиона сделала глубокий вдох.

– Боюсь, профессор, что, когда вы покинете это место через несколько недель, мне нужно будет написать отчет по актуальному состоянию вашего психического здоровья, а также о прогрессе, которого вы достигли в Галладдоне. Мне нужна вся имеющаяся информация, чтобы составить точный профиль.