Шатен убрал несколько локонов с лица Гарри. Теплая ладонь на щеке.

— Я просто… — снова пытался сказать Стайлс.

А потом шатен наклонился еще ближе. Он слегка коснулся губами губ Гарри. И сердце Гарри просто… остановилось.

Луи отстранился и нервно оглядел Гарри. Он чувствовал, как дрожала рука Томлинсона.

Гарри тупо пялился на него.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты… — Луи гулко сглотнул и хрипло продолжил: — Я думаю, нам было бы хорошо вместе, Гарри. Я просто… Ты хочешь этого?

На мгновение все, что Гарри мог сделать, это кивнуть. Но потом он обрел дар речи и сказал:

— Всегда.

А потом его сердце внезапно начало биться снова, с гораздо большей скоростью, чем раньше.

— Блять, всегда, Лу.

Он сжал рубашку Луи и поцеловал его в ответ. Губы парня приоткрылись, и Гарри толкнулся в жар его рта. Он обхватил ногами бедра Луи. Сердце Гарри бешено колотилось, и он услышал стон шатена, высокий и отчаянный, почувствовал, как пальцы Луи сжимали его волосы и…

Томлинсон отстранился, хватая ртом воздух.

— Гарри, Хазза, — ломающимся голосом произнес он.

Гарри опустил голову на плечо парня. Он прижался губами к потной коже на его шее, пытаясь выровнять собственное дыхание.

И вдруг раздался громкий звон. Они оба вздрогнули.

Луи бросил взгляд туда, где на краю раковины лежал его телефон.

— Мой телефон, — сказал он.

— Да.

Луи сделал движение, чтобы дотянуться до него, когда его рубашка зацепилась за то место, где Гарри все еще сжимал ее.

— Прости, — сказал Гарри и приложил усилие, чтобы разжать пальцы. — Прости.

— Боже, нет, Хаз, ты—

— Да? — сказал Гарри, глядя ему в глаза.

— Ты идеален, — прошептал Томлинсон. Он посмотрел на губы Гарри и снова наклонился к нему, когда телефон зазвонил во второй раз, заставляя их вздрогнуть.

Стайлс хихикнул, и Луи застенчиво улыбнулся.

— Ты должен это понять, — сказал Гарри.

— Должен, — согласился Луи.

Через несколько минут они уже стояли с другими участниками «X-Фактора» в самом конце красной ковровой дорожки, позируя папарацци среди настоящих знаменитостей.

Недалеко от них также фотографировались звезды «Гарри Поттера». Один из их менеджеров постоянно напоминал Эмме Уотсон сутулиться, чтобы она не возвышалась над парнями. Гарри слышал, как он пробормотала что-то о том, почему они заставили ее надеть эти чертовы высокие каблуки, и Гарри решил, что это подходящий момент.

Она прошла мимо, и в последний раз, когда Гарри столкнулся с ней, пару лет назад, она подумала, что он пытается ее подцепить. Сегодня она просто поцеловала их в щеки и сказала, что болеет за них.

После того как она ушла, папарацци грубо приказал Гарри убраться с дороги, потому что он мешал им фотографировать сэра Кеннет Брана. Тот без колебаний подчинился. В последний раз, когда Гарри и сэр Кеннет Брана были вместе на красной ковровой дорожке, то же самое, к вечному смущению Гарри, произошло наоборот. Это гораздо менее неловко.

Ночь продолжалась.

Зейн и Лиам фотографировались с кем-то в маске Пожирателя Смерти.

Найл исчез, а когда он снова появился, у него на телефоне было селфи с Дамблдором, утверждение, что он и Майкл Гэмбон провели пять минут, вспоминая их детство в Ирландии.

И каждый раз, когда Гарри смотрел на Луи, он видел, что тот также смотрит на него с мягкой улыбкой на губах.

В ту ночь шатен забрался на кровать позади него. И, как обычно, обнял Гарри. Но сегодня наклонился и переплел их пальцы. Сегодня ночью Луи крепче прижимал его к себе и целовал в шею.

— Pop, Flop or Fizzle!⁴ — слишком громко объявил Эйден, чтобы соперничать с Луи.

Лиам нажал на кнопку «play» на телефоне, и они танцевали, раскачивались и тряслись под последние песни.

В конце первой песни Луи дал ей «да». Лиам — «наверное». Гарри пару раз пытался издать звук «pop» щекой, и как только ему это удалось, он тоже поставил «да».

После первой песни они перебрались на диван. Луи уселся, закинув руку на спинку, кивнул, приглашая Гарри сесть, и на этот раз он без колебаний сел рядом.

Последняя песня от The Saturdays, и Гарри не мог удержаться, чтобы сказать:

— Блестящий вокал от Фрэнки Сэнфорд.

— А как насчет остальных? — спросил Лиам.

— И у остальных, — согласился Гарри. Он прижался к Луи, который сегодня особенно уютный в толстом джемпере. — Но также и Фрэнки Сэнфорд.

Луи, похоже, сдерживал улыбку.

Как только Эйден и камеры перешли к следующим участникам, Лиам сказал им, что Луи так же плох, как и Гарри, который говорил «да» каждой песне.

— Это ничего не значит, если вы скажете это, — жаловался Пейн.

— Вряд ли это что-то значит, приятель. Мы ведь не критики Rolling Stone, не так ли? — парировал Луи. — Я не собираюсь никому говорить в прямом эфире, что мне не нравится их музыка.

— Но… — начал Пейн. Затем покачал головой и встал, чтобы уйти. — Неважно. Саундчек через несколько минут, да?

Оставшись наедине, Луи, который прекрасно знал, что все они называют Фрэнки Сэнфорд его женским двойником, повернулся к Гарри и сказал:

— Большой фанат The Saturdays, Гарри?

— Большой фанат, — серьезно сказал Стайлс.

— Правда?

— Да, — тихо ответил он. Он заметил, как глаза Луи опустились к его губам.

Неделями он был так близко к Луи, проводя с ним весь день, прикасаясь к нему, обнимая его. И, несмотря на все это, он очень, очень старался не делать ничего из этого с каким-либо намерением.

Но Луи поцеловал его на день раньше.

И Гарри чувствовал такое же головокружение от новой влюбленности, как и в шестнадцать лет.

И, боже, Гарри отдал бы все на свете, чтобы не прервать то, что сейчас произойдет. Но он не мог позволить этому продолжаться, не сказав Луи правду.

Поэтому он отстранился от Луи и уже готов сказать…

И Найл пришел и объявил, что они готовы отправиться на Уэмбли.

Пейн скрестил руки на груди и сказал:

— Ты не так поешь.

Были технические проблемы — на этот раз настоящие технические неполадки — в середине их саундчека, поэтому у них был короткий перерыв. Парни направились за кулисы, где был накрыт обед, но Лиам заставил Гарри задержаться.

— Что ты имеешь в виду? — сказал Гарри. Он знал, что глупо себя вел, и знал, что это раздражало, но он устал повторять это снова и снова.

Лиам провел рукой по волосам.

— Почему бы тебе не спеть ее так, как мы репетировали со мной и Найлом? Я думал, мы хорошо изменили.

— Да, — сказал Стайлс. — Но ты знаешь, почему я не могу. Это привлечет больше внимания, и это нечестно по отношению ко всем вам…

— Я не думаю, что кто-то из остальных будет возражать, если мы будем звучать лучше, чем могли бы, — упрямо продолжил Лиам.

Гарри мерил шагами пустую гримерную, в которую привел его Пейн.

— Слушай, ты сказал, что в твое время мы заняли третье место, верно? И что ты не знаете, действительно ли это подстроено или нет? — сказал Лиам. Гарри повернулся к нему и кивнул. — Ну и что с того, что он не подстроен, и что, если на этот раз мы поступим хуже, чем могли бы? Третье место — это не победа, но оно, по крайней мере, выводит нас в финал. И, конечно, может быть, ты на восемь лет старше и какая-то поп-звезда, но я не думаю, что мы можем выдержать, когда один из наших членов даже не пытается.

— Это нечестно, Ли, — сказал Стайлс. Он обхватил себя руками. — Я пытаюсь. Я пою с тобой все это время. И я много помогал тебе в последние недели, работая над вокалом и переставляя партии.

Лиам кивнул, но его челюсть упрямо сжата.

— Да. Но прямо сейчас? Я бы взял Гарри из 2010 на все это. Потому что он был здесь с нами. Он был частью этой группы. Он был одним из нас.

— А я нет? — тихо спросил Гарри. Он почувствовал как желудок ухнул вниз.

— Понятия не имею! — воскликнул Лиам, вскидывая руки. — Что я должен думать, когда ты едва поешь? Когда ты даже не говоришь другим, кто ты? Ты все время говоришь, что сначала должен сказать Луи, но у тебя были недели, а ты до сих пор не сказал. Я бы даже ничего не знал, если бы не узнал сам, не так ли?