Руки Луи обвили талию Гарри, и тот удобно прислонился спиной к его обтянутой толстовкой груди. Он не мог отделаться от ощущения, что их ждут внутри кричащие страшными голосами вампиры или забрызганные кровью палачи, и старался не думать о них.

— Устал, Хазза? — спросил Томлинсон.

— Нет, — ответил он и зевнул. Они не спали до самого утра, внося изменения в свою песню.

— Оу, бедный мальчик, — сказал Луи. Его слова насмешливы, но голос по-прежнему нежен. Он еще крепче обнял Гарри. — Уже скоро.

— До сих пор не могу поверить, что они разбудили нас только для того, чтобы снять эти дурацкие кадры в такую рань, — пожаловался Зейн уже в десятый раз за утро.

— Иначе говоря, в половину девятого, — поправил Лиам, тоже в десятый раз.

Зейн проворчал что-то нелестное.

На мгновение они замолчали. Лиам что-то печатал в телефоне, а Зейн оглядывал толпу, словно кого-то выискивая. Гарри услышал, как позади них Кэти и Трей жаловались на то, что Ребекка на этой неделе единственная из всех съездила домой.

Стайлс обернулся бы и напомнил им, что Ребекка — единственная из них, у кого есть дети, причем маленькие. Но ему слишком комфортно там, где он сейчас.

— Эй, — сказал Найл, пробираясь к ним сквозь толпу участников. — Луи, помнишь, что мы делали с «Хtra-Фактором»? Где ты голосовал за новую песню Take That²?

— Да, Нил, я смутно припоминаю, что мы снимали час назад, — сухо ответил Луи.

— Ну, — невозмутимо ответил Хоран. — Мэтт сказал, что Робби Уильямс и еще кто-то выступали на радио сегодня утром и сказали, что они наши фанаты!

— Правда? — Зейн повернулся к ним.

— Хах, — сказал Лиам.

— Разве они не только что сошлись? — спросил Гарри. Он думал, что это произошло сейчас. Он правда не помнил, вместе ли Take That в 2018 году.

— Да, можешь себе представить, каково это — снова собраться вместе после пятнадцатилетнего перерыва? — сказал Найл. — Это почти больше, чем я прожил на этом свете.

— Какой ребенок! — воскликнул Луи.

— Думаешь, мы когда-нибудь распадемся? — спросил Хоран.

— Господи, мы в группе всего пять минут, — запротестовал Зейн. — Может, даже не протянем здесь еще неделю.

Луи обнял Гарри и стукнул Малика по голове.

— Конечно, мы не собираемся расходиться. Мы все еще будем петь, когда нам исполнится семьдесят.

— Когда мы станем старыми и толстыми? — рассмеялся Найл.

— Да, — сказал Луи. Он наклонился через плечо Гарри. — Верно, Кудряш?

— Э-э, да, — согласился тот. Он заметил, что Лиам смотрел прямо на него, и отвел взгляд.

И вот тогда наконец пришли фанаты.

На следующий день Гарри и другие парни заняли свои места на ступеньках сцены. Саймон сидел за судейским столом, скрестив руки на груди. Сандип сидел рядом с ним на месте Шерил. Брайан разговаривал с Вагнером в другом конце зала, а Саймона, кажется, не волновало, что его здесь нет.

— Вы готовы, ребята?

Все дружно переглянулись. Никто из них не сказал Сандипу или Саймону, что они что-то изменили в песне.

Но Луи крикнул:

— Всегда, дядя Саймон!

Коуэлл усмехнулся, а Сандип покачал головой и махнул в сторону техников в кабине управления над ареной.

Начиналась Total Eclipse of the Heart. Лиам поднес микрофон ко рту и начал петь.

Когда песня закончилась, Саймон наклонил голову набок, а Сандип смотрел на них, нахмурив брови.

— Это было гораздо лучше, чем в последний раз, когда вы пели эту песню, — сказал Коуэлл с резкой улыбкой. — Вы так упорно репетировали последние несколько дней.

— Но мы репетировали не совсем так, — отметил Сандип.

— Мы хотели изменить пару частей, — осторожно сказал Лиам. — Подумали, так будет лучше слышно все наши голоса.

Гарри кивнул. Песня все еще получалась не совсем так, как они отрепетировали, хотя было трудно сказать из-за того, что он не слышал себя в наушниках, и из-за эха почти пустого зала. Когда он вступил вместе с Зейном, ему показалось, что его голос слишком громкий, и попытался отступить. Это было странно, потому что обычно он, наоборот, прилагал усилия, когда нужно было петь громче других парней.

— Ну, это уже лучше, — сказал Саймон. Он бросил взгляд на ближайшую камеру, словно желая убедиться, что она нацелена на него, затем повернулся к группе и сказал: — Вы рискнули и доверились вашим инстинктам. Вот в чем все дело. — Он тепло кивнул им. — У меня было чувство, когда я собрал вас вместе, что вы сделаете великие вещи, и вы только доказываете мою правоту.

Но когда они ушли со сцены и от прицела телекамер, Саймон подошел и сказал:

— Возможно, мы недостаточно ясно дали это понять, но вы не можете просто взять и изменить песню, не посоветовавшись со мной. Сделаете это на живом выступлении — и у нас обязательно будут проблемы.

— Я думал, вам понравились изменения, — заметил Лиам.

— Вам все еще нужно согласовывать их со мной, — сказал Саймон. — На этот раз все получится, потому что мы сможем снимать вблизи. Но никогда больше не делайте ничего за моей спиной.

По-видимому, их репетиции были запланированы на то время, когда доставят еду. К тому времени, когда они добрались до стола за кулисами, им достались лишь остатки бутербродов.

Найл тут же схватил по сэндвичу в каждую руку, но Луи смотрел на них, сморщив нос.

— Они все с огурцами, — пожаловался он.

— Тогда просто не бери, и все, — резко сказал Лиам. Он обогнул Луи, чтобы взять себе бутерброд.

— Я пытаюсь найти что-нибудь, в чем было бы хоть немного еды, — фыркнул Томлинсон, но в конце концов все-таки взял бутерброд с огурцом.

Гарри взял сэндвич, но, увидев, какой он, протянул его Луи.

— Вот, давай поменяемся, Лу. Этот с сыром.

— Ах вот ты где, — вздохнул Луи. — Наконец-то немного нормальной еды.

Гарри протянул ему пачку чипсов, а для себя взял апельсин и воду.

Они устроились в пустой гримерной. Лиам и Зейн уселись на стулья, а Найл счастливо плюхнулся на пол и стал громко чавкать. Луи сел на стол с гримом, скрестив ноги так, что его и без того облегающие брюки обтянули бедра.

Гарри осторожно отвел взгляд и прислонился к стене. Достаточно того, напомнил он себе, что его мальчик снова рядом. Они не должны быть рядом тем самым образом; он вообще не уверен, что Луи нужно быть рядом тем самым образом.

— Итак, Саймон был рад или зол? — спросил Зейн. — Я не могу понять.

— И то и другое? Ни то ни то? Я не знаю, — сказал Стайлс. Он оторвал кусочек кожуры в неуклюжей попытке очистить апельсин. — Но что-то изменилось. Мы спели не так, как репетировали.

— Я думал, только мне так показалось! — воскликнул Найл с полным ртом чипсов.

— Разве дело не в том, что мы здесь? — спросил Луи. Он протянул руку, чтобы помочь Гарри собрать кусочки кожуры. — Все звучит по-другому, когда мы на сцене.

— Это они опять корректируют высоту тона? — Луи посмотрел на Гарри. — Разве мы это вообще услышим?

— Наверное, нет, — сказал Стайлс. — Не могу сказать, как мы будем звучать для зрителей. Хуже всего здесь наши наушники.

— Потому что ты слишком много их использовал, сноб, — ухмыльнулся Луи и толкнул его локтем в ребра.

— Ой! — Гарри в ответ толкнул его локтем. Но он не мог сдержать улыбку, глядя в сверкающие глаза Луи.

Не на всех площадках одинаково настроены ушные мониторы, но в будущем их собственная команда обычно будет работать достаточно хорошо. И да, Гарри ездил с туром по стадионам последние несколько месяцев. Когда десятки тысяч людей платят за билеты на одно шоу, они получают самое лучшее. Так что Стайлс подумал, что он вполне справедлив, учитывая все обстоятельства.

— Я не жалуюсь, что наши наушники не сделаны на заказ, — запротестовал он. — И нам действительно не нужен, ну там, прямой эфир из толпы, но они даже не дают нам то, что выходит из динамиков. Просто музыкальное сопровождение, чтобы держать ритм.

— Они тоже дерьмово работают, — пробормотал Зейн. Это заставило Гарри вспомнить, что у Зейна были проблемы с этим.