— Попрактиковаться бросать снежки? — спросил Найл, глядя на два маленьких снежка в своих затянутых в перчатки руках, его бледные щеки пылали от холода. — Разве скоро не будет настоящая битва?

— Потренироваться петь, — Лиам встал с того места, где он разложил их снежки в аккуратные кучки. — Сегодня уже четверг, а у нас целых две песни, которые мы даже не тренировали. Я послал Зейну по электронной почте файлы с его стихами, но он даже не ответил, — Гарри услышал растущее напряжение в его голосе. — На этой неделе у него два соло. А что, если его не…

— Он вернется сегодня утром, помнишь? — напомнил ему Луи, хватая Лиама за плечо.

— А что, если он даже не тренировался? — спросил Пейн. — А что, если он…

— Если он не сможет их спеть, мы все равно разберемся, — твердо сказал шатен, а затем быстро улыбнулся Гарри. — Гарри поможет нам разобраться, верно?

Тот кивнул.

У него тоже были несколько важных частей, и у Луи было вступительное соло в ‘Tattoo’, но у Зейна части тяжелее, чем обычно. Что не так просто из-за его ухода.

Тем более что вчера вечером они вчетвером допоздна обсуждали свои варианты с Модестом и Syco. Или отсутствие вариантов. Или, ну, по крайней мере, незнание того, какие у них варианты. Единственный вывод, к которому они смогли прийти, заключался в том, что они должны сделать свои последние выступления, чтобы заставить их рискнуть.

Будь то Syco, продвигающий их, несмотря на то, что они не были группой, какой их хотел видеть Саймон, чтобы они были, или другой лейбл, рискующий ими, несмотря на то, что они были сформированы как бойз-бэнд Саймона.

— Да, слава богу, у нас есть Гарри, — сказал Найл, тоже улыбаясь ему. — Это как иметь собственного наставника, который является настоящей поп-звездой.

— Ты имеешь в виду, как Шерил? Или Данни? Как половина других участников? — сказал Лиам. В его голосе все еще слышалось тревожное напряжение.

— За исключением того, что он на совершенно новом уровне, — сказал Луи, улыбаясь младшему парню, его глаза засверкали.

— Я чувствую, что сижу на экзамене в универе только для того, чтобы узнать, что я даже не закончил школу, — выпалил Гарри.

— О чем ты говоришь? — спросил Луи, протрезвев.

— Весь этот музыкальный бизнес. Это никогда не было чем-то моим, — он ткнул в все еще неровные стороны своего снежка. — Ты был одним из лучших. Но если бы это был Лиам или Найл — я почти последний человек, который должен был бы помочь с этим. Если бы я знал, что это реально, что я вернусь в прошлое, я бы сделал несколько звонков, получил совет. Но, ладно.

Он пожал плечами и опустил их вниз.

— Ты лучшее, что случалось с нами.

— Я просто хочу поступить правильно с тобой… — сказал ему Гарри, а затем посмотрел на Лиама и Найла, которые пристально смотрели на него. — Всеми вами.

— Так и есть, — настаивал Луи.

И вот тогда Гарри почувствовал, нечто холодное ударило его в спину.

Это был знак начала первой ежегодной снежной битвы Х-фактора.

Через некоторое время Гарри снова рухнул на снег, глядя на светло-серые облака.

Он услышал: «Эй, Зейн, ты вернулся!» и хруст снега. Он сел и заметил Зейна, одетого в черную зимнюю куртку, не останавливаясь, идущего к дому

Он вздохнул и рухнул обратно в снег. Он кашлянул пару раз.

В поле его зрения появилась знакомая фигура, и вскоре на фоне светлого неба возник темный силуэт.

Он ухмыльнулся ему. Его угрюмость улетучилась трепетом беготни по снегу. Но он все еще пожаловался:

— Я даже не использовал свои снежки.

— Да, Мэри была настоящей темной лошадкой, — сказал Луи, протягивая руку, чтобы помочь ему подняться.

Гарри рассмеялся, а затем снова закашлялся.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы отдышаться. Луи хмуро посмотрел на него, похлопывая по спине.

— Мы выиграли? — спросил Стайлс.

— Зависит от того, включает ли твое определение победы то, что ты не должен вставать рано утром и готовить девочкам чай, — сказал ему Луи, когда они поднимались на холм обратно к дому. — Потому что если это так… ты уверен, что с тобой все в порядке, Эйч?

— Я в порядке, — сказал Гарри. Ему просто нужно было прокашляться еще несколько раз, и вот тогда все было в порядке. Кроме того, что Луи снова бросил на него обеспокоенный взгляд. — Я в порядке, Лу. Я всегда кашляю от холода.

Луи все еще не выглядел убежденным, поэтому Гарри продолжил:

— Или, может, я просто неправильно проглотил.

— Проглотил что?

Гарри попытался многозначительным взглядом дать ему понять, но их прервал еще один приступ кашля.

Найл обернулся к ним и прокричал:

— С Гарри все в порядке?

— Все хорошо, — ответил Гарри. А потом снова повернулся к Луи. — Просто холод.

Шатен скептически посмотрел на него, но сказал:

— Тогда давай отведем тебя в дом, любимый.

Он схватил его за руку и потащил за собой. На полпути к дому Гарри был вынужден остановиться, чтобы снова прокашляться.

— Знаешь, когда я был ребенком, у меня была астма, — сказал Стайлс, кашляя пару раз в середине разговора.

Выражение лица Луи стало все более обеспокоенным.

— Ты уверен, что «в детстве»?

— Я нормально дышу, — сказал Гарри, хлопая его по руке. Он попытался продемонстрировать это, глубоко вдохнул, что закончилось еще одним приступом кашля.

— Я слышу, как ты хрипишь, — глаза Луи расширились.

— Нет, не слышишь.

— Найл! — крикнул он. — Принеси ингалятор Гарри.

— У Гарри есть ингалятор? — спросил Хоран в то же время, когда Гарри ответил:

— У меня нет ингалятора.

Оказывается, у Гарри есть ингалятор.

Так что через несколько минут Гарри оказался в ванной с сальбутамолом¹ в руке, горячим душем, чтобы был пар, и он больше не кашлял.

Руки Луи жарко прижимались к его голым бедрам. Гарри сидел на туалетном столике в трусах и футболке, так как Луи посчитал, что все остальное на нем слишком холодное и мокрое от снега, чтобы продолжать в этом ходить.

Он бы заподозрил, что это уловка, чтобы заставить его раздеться, если бы не беспокойный взгляд Луи.

— Ты уверен, что тебе не нужно больше? — Шатен хмуро посмотрел на ингалятор. — Ты вдохнул только два раза. Энн сказала, что можно четыре.

Гарри повертел в руках препарат.

— Я в порядке. Послушай… — Он сделал глубокий вдох и… ладно, может быть, у него все еще щекочет в груди, но, по крайней мере, он больше не кашляет.

Луи многозначительно посмотрел на него.

— Ладно, — сказал Гарри и сделал еще одну затяжку.

Оказалось, шестнадцатилетний Гарри сказал Луи, что у него была астма, и показал ему свой ингалятор как «забавный факт о себе», когда они переехали сюда. Гарри, этот Гарри, даже не помнил, сколько ему нужно было вдохнуть, так что Луи пришлось в панике позвонить матери.

У шатена зазвонил телефон, и он взглянул на него.

— А это она проверяет, все ли с тобой в порядке.

— Скажи ей, что я в порядке, — сказал Гарри.

— Я скажу ей, что тебе немного лучше, — сказал Луи, печатая ответ. — И тебя больше не пускают на холод.

— Значит, мне больше нельзя выходить на улицу? — спросил Стайлс, ставя ингалятор на туалетный столик рядом с беспорядочным набором средств для волос. Такого приступа у него не было уже много лет, и обычно такое случалось, только когда он болел. Но, очевидно, для достижения такого же эффекта беготни по холоду было достаточно, видя, как напряженность в груди, которую он даже не осознавал, пока не сделал первые две затяжки ингалятора, теперь исчезла.

Луи положил телефон обратно и посмотрел на него, взгляд больше не был таким тревожным. Он все еще был в джемпере и спортивных штанах, все еще сухой, так как не он лежал часть утра в снегу.

Гарри стянул шапочку с головы и провел руками по волосам, густым и в мягком беспорядке от того, что им дали свободу.

Он провел руками вниз по шее, большими пальцами по мягкой коже над ключицами, где заканчивался воротник джемпера. Он высунул язык, чтобы облизать губы, и поймал взгляд Луи, следящего за этим движением.