Печаль в ее словах насторожила Джона.

—Пусть моя сестра — не дочь принца, зато она дочь Короля-за-Стеной. Ты поправишься, даже не думай иначе, мама. И мы придумаем имя вместе.

Лианна устало покачала головой.

— Когда я узнала о смерти Рейгара, я была готова последовать за ним, если бы не ты, младенец на моих руках, которого больше некому было защитить. Это дало мне волю к жизни. Но сейчас никто не защитит твою маленькую сестру лучше тебя. У тебя есть поддержка Неда и всего Севера. А я… я хочу…

Ее взгляд вперился в окно, за которым видны были вдалеке колышущиеся кроны Волчьего леса. Потерявшая мужа, потерявшая свою лютоволчицу, не представляла ли она в этот момент, как ее душа растворяется в ветре, деревьях и травах, обретая покой?..

И Джон не выдержал.

— Мама. Манс, он… не умер.

После его рассказа Лианна была готова, схватив в охапку младенца, броситься к Стене в чем была, босиком. Джон еле уговорил ее подождать, чтобы лорд Эддард выделил отряд для сопровождения. Ей и Брану.

— Рада это слышать. — Вопреки этим словам, в голосе леди Кейтилин радости вовсе не чувствуется. — Но Бран беспокоит меня куда больше. Ему только семь, и он милый домашний ребенок. Ему рано еще покидать Винтерфелл.

Джону стесняет сердце. Бран и в самом деле такой: обаятельный и смешливый, любящий лазать повсюду и слушать страшные сказки, он принял своего новоявленного кузена-короля с распростертыми объятиями и очень обрадовался подаренному лютоволчонку. Все младшие Старки оказались оборотнями, к вящей досаде леди Кейтилин. Робб своего щенка, которого назвал Серым Ветром, пытается дрессировать, как собаку, немного завидуя тому, что лютоволк Джона Призрак — уже взрослый матерый зверь, и с ним не посоревнуешься. Санса, старшая дочь лорда и леди Старк, нежная и утонченная, внешне вылитая мать, назвала своего волчонка Леди и повязала ей на шею ленточку. Младшую сестру Сансы Джон видел до сих пор видел только мельком, — леди Кейтилин как-то со вздохом призналась, что Арья — дикарка и избегает посторонних, — но, кажется, и ей подарок пришелся по вкусу. Рикон со своим Лохматиком — такое имя трехлетний малыш дал своему лютоволчонку, — даже спит в обнимку. Но Бран — Джон своим наметанным глазом оборотня видит это почти сразу, — самый сильный из них всех.

— Дядя говорил, что ему тоже было семь, когда его отправили воспитанником в Орлиное Гнездо. Вам нет причины переживать, миледи, лорд, к которому Бран едет на обучение, мой… родич, —человек весьма почтенный и уважаемый, и ваш сын будет у него в полной безопасности. А в пути его будет сопровождать надежная охрана, которую выделил лорд Старк.

Джон говорит это ровным уверенным голосом. Леди Кейтилин его слова убеждают не до конца — он видит это по сомнению в ее взгляде, по тому, как она сглатывает, прежде чем сказать:

— Пусть так. Раз вы, ваша милость, ручаетесь за вашего родича, мне придется смириться с предстоящей разлукой с сыном, хоть это и тяжело для материнского сердца.

Наблюдая, как она идет к Великому Замку, Джон радуется про себя, что леди Кейтилин не заметила краску стыда, жарко выплеснувшуюся ему на щеки. Ведь он дал слово.

«Приведи мне человека, которого ты первым увидишь на стенах замка». Чем ближе Джон подъезжал к Винтерфеллу, тем больше, казалось, оттягивали плечи ножны с Черным Пламенем. Меч, отданный ему Бринденом Риверсом, помог спастись от Иных, — и теперь близилось время исполнения данного старику обещания. Джон пытался унять бьющееся сердце. Ну кого он может первым увидеть на крепостной стене? Наверняка какого-нибудь стражника! Но когда зубчатая гранитная громада нависла над ним, — оказавшись куда ниже Стены, но гораздо выше башен Черного замка, — то он увидел мальчишку, сидящего на горгулье одной из надвратных башен. Зацепившись ногами совершенно невообразимым способом, мальчишка свесился вниз и закричал: «Отец! С возвращением!»

Джон смотрел на ребенка в таком ужасе, что это не укрылось от глаз лорда Старка. И Джону пришлось открыться ему, не будучи даже до конца уверенным, правильно ли поступает. Просить отца отправить своего сына за Стену, где теперь практически не осталось ничего живого, навстречу Иным, от которых им всем едва удалось спастись, и все это — ради обучения у древнего старца в черных одеждах, которого называют старым богом, казалось чем-то немыслимым. Джон бы понял, если бы его дядя после таких слов заставил бы его замолчать и даже вышвырнул из своего дома. Леди Кейтилин, он не сомневался, так бы и сделала. Но лорд Старк был северянином и чтил тех же богов, что и вольный народ. Он поверил Джону.

Они отправляются завтра на рассвете — Лианна с малышкой, его пока безымянной сестрой, и ее лютоволчонком, Бран со своим щенком, тоже пока безымянным, и гвардейцы, что должны сопровождать их до пещеры. Джон дал им точные указания, как до нее добраться, но все равно беспокоится — никто из солдат Старков никогда не был даже в Зачарованном лесу, а обиталище старого бога и Детей Леса лежит еще дальше к северу. Но тут неожиданно к ним решают присоединиться несколько одичалых во главе с Тормундом: «Хар-р-р! Эти поклонщики заблудятся за Стеной в трех страж-деревьях, если их не отвести за руку!». А Бенджен Старк, ставший лордом-командующим Ночного Дозора, шлет ворона в ответ на письмо брата, сообщившего об этом путешествии, и обещает выделить для охраны сестры и племянника лучших разведчиков. Кажется, для защиты и безопасности Лианны и Брана сделано все, что только возможно, но Джон все равно не находит себе места. Он остается в Винтерфелле, чтобы вместе с лордом Эддардом выступить к Королевской Гавани и добиться восстановления своих наследственных прав, но, может быть, это неверное решение?..

Ноги сами несут Джона в богорощу, чтобы спросить совета у богов. Но его снова окликают.

— Ваша милость? Кузен Джон? — нежный девичий голос. Его кузина Санса очень хороша собой, но совсем не похожа на девушек вольного народа, к которым он привык, — кажется такой нежной и хрупкой, что боязно притрагиваться. Она подставляет ему щеку для поцелуя, и он едва касается ее губами.

— Кузина Санса. Чем могу служить?

— О! Я просто, — краснеет она тоже очень мило, — видела, как вы сражались на тренировочном дворе… Вы такой хороший боец! Говорят, вы в одиночку убили Иного. Вы расскажете, как это было?

Джон вздыхает.

— Боюсь показаться вам невежливым, кузина, но у меня сейчас нет на это времени…

Сансу это не обескураживает.

— О, конечно! Вы же должны готовиться к коронации!

— Боюсь, до коронации еще нужно сделать очень и очень много.

— Но вы обязательно всех победите, кузен, я знаю! — ее восторг почти не наигран. — А к вашей коронации я вышью знамя с трехглавым драконом. Я очень хорошо вышиваю, это все говорят.

Джону остается только поблагодарить ее учтивым поклоном. Он вновь поворачивает к богороще, чувствуя спиной восхищенный девичий взгляд. Выросший за Стеной Джон не слишком разбирается в политике Вестероса, но мать рассказывала ему о том, как тут принято скреплять союзы между благородными Домами. Должен ли он попросить руки своей кузины?.. Ждет ли этого от него лорд Старк?..

Его единственной любовью была Игритт, но теперь она мертва. Сможет ли он полюбить эту девочку, чьи волосы тоже имеют оттенок рыжины, а голос как у щебечущей птички?..

«Боги, направьте меня туда, куда я должен пойти».

Иные вовсе не были повержены, они отступили по каким-то своим причинам, и в любую ночь могут вернуться обратно. И только у Джона есть меч, способный их убить. Почти каждую ночь с тех пор, как он отправился на юг, ему снилась Стена. Он стоял на ее верху, а Иные собирались внизу, у замурованного льдом и камнем тоннеля. И смеялись над ним. В этих снах он понимал их язык, так же, как понял во время поединка — тогда они салютовали ему, как достойному противнику. Он победил одного из них, и они оставили поле боя, признавая его победу, признавая его равным себе, достойным поединка один-на-один. В его жилах течет пламя, их тела состоят из льда. Теперь же, смеялись они, он вел себя совсем как человек, прячась за своей Стеной, не осмеливаясь драться. Как тот, чье мертвое тело можно заставить делать что угодно. «Вернись и сразись с нами, — кричали они ему голосами, напоминавшими перестук льдинок в замерзшем лесу, — а не то мы сами придем к тебе, где бы ты ни был, и убьем всех, кого встретим на пути», — и Джон, лихорадочно шаря рукой по простыне в поисках Черного Пламени, просыпался. Его меч покоился на подставке у стены и тускло и зловеще поблескивал в лунном свете, отливая красным…