— Значит, меч вернулся Таргариенам?

— Нет. Тогда я еще не был зеленым провидцем. Но зеленые сны мне снились с самого детства. Вещие сны. И, когда я в казематах Красного замка дожидался, чтобы молодой король Эйгон решил мою участь, мне приснился один из таких снов. Я не буду пересказывать его тебе, хотя до сих пор хорошо его помню. Достаточно будет сказать, что в этом сне мне открылось многое из того, что уже случилось, и что еще произойдет в будущем. Мне привидилось пробуждение Иных, и я понял, что должен принять обвинительный приговор Эйгона и отправиться к Стене, не пытаясь по дороге сбежать и уплыть в Эссос, как мне предлагали верные воины из моего отряда Вороновых Зубов. И должен взять с собой меч. Но не свой. Чтобы у мира и у меня была надежда на победу, я должен был взять с собой за Стену Черное Пламя, меч королей и их наследников. Эйгон разрешил мне взять с собой в Ночной Дозор мое оружие, а я с помощью преданных мне людей подменил мечи. Темная Сестра осталась в Королевской Гавани, и как и куда она впоследствии исчезла, я не знаю.

«Черное Пламя! И он дарит его мне!» От этой мысли у Джона закружилась голова. Держать в руках меч своих прославленных предков — о таком он раньше только грезил, понимая, что его мечтам не суждено сбыться. Но они сбылись — потому что этот древний старик когда-то тайком забрал фамильный меч королей Вестероса. Если бы не это… этот меч мог бы достаться его отцу. И он, возможно, смог бы победить Роберта. Охватившее Джона радостное возбуждение спало. Кроме того, вспомнил он, в эту пещеру его привело вовсе не желание получить фамильное наследство.

— Этот меч, — он поднял его повыше, рассматривая клинок со всех сторон. — Им… можно убить Иного?

— Мои видения говорят, что да. В Рассветной битве люди сражались мечами из драконьей стали, и Иные не смогли устоять перед ними. Но я давно уже не веду свои битвы тем оружием, которым сражаются люди, и в последний раз брал в руки меч задолго до того, как Иные двинулись на юг от Земель Вечной Зимы. Так что тебе самому предстоит испытать его.

— Да, — проговорил Джон хрипло, — я испытаю его.

Он вернется с чудесным мечом к своему народу и защитит их. И белый холод больше не будет собирать среди них свой урожай мертвецов, и люди не будут больше бояться, что их близкие вернутся к ним с почерневшими руками и синими глазами, горящими жаждой убийства. Джон благоговейно поцеловал рукоять с трехглавым драконом.

— Спасибо, — прошептал он. — За это я отдал бы что угодно.

— Поосторожней с такими словами, — прошептал лорд Бринден, — если ты не готов исполнить то, о чем говоришь.

— Я готов, — твердо ответил Джон. — Если я могу чем-то отблагодарить вас…

Он запнулся, сообразив, что сказал глупость. Ничего из того, что он мог бы сделать, никакая вещь, которую он мог бы достать, не нужна богу — живому трупу, вросшему в дерево и питающемуся его соками, в ожидании дня, когда и он сам окончательно одеревенеет. Поэтому Джон очень удивился, услышав ответ лорда Бриндена:

— Можешь.

— Чем же?

— Ты уже один раз был в Винтерфелле. И еще там будешь. Приведи мне того человека, которого ты увидишь первым на стенах замка, и мы будем квиты.

«В Винтерфелле?» Джон захлопал глазами.

— Не думаю, что я там когда-нибудь окажусь снова…

— Окажешься.

Джон заколебался. В конце концов, что он теряет? Кого он может увидеть первым, приближаясь к замку, в который даже не собирался ехать? Какого-то стражника? Но тем не менее он спросил:

— Зачем вам этот кто-то?

— Свой меч я отдал тебе, но одним клинком Иных не победить. Мне нужен ученик, которому я мог бы передать свои знания. Я нашел его и выбрал среди всех людей, но не могу позвать его, как тебя, просто послав сон. Он слишком опутан традициями и условностями общества, в котором живет, ему не дадут откликнуться на мой зов. Я, конечно, могу воздействовать на него и другим способом, но это будет весьма болезненным. Так ты выполнишь мою просьбу? — шепот лорда Бриндена был тише вздоха, но так настойчив, что Джону казалось, что он звучит прямо у него в голове. И Джон решил отбросить сомнения. Ведь его нежданно обретенный родич не сделал ему ничего, кроме добра.

— Выполню. Даю слово.

Обязательство было произнесено и принято. Джон приладил ножны с мечом на спину — клинок оказался слишком длинным, чтобы он мог носить его на поясе, — и наклонил голову, прощаясь со стариком в черных одеждах, восседавшем на белом троне.

— Будь осторожен, — загадочно произнес напоследок лорд Бринден. — Чем большего ты стремишься достичь, тем выше может быть цена.

Один из Детей Леса проводил Джона обратно к месту, где были разложены его спальные меха.

Джон собрал вещи и разбудил Бенджена и Игритт. Вместе они вышли из пещеры и стали спускаться по склону, где к ним присоединился Призрак. Но, когда редкие низкорослые деревца уже почти скрыли за собой черное отверстие, Джон обернулся и смерил его хмурым взглядом. Из головы никак не выходил вопрос: что же он все-таки пообещал?..

Комментарий к Часть 17. Старый бог

Вся история меча Черное Пламя в фике придумана мной. Если он всплывет когда-нибудь в каноне, то скорее всего в связи с Золотым отрядом и Эйгоном Богоспасенным, а у Риверса может оказаться только Темная Сестра. Но в фике мне показалось символичным, чтобы Джон получил именно меч Эйгона.

========== Часть 18. Черный замок ==========

1.

Сломанные ворота висели на огромных ржавых петлях, открывая вход в ледяной туннель, освещенный несколькими факелами. Было уже за полдень, но в тени Стены всегда царил сумрак. Манс стоял, постукивая пальцем по одной из створок, и глядел, как вольный народ по одному проходил внутрь. За воротами их ждало спасение, о котором все они столько мечтали. Но невзирая на это, Манса терзали беспокойные мысли. Поток людей, саней и домашних животных казался бесконечным. Сколько потребуется времени, чтобы они все смогли перейти на другую сторону, и будет ли у них это время?..

За плечом Манс услышал легкий скрип шагов по снегу. Лианна подошла и, будто почувствовав его настроение, нежно коснулась его руки. Он сжал ее ладонь и притянул жену к себе. Мимо них как раз проезжали сани, запряженные упряжкой собак, ею правила женщина в тюленьей коже, сзади шли еще две женщины, смуглые и черноглазые, они вели за руки таких же смуглых и темноглазых детей, а двух совсем крохотных младенцев привязали за спиной. И все, даже младенцы, заулыбались при виде своего короля и его возлюбленной.

Но Манс оказался не одинок в своих опасениях.

—Мы так и за месяц не управимся! — зычно проговорил Тормунд, приближаясь в ореоле снежной пыли, взметавшейся вверх при каждом его шаге. — И надо ж было проклятым воронам такой узохонький лаз в этой своей Стене устроить. Может, разломаем его пошире, а?

— Да, а потом за нами стройным рядом в эти широкие ворота войдут Иные, — с раздражением бросил ему Манс. — Ты бы думал, что говоришь.

— Хар-р-р, — Тормунд прицельно сплюнул на одну из ледяных глыб, из которых состояла Стена, будто надеялся так ее разрушить. — Ну, мы бы потом обратно все сложили…

— Ничего бы не вышло, — вмешалась Лианна. — Стена — это ведь не только камни и лед. Это магия. Древняя магия, о которой мы и представления не имеем. И не сможем восстановить, если разрушим хоть кусок.

— Мудрая у меня жена, — Манс нежно улыбнулся ей и крепче прижал к себе. — Я знаю, что мы сейчас в уязвимом положении, Тормунд. Но ничего не поделаешь. Мы будем переправляться, как есть, пусть даже на это действительно уйдет месяц. — Что вполне могло статься, при том, что у них с полсотни тысяч человек наберется, а сколько скота, телег и саней, никто и не считал. — Часть воинов уже прошла за Стену, они будут следить, чтобы к нам не подобрались незамеченными какие-нибудь уцелевшие вороны или королевские войска. А тебе и твоему отряду придется остаться в арьергарде, чтобы растянувшаяся колонна не стала легкой добычей для Иных.