Иногда он видел сестру во сне. Лежащую на родильном ложе или, чаще, такой, какой запомнил ее перед побегом — с коротким окровавленным мечом в одной руке и сыном в другой. Иногда вместо младенца у нее на руках Нед видел взрослого мужчину, с лицом Старков, но с пламенем, вырывающемся изо рта и ноздрей. Иногда вместо него был лютоволк, но не серый, как на их родовом гербе, а почему-то белый как снег. После таких снов он все утро проводил в богороще, пытаясь понять, не боги ли этим хотят что-то ему сообщить.

Нед очнулся от своих мыслей и обнаружил, что брат смотрит на него долгим, странным взглядом.

— Есть шанс, что Лианна жива, — тихо произнес он.

2.

— Твое здоровье, лорд Эддард Старк! — прогремел Роберт, поднимая кубок, далеко не первый по счету. Под сводами большого чертога Винтерфелла уже были провозглашены тосты за короля, королеву и наследника, за процветание страны и долгое лето. Слуги вносили блюда одно за другим: жареную оленину и кабана, зайцев и фазанов в хрустящей золотистой корочке, котелки с похлебкой, пироги с птицей, говядиной и беконом, головки сыра, печеные яблоки и мелкие северные груши, томленые в вине с пряностями. Король, сидящий на главном месте под балдахином, с неугасающим аппетитом отдавал должное каждому из них, громко говорил, жестикулировал и смеялся так, что перекрывал разудалую песню, которую пел, подыгрывая себе на лютне, приехавший с королевским обозом менестрель. Нед же не мог заставить себя ни есть, ни пить.

Король прибыл в Винтерфелл под вечер. Эддард, Кейтилин и все их дети и челядь встречали гостей на Главном дворе — огромный, размером с городскую площадь, он стал казаться маленьким и тесным, когда его заполнили рыцари из свиты, наемники и солдаты. Царственную чету проводили в подготовленные для них покои, чтобы они отдохнули и освежились перед приветственным пиром. Разговор с Бендженом пришлось прервать, впрочем, брат рассказал ему достаточно, чтобы в Неде вновь вспыхнула надежда. И теперь он усилием воли сдерживался, чтобы не погрузиться в размышления, сидя между королем и королевой.

«Я виноват, — сказал Бен, — что не отправился на поиски сразу. Этот Манс держался слишком нагло, потом, до меня он разговаривал с сиром Деннисом Маллистером, и я не знал, что в точности он сообщил ему, или кому-нибудь еще. Лианну и ее связь с Рейгаром до сих пор помнят многие, неизвестно, в какую сторону полетели бы вороны. Я решил действовать тайно, собрать информацию самому и через тех разведчиков, в ком я был уверен, как в себе. Но когда они вышли на след женщины, подходящей под описание, которое я им дал, ее дом оказался пустым. Вся их деревня обезлюдела».

«Манс? — Нед напряг память. — Не так ли зовут нового вожака одичалых?»

«Да, — брат скривился, — когда поиски провалились, я все же вознамерился съездить в Сумеречную башню, чтобы расспросить его подробнее, и тут в Черный замок пришло сообщение о его дезертирстве. Теперь он зовется Мансом Налетчиком. Подходящее имя для бандита. Я больше всего опасаюсь, что если он на самом деле знает что-то о сестре, то может использовать это в борьбе против нас».

«Ты думаешь, он может захватить ее в заложницы?»

«И шантажировать нас, — кивнул Бен. — Не исключено».

— Старк! — Возглас Роберта заставил Неда вздрогнуть: кажется, он все-таки на мгновение отрешился от окружающей реальности. — Твоя часть моих Семи Королевств больше всех шести остальных, Винтерфелл по размеру не уступает Красному замку, от дичи из твоих лесов ломится стол, а доброе вино и эль из твоих погребов всем нам веселят кровь, но ты сидишь с такой ледяной физиономией, будто вокруг тебя не пир горой, а снежные сугробы.

— Двор замка почистили к твоему приезду, светлейший, — проговорил Нед, оправдываясь, — сугробы там действительно были.

— Снег — летом, — фыркнул Роберт, — ну и дела. Тебе следует съездить на юг, посмотреть, каким бывает лето. Хотя прямо сейчас освежиться будет весьма кстати — от вина я что-то разгорячился. Пойдем, подышим вашим холодным северным воздухом.

Два рыцаря в белоснежных плащах Королевской гвардии вскочили, увидев, что король поднялся с места, и он махнул им рукой:

— Сидите, сиры, сидите. С лордом Старком я в полной безопасности. Выпейте за наше здоровье, вина еще много.

После шума Большого чертога — здравниц, выкриков, застольных песен, лая собак, подбирающих объедки, и бренчания менестреля, тишина во дворе оглушала. Изредка его пересекали слуги, тащившие из кухни новые перемены блюд или катившие бочонки с вином, да часовой мерил шагами внутреннюю стену. Пока король разглядывал замок, кажущийся снаружи темным и брошенным даже несмотря на светящиеся окна, Нед изучал его самого. Друг его юности был когда-то высоким, подтянутым и мускулистым, от всего этого неизменным остался только рост. Нынешний Роберт превратился в огромного толстяка, обросшего черной бородой и пропахшего вином, потом и духами. Но внимательный взгляд Неда отметил какое-то тоскливое выражение, прятавшееся в глубине его глаз, и темные круги под ними, придававшие одутловатому лицу утомленный вид.

— Ах, Нед, — король обнял его за плечи, — я так рад снова тебя видеть. Проклятие, я рад, что мы снова друзья.

— Как и я, светлейший, — несмотря на одолевавшие его мрачные мысли, Нед был вполне искренен. Годы размолвки дались ему нелегко.

— Я любил твою сестру, — сказал король, помолчав, голос его был полон горечи. — Клянусь тебе, Нед, я никогда не допустил бы, чтобы ей причинили вред. И никогда не женился бы на Серсее. Это все Аррен с его «государство нуждается в наследнике» и «королева должна быть вне подозрений». Хотя думал он при этом наверняка о золоте Кастерли Рок.

Эти слова так напомнили Неду прежнего Роберта, что ему стало стыдно за свои сомнения. И было приятно, что после стольких лет король не забыл Лианну. Нед почувствовал огромное желание поделиться с другом новостью, рассказанной Беном. Но вдруг будто снова услышал слова сестры: «Я не люблю Роберта и не хочу за него замуж», — и смолчал.

—Джон Аррен всегда думал о благе государства, — вместо этого произнес он. — А Серсея теперь твоя жена и королева, светлейший. Нам не подобает обсуждать ее, тем более, стоя посреди двора.

— Тогда пойдем туда, где мы сможем поговорить по душам, — буркнул Роберт. — Не о Серсее, чтоб ее Иные побрали. У меня есть к тебе насущное дело.

— Мы можем поговорить в моих покоях, — предложил Нед.

Роберт смерил взглядом Великий Замок. Хозяйские покои располагались на самом верху.

— Нет, мое брюхо слишком полно, чтобы скакать по лестницам. Пойдем, — он оглядел двор и указал на маленькую септу, — туда.

3.

По семи стенам были развешаны деревянные маски, изображавшие семь ликов божества, которым поклонялись андалы. Перед каждым горело по свече, в их тусклом свете установленный в центре семигранный кристалл едва мерцал.

— Скромно у тебя тут, — хмыкнул король. — Такому замку, как Винтерфелл, пристала септа побольше.

— Старки не молятся Семерым, — напомнил ему Нед. — Наши боги — боги всех тех, в чьих жилах течет кровь Первых людей — смотрят глазами чардрев, а их лики были вырезаны Детьми Леса еще в Рассветную эпоху. Ты мог видеть нашу богорощу, светлейший, из окон своих покоев — почти три акра леса, который рос здесь свыше десяти тысяч лет. А это — личная септа моей жены. Она — урожденная Талли, ее семья приняла веру в Семерых еще во времена андальского завоевания.

— Знаю, — кивнул Роберт, — и помню твою свадьбу. Двойную свадьбу, ведь Джон тогда тоже женился. И она могла бы быть тройной — если бы не Рейгар, — прибавил он с горечью.

— Ты убил его, — напомнил Нед.

— Только однажды. Он целый год насиловал твою сестру, а боги дали ему быструю смерть. Будь они справедливы, я бы убивал его тысячу раз! И он все равно нашел способ остаться с Лианной, породив ей ублюдка.

У Неда будто все заледенело внутри.

— Ты говоришь о моем племяннике, — сказал он, еле шевеля губами. Он вспомнил, как к Железному трону бросили трупы двух старших детей Рейгара — девочку с десятками ножевых ударов на теле и младенца с размозженной головой, и как отвернулся тогда король. Отвернулся — и ничего не сказал.