— Ты должен был его оглушить!

— Так надежнее, — коротко ответил Тормунд, вытирая меч о черный плащ мертвой вороны.

— А если услышат? — Лианна, зло сверкая глазами, кивнула на бревенчатое строение, скрывавшее еще четыре тела.

— Не услышат. Некому уже.

Убивать ворон было приятно. Острый нож входил в незащищенное горло, как в масло, отправляя их к праотцам прямо из мира снов. Но девчонка вся затряслась, прижимая к себе сына, и с некоторым недоумением Тормунд разглядел, что она плачет.

— Среди них, что, были твои родственники? — спросил он.

— Старки всегда поддерживали Ночной Дозор. И эти люди не сделали мне ничего плохого! А из-за меня их зарезали во сне, как свиней.

— А ты от нескольких капель крови готова упасть в обморок? — разозлился Тормунд. — Таким нежным у нас не место. Вороны убили моих товарищей, а свободный человек имеет право на месть. И потом, если бы я оставил их в живых, они догнали бы нас в два счета. Или леди Старк передумала и хочет вернуться в Винтерфелл?

Лианна молчала, слышно было только тяжелое дыхание. Потом резким движением вытерла щеки.

— Поехали, — сказала она.

— Погоди, девочка.

Тормунд выдернул факел из земли и поднес к торчащей между бревен пакле.

— Уважим мертвецов. — «Хотя Болли, Хрору и Ридн они такой чести не оказали».

— Ты боялся, что нас услышат. А что увидят, не боишься?

— Мы уже далеко будем, — проследив за тоненькой золотистой змейкой пламени, вгрызшегося в стену, Тормунд подошел к лошадям. — Кто если и увидит, решит, что само от очага загорелось или молния ударила. И запомни, девочка, Тормунд Великанья Смерть ничего не боится!

Лианна на это только фыркнула. Она уже была в седле. Тормунд вскочил на лошадь, и в следующий миг они понеслись прочь.

Тучи разошлись, открыв усыпанное звездами небо. Позади всадников распускался огненный цветок, а голубой глаз в созвездии Ледяного Дракона указывал им путь на север.

========== Часть 3. Лютоволчица ==========

1.

— Ну и что благородная леди Старк забыла за Стеной?

— Я не леди Старк. Титул принадлежит жене моего старшего брата.

Весь день они скакали по безлюдной, продуваемой холодными ветрами каменистой долине. Бледно-синяя полоса на горизонте постепенно превращалась в колоссальный утес, уходящий на восток и запад и терявшийся в дымке пасмурного дня. Небо затянуло тучами, снег сменился дождем, но к вечеру снова подморозило, и редкие деревья, облитые замерзшей влагой, казались вырезанными из хрусталя. «В мороз труднее забираться?» — встревожено спросила Лианна. «Нет, даже легче. Когда эта махина плачет от тепла, немудрено соскользнуть. Дотронешься только, и сразу трещины ползут под руками. Я так двух верхолазов потерял. На самую высокую скалу забирались, что горные козлы, а вот поди ж ты. Это с виду эта Стена ледяная, а на самом деле напоена кровью».

На ночь они спрятались в небольшой выемке в холме, достаточной, чтобы укрыть двух человек и их лошадей. Стена была уже так близко, что закрывала собой всю северную часть неба.

Костер разводить не стали: «Ты же не хочешь к воронам, верно?» — пробурчал бородач Тормунд. Лианна исподволь наблюдала за ним — за первым встреченным ею одичалым. Правда, когда она один раз назвала его так в лицо, он обиделся и заявил, что, раз она собирается жить среди вольного народа, то должна забыть оскорбительную кличку, данную поклонщиками. « Но ведь «поклонщики» — тоже кличка», — возразила она. «Так вы и вправду на коленки бухаетесь почем зря, не так, что ли? А мы — не дикие звери, просто люди, которые хотят жить, как им нравится, а не по указке». В тот раз Лианна прикусила язычок. Именно это она и пыталась для себя решить. С одной стороны, он зарезал спящих — и не чувствовал по этому поводу ни малейших угрызений совести. С другой — те, кто убил маленьких Эйгона и Рейнис, которые защититься могли еще меньше, чем дозорные во сне, и тот, кто хотел убить Джона, назывались людьми цивилизованными. «В любом случае, — подумала она, — по эту сторону Стены я всегда могу от него ускакать». Тормунд был намного тяжелее и держался в седле хуже, а Лианна в Винтерфелле могла соревноваться в скорости с мастером над конями. Но лошадей придется оставить здесь, и, как только они переберутся на другую сторону, Лианна и Джон окажутся полностью в его власти. Разве только она сможет выстоять против дикаря на мечах.

— Ну ты же все равно благородная леди, и звать тебя Старк, — хмыкнул Тормунд. Вытащил из мешка — ее мешка, между прочим, — кусок жареного мяса и запихнул в рот целиком. Зачавкал, шумно проглотил и вытер масляные губы рукой. Провизия, которую Лианна взяла с собой из Винтерфелла, подходила к концу, но за Стеной, в Зачарованном Лесу, как назвал его Тормунд, они смогут поохотиться. — Тебе положено ходить в шелках, вышивать там… ублажать какого-нибудь лорда, которому тебя отдадут в жены. А тебе, выходит, приключений захотелось?

Лианна пригладила волосы насытившегося Джона. Все путешествие он вел себя идеально, будто понимая, что матери сейчас не до его капризов. Только тихо хныкал, когда уставал от долгой езды и хотел есть. Кормила она его, как можно плотнее завернувшись в плащ, но одичалый никакого нездорового внимания к ней в эти моменты не проявлял: не прятал глаз, но и не пялился откровенно, как солдаты. Будь на его месте кто-то другой, а не смахивающий на медведя косматый мужик поперек себя шире, который, не задумываясь, режет глотки, она бы назвала такое поведение деликатным.

— Мой муж мертв, — сказала она просто. — И люди, что убили его, хотят убить и нашего сына. Я хочу, чтобы он жил и был счастлив, и не хочу приключений.

Тормунд пару мгновений смотрел на нее, а потом расплылся в щербатой улыбке:

— Врешь. Приключений ты тоже хочешь, — и неожиданно для себя, Лианна рассмеялась.

— А что означают твои прозвища? — спросила она чуть позже. — Или ты их просто себе придумал?

— Хар-р! Какая любопытная девчонка! И глупая. Прозвища оттого и прозвища, что называют ими героев за их подвиги. А подвигам Тормунда Великаньей Смерти нет числа!

— Тебя зовут Великаньей Смертью за то, что ты убил великана? Они на самом деле живут за Стеной? — Лианне стало по-настоящему интересно.

— Конечно, живут. Далеко на севере. Они плоховато видят и не любят, когда под ногами бегает много мелких тварей, вроде людей.

— Старая Нэн рассказывала, — вспомнила Лианна, — сказку про мальчика, который спрятался в сапог великана, чтобы тот его не нашел и не убил. Говорила, что великаны сражаются огромными мечами и на обед съедают целого быка.

— Горазды вы, южане, выдумывать небылицы. Нет у великанов ни сапог, ни мечей. Шубы у них свои растут, почитай как у медведей, а кожа дубовая, как подметка. Не нужны им ни одежда, ни обувь. Да и мяса не едят, все больше корешки всякие, репу там, брюкву… Нормальные парни, в общем, можно иметь дело.

— А зачем ты тогда убил одного из них?

— Он приревновал меня к своей жене, — подмигнул Тормунд. — А я только заглянул к ней погреться. Но когда великан впадает в ярость, с ним не очень-то можно объясниться. Пришлось оставить добрую женщину вдовой. Ну ничего, я ее потом утешил. А ты что, хочешь приглядеть среди них себе нового мужа? Не советую. Хозяйство у них великовато для человеческих женщин, порвут, как пить дать. Вот наоборот — наоборот бывает…

— И не думала, — бросила Лианна. От его шуток она смутилась и разозлилась одновременно. — Просто стало интересно. Вдруг мы их встретим.

— Не встретим, скорее всего. Их земли далеко, за Клыками Мороза. Мало что способно заставить их стронуться с места.

— Джорамун протрубил в Рог Зимы и поднял из земли великанов, — пробормотала Лианна строку из старинной легенды.

— Кое-что вы все-таки помните, — одобрил Тормунд.

От холода клонило в сон. Лианна плотнее запахнула плащ, укутывая прижавшегося к ней Джона почти с головой.

— А кого мы можем встретить? — спросила она. — Оборотней?